Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 9 из 13

– Что я, козел, чтобы уводиться?

– Это я так, предупреждаю на всякий случай. Сколько лучших из нас теряло мозги при виде смазливой мордашки.

– Ты о чем сейчас? – сухо спросил я, чувствуя, как у меня каменеет лицо. Больше года прошло, а до сих пор эту стерву забыть не могу. Элеонора! Моя боль, мой зубовный скрежет, мой ночной вой, мой парафренный бред. Я, как сопливый пацан, робел и терялся в ее присутствии.

У нее были длинные черные волосы и смуглая кожа, родимое пятно на предплечье, которое я с упоением целовал. Пахло от нее земляникой и утренней свежестью. Она была красива какой-то дикой, неземной красотой, которая сводила меня с ума.

Она курила тонкие сигареты и пила пина-коладу, забавно оттопырив мизинец. Она была дерзкая и насмешливая, она была со мной, потому что так захотела.

– Ни о чем. Размышления вслух. – Антон разлил коньяк по стаканам в виде футбольных мячей – подарок благодарного пациента – и подвинул ближе тарелку с сыром.

– За Михаила нам выпить пора, ура-ура-ура! – Он одним глотком осушил коньяк и принялся разглагольствовать об особенностях бензобаков и прочих преимуществах легендарных танков. Но я почти ничего не слушал.

Я вспоминал Лену, или, как она предпочитала себя называть, Элеонору, снежинки на ее волосах, когда мы ловили машину; моя тогда находилась в ремонте. Она доверчиво прижималась ко мне и вслух мечтала о красивой жизни. Где-то далеко остался провинциальный городок, мать-алкоголичка и целая вереница кандидатов в отцы. Элеонора со смехом вспоминала, как наведывалась к подружкам, надеясь поесть досыта, и воровала одежду на рынке. А еще как наврала с три короба проводнице и зайцем ехала в Петербург, потому как на билет не хватало денег. Я готов был бросить весь мир к ее ногам, но мира оказалось мало.

Мы познакомились холодным сырым вечером, я пожалел девчонку в короткой юбке, замерзавшую на автобусной остановке, подвез до дома. Рассвет мы встретили вместе, а назавтра она переехала ко мне. Каждый день я благодарил Господа, что надоумил меня ехать другой дорогой, что Элеонора выбрала не бизнесмена, а меня – обычного врача.

Она любила провоцировать и смеялась, запрокинув голову, когда я сердился.

Больше года прошло с тех пор, как я выгнал Элеонору и вынес вещи на помойку. Легко пришла, легко ушла. По слухам, она встретила богатого папика и укатила в Германию. Не знаю, все может быть. Я вижу Элеонору только во сне. Теперь реже, раньше – каждую ночь. Алкоголь не помогал забыться. Ноги отказывали, а голова оставалась ясной. Я до одури таращился в потолок и глухо стонал от нестерпимой боли, а однажды до дыр прогрыз подушку. До сих пор удивляюсь, почему я не сошел с ума. Устроился на полторы ставки, благо в больнице всегда напряг с персоналом; пахал сутки через сутки, чтобы не оставалось времени на воспоминания. Смотрел на разбитых, переломанных людей и говорил себе, что больно – это ноги на вытяжке, что плохо – это по шею в гипсе, а мои проблемы не так страшны.

Я часто задерживался после работы, заходил в палаты к больным. Кому находил ободряющее слово, кому просто поправлял одеяло. В отделении меня любили, а сам я себя ненавидел.

Теперь вокруг меня толстенная непробиваемая стена, я никого не пущу к себе в душу. Я по-прежнему вежлив с людьми, но той холодной вежливостью, что не позволит собеседнику выбрать фамильярный тон и скатиться на панибратство. Я запретил себе любить. Еще одного раза я просто не выдержу.

Огромным усилием воли заставил себя улыбнуться.

– Мы увлеклись. Предлагаю тост за убежденных холостяков.

Бутылка пустела, Антонио рассказывал, как фотографировал форты в Кронштадте. «Элеонора! – стучало в мозгу. – За что, Элеонора? Я так любил тебя!»

Друг притащил планшет, дополняя рассказ красочными снимками. Я кивал, задавал наводящие вопросы и, наконец, поднялся.

– Извини, дружище, на смену завтра.

Такси подали в рекордно короткий срок, мы простились, и я шагнул в ночь. Морозный ветер растрепал волосы и остудил пылающее лицо. Я заставлял себя умножать в уме трехзначные числа и читать стихи, чтобы занять мозг и не возвращаться памятью к Элеоноре. Больше никакого аромата земляники, модных коктейлей и глупой женской болтовни.

«Эх вы, сани, а кони, а кони…»

Велика сила привычки. Несмотря на вчерашние возлияния, проснулась я за несколько минут до будильника и блаженно потянулась. Мы с Арсением вчера напились. Чудеса! Я так давно не пила алкоголь, что даже безобидное вино ударило в голову. Чем закончился вечер – не помню. Но то, что проснулась я в кровати, а не под столом, позволяет надеяться, что вечер прошел прилично. Бедный Арсюша, как же он на работу поедет? Так, рубашки я накануне выгладила. Сиреневую и белую в полоску – на выбор. Как он сядет за руль? А работать целый день как? Как я могла допустить, чтобы муж плохо себя чувствовал? Арсений тысячу раз прав, я эгоистка. Думаю только о себе.

Отлепиться бы от кровати и заварить кофе…

Маша не права, у меня самый внимательный муж на свете. Чудесный вечер, чудесные подарки. Надо же, он не забыл, какие цветы были на нашей свадьбе. Думала, он не обращает внимания на такие мелочи. А подвеска! Как у той героини из фильма, нет, намного лучше! Провела рукой по шее; я забыла снять ее перед сном. Как хорошо, что цепочка не порвалась. Арсений обиделся бы и решил, что я небрежно отношусь к его подаркам. Дорогой, любимый Арсюша! Как прекрасно, что ты у меня есть!

Зазвонил будильник. Арсений вскочил с кровати.

– Доброе утро, любимая, – ласково сказал он.

– Доброе. Кофе хочешь? Сейчас, одну только минуточку…

– Отдыхай, милая. Я сам, – прошептал муж и бесшумно вышел. Наверно, это продолжение сна. Такое чудесное утро просто не может быть наяву. Я благодарно улыбнулась и отключилась.

Мне снилось море. Волны с шумом ударялись о берег, светило ласковое солнце, повсюду росли экзотические цветы. Я никогда не видела море, но представляла его именно таким. Меня разрывало от накатившего ощущения счастья. Рядом со мной статный мужчина. Его лицо в тумане, но я знаю, это Арсений. Он крепко держит мою руку, мы бежим, увязая в песке…

Сон прошел, а счастье осталось. Пора начинать новый день.

Первым делом я проверила электронную почту. Заказов пока нет. Вняв совету лучшей подруги, я зарегистрировалась на сайте и уже сделала два перевода. Зря волновалась, все оказалось очень просто. Писали в основном студенты; тексты были несложными и занимали мало времени. Оплата поступала на карту, так что никуда не надо было ходить.

Затем я поставила размораживать куриное филе. После лекций зайдет Маша. Расскажу ей об успехах, заодно накормлю по-человечески. При таком диком ритме жизни она не успевает нормально питаться. То в кафе заскочит, то пельмени сварит…

Маша приехала около четырех.

– С днем рождения! – пропела она, вручая сертификат в известный магазин косметики. Похоже, она решила всерьез взяться за меня. – Только, умоляю, выбери подарок себе, а не сладкоголосому.

– А как ты догадалась? – широко улыбнулась я.

– А то я тебя не знаю! Арсюше все, а Лере – что останется.

– Ты не угадала. Смотри, что он мне вчера подарил.

– Молодец, красиво. Давно пора было.

– У нас вчера был романтический вечер, – продолжала я, накрывая на стол. – Свечи, сухое вино… Весь вечер вспоминали самые счастливые моменты. Надо будет свадебный альбом пересмотреть. Мой руки, садись обедать.

– Ты прямо как моя бабушка! – хмыкнула Маша. – Пока не накормит – не успокоится. А что дают?

– Курицу с прованскими травами и салат с шампиньонами. Извини, что не оригинально. Не поверишь, я сегодня полдня в кровати валялась. Впервые в жизни.

– Иногда можно себе позволить. Ты вообще как себя чувствуешь?

– Мы вчера здорово напились, и ужин при свечах превратился в обычную пьянку. Так что чувствую себя не очень.