Страница 104 из 115
Рид презрительно усмехнулся и высокомерно изронил:
— Жалкая обезьянка, не тебе спорить с нашей мощью.
— Ты что, до сих пор не понял, скудоумный недородок, — с раскалённой до бела яростью сказал Джакомо, — это вы в плену, это ваша лживая сила оказалась ничем против мощи Разноединного Царства!
— Государыня, — попросила Рижина, — а можно вместо расстрела я вырву им печень?
— Так ведь по вампирским обычаям предателей и свергнутых тиранов вешают на их же кишках, — удивилась Агеева.
— Можно и на кишках, — согласился Фокон.
— Это нарушение Женевской конвенции! — взвизгнул Рид. — Пытки и казни военнопленных запрещены!
Троедворцы хохотнули.
— Опомнись, убогий, — посоветовал Тимур. — Какая тебе, к драной матери, Женевская конвенция в волшебном мире? Тут её отродясь не было. Хорса вам, говнюкам, сейчас и Комитет ООН по правам людей и Гаагский трибунал в одном лице.
— И палач, — добавила я.
Краем глаза я видела как дрожат альянсовцы и лигийцы. В доме висела густая тяжёлая тишина.
— Государыня, — сказал Эрик, — во имя милосердия… Пощады для побеждённых.
Он шагнул ко мне, встал на колени.
— Пощады для побеждённых, государыня, — повторил он. — Разноединное Царство не должно начинаться с людской крови и смерти.
— А кровь и смерть тех, — спросила я, — кто был убит при штурме, для вас ничего не значит? Или, по-вашему, людьми здесь являются только эти девять особей? Кто же тогда все остальные, в том числе и вы сами, — быдло?
Эрик прижал дрожащие пальцы к губам, едва заметно отрицательно качнул головой. Встал, вернулся в строй.
— Кровь и смерть погибших я беру на себя, царица Хорса, — торопливо проговорил Рид. — Вы и ваши люди свободны от их скверны.
Он запнулся и сказал через силу:
— Союз Девяти принимает ваши условия мира, царица Хорса. Облачение хранится на площадке Бесед. Мы обязательно должны надеть его перед тем, как войти в Перламутровый Зал. Без него никто не признает в нас Тройственную Триаду.
— Отведите их на площадку, — приказала я конвою. — Идзума, пока они будут наряжаться, подготовьте астральные зеркала. Режим полного оповещения.
Оборотень-лагвян Идзума, в недавнем прошлом — настройщик телепортов из чернодворского филиала в Осаке — коротко поклонился.
— Я помогу, — сказала Беркутова. — Система управления рассчитана на чаротворцев. Возможны сюрпризы.
— Да, конечно, — ответила я, мысленно обозвала себя дурой за непредусмотрительность. — Поликарпов, Сальватори, ваша тройка страхует Идзуму.
Скрыть досаду на догадливость Беркутовой Рид не сумел. Джакомо торжествующе ухмыльнулся, Ильдан скользнул по Предрешателю брезгливым взглядом.
Альянсовцы и лигийцы смотрели на происходящее безумными глазами, но вмешиваться больше не пытались.
Нарядились Предрешатели — четыре женщины и пятеро мужчин — быстро. Закрыли масками лица.
Мы вошли в Перламутровый Зал. Ильдан, Беркутова и Джакомо показали, как нужно встать так, чтобы в кадре были видны только Девятка и я.
— Всё готово, командир, — доложил Идзума. — Зеркала активны, все до единого абоненты ждут начала трансляции.
— Отлично, — сказала я. — Конец трансляции после фразы «Да будет так во веки веков».
— Понял, командир, — кивнул Идзума.
Троедворская манера называть меня «командиром» вместо «государыни» альянсовцев и лигийцев удивляла и немного злила. Им ещё предстоит понять, что государь — всего лишь правитель, а командир — это тот, с кем поровну делят жизнь и смерть.
Хотя нет, лучше бы не поняли. Слишком страшна цена, которой достигается такое понимание. Пусть лучше просто привыкнут, как постепенно привыкают и ко всем остальным странностям «чокнутых троедворцев».
Свою роль Предрешатели отыграли безупречно. Идзума выключил зеркала. Конвой сковал девяточников лёгкими кандалами.
— Ключи на центральном кресле на площадке, — сказал Тимур. — Люди вы тренированные, доползёте легко. Замки открыть тоже сумеете.
