Властелин огня (ЛП)

— Да, я Ава, — киваю я. — Пожалуйста… Я в отчаянии. Мы можем заключить сделку. — Теперь я говорю с ней как Слай. — Я могу работать на вас, ребята, или… Я могу откупиться или что-то в этом роде. Что-то вроде «Я твой должник». Я всегда плачу свои долги.

— Не хочу показаться бессердечной, но как насчёт этого? — она смотрит на мою руку, где я поигрываю с кольцом.

Инстинктивно я убираю руку за спину.

— Нет. Оно не продаётся.

— Жаль. — Она облизывает губы. — Если эта штука настоящая, то тебе хватит на ремонт и покраску, а также на целый месяц, а то и больше, в отличном отеле…

— Этого не будет. Оно дорого мне. — Я кручу кольцо снова и снова. Оно принадлежало моей маме. Она оставила его мне, когда умерла. Сказала, что оно от моего отца. Я никогда его не видела. Кольцо так много значило для моей мамы, что она никогда не снимала его, что было большой удачей, так как Брюс забрал всё, что было в её шкатулке. Это всё, что у меня осталось от неё, от моего отца. У меня защипало глаза и перехватило горло. Я не должна плакать. Не плачь, чёрт возьми. Мне не нужна жалость. Мне не нужны подачки, но я нуждаюсь в спасительном круге. — Я буду работать на вас в течение следующих нескольких дней. Я сильная и готова…

— Ты умеешь обращаться с распылителем?

Я отрицательно качаю головой.

Она прищуривается.

— Ты, случайно, не швея? Ты умеешь работать с кожей?

— Нет, — я снова качаю головой. — Боюсь, что нет, — бормочу я.

— Художница? — она поднимает брови. — Из тех, что рисуют или расписывают стены?

— Я могу нести пять тарелок еды одновременно. — Это правда. Возможно, я даже смогу нести шесть.

Она хмурится и качает головой.

— Я могу смешать грязный мартини. — Я заставляю себя улыбнуться. — Три оливки?

Она снова качает головой, всё ещё не сдаваясь.

— Я могу нести двенадцать Космополитенов на круглом подносе, не пролив ни капли.

Сьюзен выглядит впечатлённой, она даже кивает.

— Для этого нужен талант, но не тот, который мы ищем. Мне жаль…

— Я удачливая! Мои клиенты называют меня своим талисманом удачи. — Я же как-то добралась сюда.

Она смотрит на меня так, словно я сошла с ума. Учитывая мои нынешние обстоятельства, я вообще сомневаюсь, что выгляжу удачливой. Я, конечно же, этого не чувствую.

— Позвони своему боссу, — выпаливаю я в отчаянии. — Пожалуйста. Я буду убирать. Я буду готовить. Я… Только, пожалуйста, позвони своему боссу.

Сьюзен давится смехом.

— Не очень хорошая идея.

— Пожалуйста, — умоляю я. Я не перестаю умолять. — Даже если вы просто поможете мне отбуксировать машину. Куда-нибудь в сторону от улицы. Может быть, в переулок… или на подземную парковку. Пожалуйста, помоги мне хотя бы с этим.

Она приподнимает бровь.

— Муж или парень?

— Я не понимаю, что ты…

— Кто за тобой гонится? Муж или парень? Дай-ка угадаю, он слишком сильно отдубасил тебя и ты наконец бросила его задницу. Молодец! Я люблю мужество. Ты смелая. Чтобы войти сюда, требовалось мужество.

— Тогда, пожалуйста, помоги мне. — Я добьюсь этого. Я расположу её к себе, это точно!

— Я бы тебе помогла… — кивает она.

Да!

Я прерывисто вздыхаю. Я чувствую «но».

— Ты поможешь мне?..

— Но… в этом-то и проблема. Есть одно «но».

Я так и знала!

— Здесь не я принимаю решения. Тебе нужно будет поговорить с Форджем, и, как я уже сказала, на твоём месте я бы туда не ходила. Тебе лучше рискнуть со своим бывшим, чем идти в мастерскую, — она указывает на дверь. На ней ярко-красный штемпель с надписью: «Не входить! Только попытайся! Я сделаю тебе больно!».

Я чувствую, как у меня дёргаются губы.

— Ты что, серьёзно?

— Да. Он не совсем «душа компании». — Она морщится. — Сомневаюсь, что он согласится взять тебя на буксир.

— Он не может быть настолько ужасным. — Я качаю головой.

