Страница 3 из 13
Через каких-то несчастных шестьдесят минут он окажется в городе, где не был уже три года, с радостью не появлялся бы еще лет двадцать и где его знает каждая собака.
Более того, где эта каждая собака хочет его убить.
– Вы запомните этот день! День, когда вы чуть не поймали капитана Джека Воробья! – в следующий момент Рид метко ни в кого не попадает и ныряет обратно за шасси самолета.
– Залезай, блять, в машину! – Салим стреляет по охранникам, как по мишеням в тире, а потом прячется за черный пуленепробиваемый минивэн.
Ты лучше скажи, что ты здесь делаешь, а не ругайся попусту.
Не то чтобы прямо сейчас Рид против – Рид только за, он не собирается смотреть в зубы дареному коню, но «плюс один» на вечеринку от Боргеса превращается в «приведи всех, кого знаешь, а кого не знаешь, с теми познакомься и приведи». Просто какая-то команда спасения капитана Эйдана Рида из лап офицеров британского флота.
Несмотря на церковную сутану, Салим не похож на того, кто будет тебя спасать. Смуглый, мрачный, маленький, словно школьник, он стреляет по охране с таким выражением лица, будто с радостью сдал бы взрослым Рида прямо сейчас, – и вряд ли это далеко от правды.
– Как насчет поторопиться, идиот?
А это уже Зандли, та самая маленькая женщина с большим дробовиком, сидящая метрах в двадцати по взлетно-посадочной полосе, спрятавшись за ярко-оранжевым автомобилем техобслуживания.
Минивэн команды спасения стоит прямо между ними. Это уютное укрытие для Салима, который недовольно перезаряжается. Риду перезаряжаться нечем: у «Вальтера» магазин на десять патронов, из которых он успевает потратить все.
Через переднее стекло минивэна на него неотрывно смотрит бронзовое лицо Нирманы, обрамленное белоснежным апостольником, во взгляде которой так и читается: «Как же тебе должно быть стыдно». И даже не моргает, мерзавка. До поры до времени Рид предпочитает игнорировать ее недовольство, тем более ему есть на что отвлечься. Боргес, мелькая над толпой своей бритой макушкой, на пару со штурмовкой вносит разлад в стройные ряды местной охраны, а крошечный Салим расстреливает полицейских метко, как победитель соревнований по стрельбе на симуляторе зомби-апокалипсиса.
И это все было бы похоже на сцену из крутого боевика, если бы не:
– Что у тебя с прической, придурок? – небрежно бросает Зандли, отточенным жестом засовывая новую обойму в свою обклеенную стикерами пушку и даже не оборачиваясь на Рида. Ее выкрашенные в неоново-оранжевый дреды – отличная мишень для стрельбы, но охране аэропорта это не помогает, а ее ни капли не беспокоит. – Ты выглядишь еще отвратительнее, чем раньше.
Она высовывается из укрытия, выпуская половину магазина в парня, пытавшегося напасть на Боргеса со спины. Вот уж кому повезло с ангелом-хранителем.
– Мы можем обсудить это не сейчас? – настойчиво кричит ей Рид, пытаясь переорать пальбу и чужие ругательства.
– Стащил мамины бигуди из будуара? – все равно не отстает Зандли.
– Рид, быстро залезай, иначе я сам тебя пристрелю! – Салим отодвигает дверь минивэна со своей стороны и юрко забирается внутрь – только пола сутаны мелькнула.
Команда спасения капитана Эйдана Рида из лап офицеров британского флота?
Команда доведения капитана Эйдана Рида до самоубийства.
Машина сдает назад, и это, похоже, очень хороший шанс. Рид накрывает голову руками (будто бы это поможет), сгибается в три погибели (это ни хрена не поможет) и бежит со всех ног (ему уже вообще ничего не поможет), пока не влетает на второй ряд минивэна. Внутри он растягивается на сиденьях лицом вверх – только ноги в открытую дверь торчат, – а в это время в окно над головой с треском впечатываются пули.
– Нирмана, давай! – командует Салим, автомобиль резко трогается, и Рида сверху придавливает забравшаяся следом Зандли, выгибая ему колени в другую сторону. – Забирай Боргеса – и валим отсюда!
Кажется, Нирмана кого-то сбивает.