Конвой выволок Девятку из Зала.
— Куда открывать возвратные ворота? — спросил Идзума.
— В Виальниен, — решила я. — А наше появление объясним сбоем телепорта из-за хнотического всплеска.
— Но Хаос в состоянии покоя, — сказала Беркутова.
— Насколько к нему вообще применимо это слово, — возразил Идзума и принялся настраивать зеркало.
— Почему Виальниен? — спросил Джакомо.
— Потому что только отлучённые хелефайи не видели наше телешоу, — ответила я, — и поэтому не будут задавать лишних вопросов. Мы быстренько извинимся за причинённое беспокойство и через нигдению вернёмся домой. В Перламутровом Зале, к сожалению, всё заблокировано, иначе как через зеркало, не уйти.
— Можно было вернуться по основице.
— Нам с тобой, — сказал Ильдан. — И бывшим троедворцам. Но все остальные разноединники должны уйти из Надмирья Пречистого именно Радужным Путём и через Перламутровый Зал. Иначе они никогда не осознают всей полноты своей победы и потеряют её силу.
— Ты прав, — кивнул Джакомо. — К тому же владыка Виальниена достаточно добр, чтобы простить нам обман, когда всё раскроется.
— Внимание! — скомандовал Идзума. — Переход!
Астральное зеркало Виальниена установлено на вымощенной расписной плиткой площадке под большим деревянным навесом с резными столбиками.
У края площадки стояли владыка Далуринг — зеленоглазый лайто, владычица Хледейвен — черноглазая дарко, старейшины и советники, в том числе и Миденвен. Хелефайи так увлеклись спором о том, сняли Всеблагие с них проклятие или нет, что не заметили нашего появления.
Я опять обозвала себя дурой. Отдавая приказ о всеобщей трансляции, надо было учитывать японскую дотошность и аккуратность Идзумы — он включил в трансляционную сеть действительно все зеркала, даже заблокированные.
— Прошу прощения, — громко сказала я.
Хелефайи уставились на меня как на диво дивное, чудо чудное. Надо как-то объяснять своё появление.
— В Царстве нет астрального зеркала, — с сожалением проговорила я. — Пришлось воспользоваться вашим транзитом. Надеюсь, владыки Виальниена, мы вам не очень помешали. Ещё раз прошу прощения за беспокойство.
— Хорса, — подошла ко мне Хледейвен. Верхушки ушей у неё подёргивались, мочки сжались. — Сотворители действительно сняли с нас опалу?
— Мне, как и моим людям, они об этом ничего не говорили, — ответила я чистую правду.
Хелефайна кивнула.
— Мы будем ждать, когда Предрешатели пришлют весть всевладыке.
— Это случится не раньше завтрашнего полудня, — сказал Идзума.
Спрашивать, откуда у него столь точная информация, Хледейвен не стала.
Далуринг пригласил нас на праздничный ужин. Отказываться нельзя, хозяева сочтут это глубокой обидой. Значит, надо проследить, чтобы никто из группы не начал боевыми подвигами хвастаться. Роберт движением крыльев заверил, что всё будет в полном порядке.
Хелефайская нычка очень красива. Изящные, словно кружевные дома золотистого, голубого и розового цвета — гармоничная смесь готики и барокко. Выстроены они не только на земле, но и в переплетении толстых веток трёх-четырёх больших деревьев. Между домами перекинуты воздушные мостики, тоже кружевные, с земли понимаются столь же воздушно-лёгкие лестницы. Улиц как таковых нет, только тропинки, мощёные и обыкновенные. Домики не впритирку, а словно раскиданы по округе ради украшения пейзажа. Садовые и лесные деревья вперемешку, но их соседство выглядит совершенно естественным. Множество ручьёв и водопадиков. Яркие причудливые фонари. Вечное лето.
Всё очень красиво, но… однообразно. Одинаковые, как под копирку, дома, песни на один мотив, однотипная одежда, неразличимо похожие лица. Раньше, пока я не видела хелефайев в таких больших количествах, не замечалось, что они одинаковы как близнецы. Или клоны. Даже имена однотипные. Неудивительно, что Предрешателям нычки быстро надоедали. Мне так уже сейчас свалить хочется, и не только из-за того, что на основице безопаснее, да и нетроедворскую часть группы побыстрее домой доставить надо. Тускло здесь как-то, пустовато. Кукольно.