Страница 13 из 75
Но это уже ее проблемы! Мне важно было, что семейство моего врага под приглядом и ничего за моей спиной не мутит. «Держи друзей близко, а врагов еще ближе»!
Раздав отцам-командирам указания, я окончательно выдохнул и двинулся прямиком к своему дому. После долгого перехода тело болело, даже с некоторой ностальгией вспомнился паланкин, принципиально оставленный в Крыле! Ходить ножками по 10-15 километров оказалось непростым занятием для моего императорского тела, как я его не тренировал. Когда основная масса народа осталась далеко позади, я окончательно отдался во власть слабостей: скинул бесконечно тяжелый щит и боевую кирку на следовавшего рядом неизменного Вапачиро. Серый молча принял оружие и пошел с ним, не сбавив темпа. По нему вообще не было понятно: прошел он 15 километров или вообще никуда не ходил.
Дом был всё ближе, вон и стражники у входа заметили своего владыку и подобрались. Еще немного и можно рухнуть в мягкую постель… и вообще не шевелиться, пока не принесут ужин!
– Большой Человек собирается на прогулку? – раздалось вдруг над самой моей головой.
Нет, это не привычный папановский бас Желтого Червяка. Голос был мягкий, но сочный; мужской, но не грубый. А самое главное – его слышал не только я. Сзади с глухим стуком на камень упало мое оружие, и Вапачиро изготовился защищать своего императора… путем уничтожения всего живого в округе. Ну, это я приукрасил. Мой телохранитель напрягся не сильнее обычного. Все-таки и он, и я уже слышали этот голос. Который раздавался из кроны ближайшего дерева, что нависала прямо над тропой. Удивительно, что даже Серый не смог разглядеть среди веток его владельца.
– Большой Человек, возьми на прогулку Сына Обезьяны! – снова заговорил невидимка с плохо скрытыми смешинками в голосе.
– Может, все-таки появишься, коли со мной разговариваешь? – бросил я во тьму.
Ветки зашелестели, мягко шлепнулся на камень какой-то перезревший плод – и прямо передо мной повис человек, зацепившись рукой и коленом за толстый сук. Был он не очень высоким, но сильная худоба создавала эффект долговязости. Мужчина (а он был уже совсем не юн) висел с таким комфортным видом, словно возлежал на диване. Его длинные, слегка коричневатые волосы были туго заплетены в косу, которая свисала вниз – и до земли ей не хватало всего полуметра! Древолаз широко улыбался, обнажая на удивление белые и ровные зубы: очевидно было, что он хотел попроказничать – и шалость его удалась!
– Ну, здравствуй, Сын Обезьяны! – криво усмехнулся я.
Похоже, в кровати я поваляюсь еще нескоро.
Разговоры в тени – 1
– Идет, Недоносок, – раздался в полной тишине шепот, полный страстной ненависти. – Идет, гад… А нет – почему-то остановился.
– Брат, умоляю, отойди от окошка! Не попадайся ему лишний раз на глаза!
– А я его не боюсь, сестрица! Пусть видит, мне-то что? Или ты не веришь?
– Верю, Шикальиеци… Это я боюсь… Страсть, как боюсь его!
– Еще бы. Такого урода!
– Урода?
– А кто ж он! Посмотри только на его кривую иссохшую руку. Это явно какое-то проклятье злобных духов. Выродок Утренней Звезды! Он явно одержим злыми духами, творит подлости – как же этого не замечают?
– Ты про убийство отца?
– Разумеется! И про унижения! Ну, ничего,ему воздастся. Он, глупец, думает, что ему всё сошло с рук. Что можно меня унижать, можно делать из меня проданного – и я это проглочу? Как бы не так, Недоносок… Я выжду удобный момент и прирежу тебя, как собаку!
– Тише, Шикаль… Тише, умоляю! Даже вслух этого не произноси! У стен тут уши, и Серый этот его вездесущ, за сотню шагов всё видит и слышит.
– Нет, Ийохали, я не буду молчать! Я не боюсь!!!
– Сам же говоришь, братец, что ты умный, что не выдашь себя, пока не выберешь удобный момент…
– Тихо ты!.. Да, надо скрываться. Надо притворяться. Но зато, как сладко будет смотреть в его полные ужаса глаза,ощущать его кровь на своих руках. Недоносок наверняка обделается от страха, когда я всажу ему нож…
– Да прекрати же, умоляю! Подумай, хотя бы, что после этого его люди сделают с тобой? Со всеми нами!