– Боже, вблизи эта ошибка парикмахера выглядит еще хуже, – пытаясь отдышаться, довольно улыбается Зандли.
Рид – взрослый человек, он не будет оправдываться.
– Эй, она отвлекает внимание от моего лица! – не оправдывается он, пытаясь выдернуть из-под нее свои ноги. – Когда ты в бегах, это важно, ты в курсе, подружка?
В ухмылке Зандли прячется ироничное «ну-ну, дружок».
Салим занят перезарядкой «Беретты» и своей малодушной ненавистью: Рид чувствует его тяжелый взгляд, продолжая плашмя лежать на сиденье. Машину пару раз швыряет, а град пуль по корпусу отбивает что-то среднее между музыкой из «Шоу Бенни Хилла» и похоронным маршем. Для Рида это все равно передышка. Ему нужна пара секунд, чтобы рассмотреть обтянутый серым покрытием потолок и успокоиться.
Он, конечно, не расслабится, пока в тачке не окажется Боргес, добивающий последнего, пока они не сбросят охрану с хвоста, пока Салим не перестанет на него смотреть, пока не смоются в безопасное место, пока он не пересечет Тихий океан вплавь и не окажется снова подальше отсюда… В общем, он, конечно, не расслабится.
Боргес влетает на переднее сиденье на ходу – и машина резко прибавляет скорость. Это минивэн, в котором второй и третий ряды смотрят друг на друга, поэтому от малейших виражей Рид, Зандли, Салим и еще какой-то пацан начинают лететь друг на друга.
– Давай-давай! Погнали! – Боргес хлопает себя по коленям, дергает Нирману за монашескую сутану, суетливо вертится и оборачивается. – Блин, круто! Как мы их!
– Прекрати вертеться, ты мешаешь, – угрожающе спокойно произносит та и жмет на газ так, что Рид чуть не слетает в проход. Тогда-то он и решает сесть.
– Салим, поменяйся с Андреем местами, я из-за его головы ничего не вижу, – говорит Нирмана, а потом резко дает влево, и Рид влетает головой в крепление ремня безопасности.
Самая стремительная монашка в Юго-Восточной Азии.
Зандли падает на Рида, остальные на заднем сиденье складываются в бутерброд, а Боргес снова хватает Нирману за локоть.
И Нирмане это явно не нравится.
– Если ты не прекратишь, я вырежу тебе кадык.
А теперь еще и самая опасная монашка в Юго-Восточной Азии.
Вообще Нирмана всегда отличалась спокойствием автора пособия по контролю над гневом, но никогда не брезговала насилием. Особенно в экстремальных ситуациях. И если петляние среди мелких самолетов и обслуживающей техники под аккомпанемент пуль не экстремальная ситуация, то Рид решительно ничего не понимает в экстремальных ситуациях.
– Андрей, сядь на место Салима, я сказала, – гнет свою линию она, и спасибо ей большое за это: Рид с радостью посмотрит, как Салим и какой-то высокий пацан в сутане поменяются местами на полной скорости, стараясь не спутаться в человеческую многоножку. – Ты мне загораживаешь обзор. Живее.
Машину сильно встряхивает, когда они заскакивают на бордюр, прокатываются по поваленной при въезде рабице и выезжают на травяное покрытие. Метрах в ста от них дорога, ведущая в город, и это был бы путь на свободу – если бы не накрывшая их сирена.
– Боже, ну не-е-ет, – Зандли звучит точь-в-точь как девушка, которой на свидании подарили черный пулемет «Бизон» вместо розового.
– Твою мать, Рид! – Салим недоволен вполне обоснованно – звук полицейской сирены расстроит кого угодно, – но Рид хочет оспорить свою фамилию в конце восклицания.
Это скорее «твою мать, погоня», или «твою мать, копы», или «твою мать, полицейские “Форды”» – а он здесь вообще не при делах.
– Нирмана, сможешь оторваться?
– С вероятностью процентов в шестьдесят, – бормочет себе под нос та и выжимает из этой машины, кажется, больше, чем в нее закладывали производители. Пригородные тропики за окном смазываются в сплошную ярко-зеленую полосу. – Но мой оклад этого не покрывает.
Боргес, которого, кажется, наличие погони только радует, хочет ударить ее кулаком по плечу, но в последний момент успевает опомниться и просто подбадривает: