Страница 23 из 28
— Если доказать, что Селвин умер раньше, то…
Артур покачал головой.
— Если труп трансфигурировали, к примеру, в камень сразу после убийства, то не отличишь. Для него будто остановили время, камни же не разлагаются.
Кингсли выругался. От отвратительного бессилия, в точности такого, как после неудачного суда над Латимером. Ненавистное чувство.
И он уже представлял, что ему напишет Аспид.
========== Письма ==========
Тетрадь связи с агентом Аспидом
21.11.98
23:30
Я так и знал.
Из письма Гермионы от 22.11.98
15:00
…Профессора Уэйка убили. Якобы Селвин. Я видела, я их нашла. Он пропустил нашу игру в скраббл, а потом и сова отказалась его искать. Я пошла к нему в кабинет и открыла дверь. Аврорам сказала, конечно, что применила «Стеклянное дерево» и посмотрела сквозь, но ты же понимаешь…
Я уверена, что профессор Уэйк был под Империо, Гарри. Очень характерное лицо. Невозможно спокойное: если он спугнул Селвина, то наверняка бы испугался.
И я видела в Оксфорде Джона Латимера в день убийства. Я сегодня опросила его приятелей, он почти ни с кем не встречался, а во время встреч был немного рассеян и весел. И говорил, что заглянет к профессору поговорить о дипломе. Они это запомнили: он с ними никогда не говорил о работе, не принято или что-то такое. Решили, что он хочет менять тему, и поддержали, но мне кажется, Гарри, он обеспечивал себе объяснение, на случай, если бы его кто-то увидел. Очень похоже.
Мне кажется, опять начинается война. Скажи, и мы с Роном приедем к тебе немедленно.
Из письма Гарри от 22.11.98
22:00
Пока здесь тихо. Если все обстоит, как ты говоришь, то им в Берлине что-то нужно. Я разберусь. Все будет хорошо.
Не выйдет им никакой войны.
========== 28 ноября 1998 г. Берлин ==========
«Уши» Гарри сделал из маггловской жевательной резинки. Для микрофона наклеил на белый шарик уменьшенную, почти незаметную картинку уха. «Микроточку», как ее назвал Стивен. Почему-то это название его смешило, а Гарри показалось подходящим. Главным в картинке было, разумеется, ее существование и знание об этом Гарри: трудно представить себе, что кусочек жвачки может слушать, но если на нем наклеено ухо — гораздо, гораздо легче. И магия ложится гораздо легче.
Второй кусочек жвачки — из той же пластинки, понятное дело! — Гарри приклеил к Прытко Пишущему Перу. Магии Пера жвачка поначалу не нравилась, и Гарри испортил четыре Пера, пока догадался, в чем дело, и наклеил на жвачку картинку губ. С языком не сработало, что задним числом было понятно: для речи одного языка недостаточно, требовался образ рта целиком.
Перо он спрятал в ящике стола со своей стороны и положил ему саморазворачивающийся свиток, сделанный из спаянных магией листов бумаги. Испытания поздно вечером прошли успешно, и оставалось только ждать возвращения Джона. Вернуться он должен был тридцатого, и Гарри настроил систему заранее. Неожиданно отсев шума оказался нетривиальной задачей, Гарри даже увлекся. Но не нашел красивого решения, сделал кое-как, только чтобы работало, и остался недоволен. Но просить о помощи Стивена не позволила совесть: тот в последнее время почти не спал и много работал.
Двадцать восьмого Гарри сделал шесть схем Даниэля (очень хотелось рассказать об их бесполезности, но Гарри держался), покопался с учебником — Люк с головой ушел в статью, и учебник лег на Гарри — и часам к пяти выяснил вдруг, что голова работать отказывается.
Хотелось чего-нибудь легкого. Например, погулять. Купить рождественские подарки. Найти Джинни что-нибудь милое. Не думать о Селвине, Джоне и грядущей комиссии.
Стивен сидел, уставившись в стену, и Гарри решил его побеспокоить: когда Стивен думал, он смотрел в тетрадь и жевал ручку, а вот так он не-думал.
— Слушай, — сказал Гарри. — Пошли пройдемся. Головы проветрим. Сосиску съедим. У меня уже мозг спекся.
Стивен вздохнул и согласился.
— О, кстати, — сказал он, когда они вышли в Берлин и увидели первую гирлянду в витрине. — Сейчас же двадцать восьмое? Вчера рождественский рынок начался. Пошли на Жандарменмаркт! Горячего вина выпьем.