– А что сделают, Ийохали? Недоносок убил моего отца и захватил власть в Излучном. Я убью его – значит, Излучное снова мое.
– Ты… – женский голос стих в замешательстве. – Брат, ты посмотри: тут кругом его люди. Они верны ему. Неужели ты думаешь, что они простят тебя? И позволят править?
– Ночка!.. Хотя, ты права, сестра: Недоносок окружил себя такими же тварями без чести, как и он сам. Воистину, они все прокляты. Им нечего делать, кроме как держаться за своего уродливого владыку. Здесь его убивать нельзя. Надо подкараулить подлого убийцу за Аграбой. В Излучном или в полях.
– А что это изменит?
– Как что?! Там же кругом наши, излучинцы! Я их освобожу! Спасу их от Недоноска, Ночка!
– Братец.., – снова пауза. – Но ты же видишь то же, что и я. Ты даже чаще меня из дому выходишь. Неужели не замечаешь, что происходит?
– Ты о чем?
– Я вот вчера на кухню ходила, как раз был день, когда там Ледяная Вода работала.
– Кто это?
– Вдова молодая, из Клювастых Крыс. Она постоянно меня едой какой-нибудь угощает. Мы разговорились. Вода всё выспрашивала, как владыка с нами себя ведет. Я говорю: никак. Не замечает даже. И своим трогать не велит…
– Ты к чему это всё? – оборвал девушку раздраженный голос.
– К тому, что она тоже многое говорила. Им нравится новый правитель, брат! Понимаешь, нравится! Говорит: он щедрый. Работы – много, за всё платит. Говорит: что пришел мстить за нашего отца, а грабить не стал. Ее брат наш стобой дом от нападавших защищал, самолично руку на воинов владыки поднял – а его не казнили! Домой на ночь отпускают, а скоро совсем свободу вернут. Говорит: даже нас с тобой Сухая Рука пожалел…
– Заткнись! – хлесткий звук пощечины оборвал тихую речь. – Может, еще поблагодарить Недоноска за это?! Ноги ему целовать?
– Нет, брат… Прости!.. Это не я, это Ледяной Воды слова… Но… Ты же видишь… Им всем плевать на нас. На то, что убили отца нашего… Не нужно им, чтобы ты их спасал. А наш род весь угнали…
В темной комнате повисла тягостная тишина.
– Давай сбежим, Ийохали!
– Куда?!
– Куда угодно! На Великой еще много свободных четлан – неужели они не приютят нас? Неужели никто не постоит за честь великого вождя Иттануаки?
– Но мы в плену! Нам за пределы Аграбы запрещено выходить.
– Да брось! Ходим, где хочется! За мной еще наблюдают, а за тобой вообще присмотра нет! Когда Недоносок со своими бандитами ушел в горы, я спокойно в Излучное ходил. В крайнем случае, сможем ночью убежать…
– Через дом Сухой Руки? – ахнула девушка. – Там же Серый, у него чутье звериное…
– Да я эту крышу кривую несколькими ударами разломаю! Уйдем тихо и незаметно, стену еще не достроили, а, если что – можно и через горы. Есть тропочки. Пойдем, сестра!
– Но мама… Она уже вторую луну не встает. Мама ведь никуда не уйдет. А, если мы уйдем, а владыка ее за это прибьет?
– Старую женщину? Да ну!
– Ты же сам говоришь: он Недоносок. Проклятый. Ему зло творить в радость.
– Да нет… Раз до сих пор не убил, значит, зачем-то мы ему нужны… Да не убьет!
– Не знаю, зачем мы нужны Сухой Руке. А вот я маме нужна. Может, и не убьет, но кормить ее не станет, убирать за ней не будет. Как она без меня?
Долгая тишина.
– Шикальиеци… Ты беги один. Беги в Черное Урочище, хотя бы: наш отец дружил с их имачатой. Тебе здесь и впрямь оставаться опасно. Погубишь ты себя.
– А вы?
– А что мы? Ты же сам говоришь, не убьет нас Сухая Рука.
– А жить как будете?
– Ну, зачем спрашиваешь? До этого же звал бежать, не спрашивал! Просто беги! Мы справимся. Мне девушки с кухни помогают. Да и сама там смогу работать. Попрошу владыку…
– Не называй его так! – голос юноши взвился петухом и потух. – Нельзя тебе работать среди этих зверей… Нельзя мне вас оставлять. Недоносок проклятый! По рукам и ногам повязал! Хуже чем веревкой!