Сьюзен хихикает.

— Настолько ужасным? Войти туда — всё равно что разбудить спящего медведя. У тебя есть мужество, девочка, но это было бы просто глупо.

Я расправляю плечи. У меня есть два варианта — вернуться на улицу и встретиться со Слаем лицом к лицу или разбудить медведя. Я всегда любила животных. Мы прекрасно ладим.

— Я рискну с медведем, — говорю я более уверенно, чем чувствую.

— Ты мне нравишься, — подмигивает мне Сьюзен. — Удачи. — Она указывает на дверь. — Только не говори, что я тебя не предупреждала.

Всё не может быть так плохо.

Он не может быть настолько плохим.

Или может?

***

Фордж

М-м-м! Что-то чертовски вкусно пахнет снаружи, что странно, поскольку Сьюзен не любит сладкое. Моя секретарша/ассистентка также не слишком хороший пекарь. Сливочное печенье с… Я принюхиваюсь раз или два… может быть, со вкусом шоколада и сиропа. Пахнет свежей выпечкой. Очень вкусно. Мой желудок урчит, когда я кладу гаечный ключ. Мой член тоже шевелится, что является странной реакцией на еду. С другой стороны, я уже давно никого не трахал. Прошла уже пара недель… или месяц с тех пор, как я избавлялся от этого конкретного зуда. Слишком давно, видимо, потому что теперь мой член твёрд из-за выпечки.

Я качаю головой и вытираю руки о лежащее рядом полотенце. На хлопке остаются жирные пятна. Кондиционер в мастерской не работает. Сьюзен позвонила в ремонтную компанию, отвечающую за моё здание. Пока они не появятся, здесь чёртова жаровня. Я раздражённо рычу, спуская комбинезон и завязывая рукава вокруг талии. Белая майка под ним прилипает к моей коже. Без комбинезона она обязательно испачкается, что её не отстираешь, но мне все равно. Это лучше, чем альтернатива, а именно смерть от теплового удара. Пот капает с моего лба. Если станет ещё хуже, мне придётся полностью избавиться от комбинезона.

Я слышу своих ребят в соседней мастерской. Слышно жужжание пульверизатора. Лязг инструментов о металл. Они тоже ворчат по поводу жары. Мы все это чувствуем.

Почему отдельные рабочие пространства, спросите вы? Проще говоря, я справляюсь со своей работой лучше в одиночку. Я беру на себя более сложные заказы. Я не тороплюсь. Я не люблю шутки. Терпеть не могу светские разговоры. Я сварливый ублюдок, способный испортить хорошее настроение и дружбу, которые процветают у большинства сотрудников. И вот я здесь, один… именно так, как мне нравится.

Дверь в мою мастерскую открывается. Прерывание обычно раздражает меня до чёртиков, но на этот раз это приветствуется. Всё, о чём я могу думать, это «спасибо, чёрт возьми!»

— Кондиционер здесь. — Я указываю на потолок, не глядя на ремонтников. Несколько больших вентиляторов охватывают оба рабочих пространства. Мой голос низкий и хриплый. Вероятно, от молчания. — Не мешкай! — рычу я, хватая безоткатный молоток. Он большой. Больше, чем большинство. Я сделал его на заказ вместе с парой других инструментов в моей мастерской. Я сам большой. Шесть с половиной футов чистых мышц. Я сильнее большинства, поэтому мне нужен молоток, который больше нормы.

Я собираюсь приступить к работе над корпусом великолепного — по крайней мере, он таким будет, когда я закончу с ним — Мустанга 66-го года, когда слышу, как дверь захлопывается. Очередная волна аромата печенья окутывает меня. Мой член дёргается. Какого хрена?

Я перевожу взгляд на человека, который только что вошёл в дверь. Это не ремонтник. Даже близко, чёрт возьми. Это женщина, и на ней крошечные шорты. Её ноги тянутся на многие мили. Какого чёрта она здесь делает?!

— Потерялась? — ворчу я, сильно хмурясь.

Её глаза расширяются. Они орехового цвета и обрамлены густыми ресницами.

— Ты медведь… Она была права. — По крайней мере, я думаю, что незнакомка так сказала. — Рыжий медведь… — хихикает она. — У тебя там чертовски большой молоток. — Она смотрит на инструмент в моей руке. Она снова хихикает, и звук выстреливает прямо в мой спинной мозг и в мой член. Мои яйца напрягаются.