Горячего вина Гарри еще не пил, поэтому идею поддержал с энтузиазмом.
Рождественский рынок Берлина от Хогсмита отличался, мягко говоря, разительно. В Хогсмите перед магазинами просто ставили палатки, продавали венки и свечи, выпечку, имбирное печенье и магические безделушки. Тогда ему казалось, что палаток очень много, но ему просто не с чем было сравнивать.
Площадь между двумя церквями всю заставили палатками. И чего там только не было! Гирлянды, свечи простые, свечи ароматические, с запахами лаванды, корицы, мандаринов, елки, сдобы, ванили. Свечи фигурные, свечи многоцветные, венки из елки и остролиста, маленькие елочки, украшения из камня, металла, кости, керамики. Салфетки. Полотенца с оленями, убегающими от Санта-Клаусов. Полотенца с Санта-Клаусами, лезущими во все возможные трубы, летящими над лесами, городами, деревнями. Звезды на елку. Фигурки для яслей. Рождественские ясли, похожие на макеты средневекового города с кующими кузнецами, горящими огнями и жующими овцами. Имбирные пряники. Кофе со специями. Горячее вино. Очень сладкое, не очень, со специями и почти без. Крендели. Фигурки из марципана. Ясли из марципана. Фрукты из марципана. Хлеб с фруктами. Хлеб с цукатами. Сосиски. Тушеная капуста с яблоками. Жарящийся на вертеле поросенок, поливаемый собственным жиром. Сыр. Колбаса в травах. Еще вино. Специи. Игрушки. Деревянные игрушки. Старые игрушки. Новые игрушки. Часы с кукушками, похожими на драконов. Еще специи. Детские книги. Перья и печати, разноцветный воск и чернила. Вручную сделанные тетрадки из разноцветной бумаги…
Гарри открыл одну, в переплете из синей ткани, и вздохнул восторженно: на голубоватой плотной бумаге проступали контуры засушенных трав и цветов. Как они попали в бумагу, он не понимал, да и не хотел понимать. Зачем препарировать настоящее чудо?
«Джинни понравится», — подумал Гарри и купил синюю тетрадку. И зеленую — для себя.
Подошел Стивен с сосиской в одной руке и пакетом из палатки с перьями в другой.
— Никогда не мог устоять, — сказал он, показывая пакет. — А ты что нашел?
Гарри раскрыл зеленую тетрадку на страницах цвета деревьев в марте — зеленоватой тонкой дымки — и на листьях вербены, и Стивен замер, уставившись на вербену, будто видел ее впервые.
— Эй, — позвал Гарри осторожно, подождав немного. — У тебя сосиска стынет. Что случилось?
Стивен поднял на него взгляд, и Гарри начал улыбаться: глаза у Стивена были шальные и ошарашенные.
— Гарри, — сказал он. — Гарри, ты не поверишь. Я понял. Я понял, в чем секрет Гриндельвальда.
========== 28 ноября — 7 декабря 1998 г. Берлин ==========
— Это все одна система, Гарри, — говорил Стивен, когда они шли домой с рождественского рынка. — Бумага, пропитанная зельем, чернила… Они не выцвели за столько лет, и состав их еле восстановили, и неизвестно — точно ли. Как только чернила высыхают до конца — страница шифруется. И чтобы снять шифр…
— Опять зелье?
— Разумеется! Капнуть на страницу, я полагаю, или распылить. Это все объясняет. Бумага искажает восприятие, отсюда и описки, и ошибки в преобразованиях. И понятно, откуда столько иллюстраций. Рецептура зелий менялась: он переезжал, а в разных регионах ингредиенты сильно разнятся по качеству, многих и вовсе не найти. Ему нужно было где-то записывать состав, и он нашел идеальное решение: в самом дневнике. Рисунки, Гарри! Особенно те, что на полях, в начале разделов!
— Растения — понятно, — сказал Гарри. — Напоминания об основном ингредиенте, да? Но в тридцатой же сплошная астрономия?..
Стивен запнулся, подумал и страшным голосом произнес:
— Джон Ди!
После чего и вовсе замолчал, а в общежитии кинулся к зельеварной плите.
В общей комнате валялся «Словарь для забывчивых магов», Гарри прочитал про Джона Ди и придуманную им систему алхимической записи. Про старые алхимические знаки и соответствие элементов управляющим планетам. Солнце управляло золотом. Что это значило, Гарри не знал, в Хогвартсе их зельям с золотом не учили, а на расшифровку намека его понимания предмета не хватало. Но Стивену, судя по энтузиазму, знаний хватило вполне.