Страница 2 из 16
– Старина Боб, – Ральф тепло и задумчиво улыбнулся. – Достойный командир и мой большой приятель… Значит, это по его милости мне придется замерзать в русской тайге?
– Не драматизируйте, мистер Чекерз, все на так страшно, – Коэл досадливо поморщился. – Время операции – лето, так что вам не придется сооружать вашу иглу…
Уловив в голосе шефа металлические нотки, Чекерз придал лицу серьезное выражение. А тот продолжал:
– Итак, я не ошибся, выбрав именно на вас, Ральф. Ваш русский не пострадал за все эти годы, улавливается, правда, излишняя твердость в произношении, но это быстро пройдет, с сегодняшнего дня вы полностью перейдете на этот язык… И вот что еще, Ральф, вы, разумеется, весьма оторвались от советских жизненных реалий, поэтому возвращайтесь к ним, вспоминайте абсолютно все, чему вас учили… Теперь о задании: оно весьма срочное. Нас постоянно торопят, ученым кротам из конструкторских бюро нужны данные по новейшей межконтинентальной баллистической ракете русских. И получить эти сведения появилась вполне реальная возможность. Несколько лет назад мы познакомились с одним человеком, который служит в секретном оборонном институте, где занимаются разработкой новейших ракетных систем. Все, казалось бы, шло неплохо… Кое-какую информацию от нашего приятеля мы регулярно получали, а вот о последней удачи и мечтать не могли: этот работник недавно был включен в специальную группу, которая проводит инспекторские проверки стартовых объектов… – Коэл достал из кармана трубку, выколотил ее о лавку, продул и принялся неторопливо набивать табаком. Ральф Чекерз угрюмо молчал, искоса посматривая на босса. Когда Коэл занимался чем-то, требующим сосредоточенности, его лицо застывало в неестественной гримасе: линия тонкогубого рта перекашивалась влево, щеку неудержимо тянуло вниз. Вот и теперь, наблюдая за движениями босса, Ральф со скрытой неприязнью косился на его сведенной судорогой лицо – результат старой контузии.
В разведотделе восточного направления сотрудники между собой звали Коэла Хромым Эдвардсом. Летом 1944 года будучи лейтенантом и командуя взводом морских пехотинцев он принимал участие в Тихоокеанской десантной кампании. Во время высадки на Сайпан – один из островов Марианской гряды, его подразделение угодило под минометный огонь отчаянно оборонявшихся японцев. Невероятными усилиями остров был отвоеван, но американский десант понес огромные потери. Кроме тяжелой контузии, Коэл получил осколочное ранение в ногу. С тех пор прошло много лет. Коэл дослужился до звания полковника, стал начальником одного из отделов внешней разведки. И, хотя хромота его была почти незаметна, никогда не расставался с тростью, по привычке опираясь на нее во время ходьбы.
– Так вот, о последней удаче, – Коэл раскурил, наконец, трубку. – Два месяца назад наш друг сообщил, что выезжает на один из засекреченных объектов, который нас давно интересует…
– Где он располагается? – со сдерживаемым нетерпением спросил Чекерз.
– В глуши… В таежной глуши восточной Сибири. Есть мнение, что именно там русские разместили свои новейшие межконтинентальные баллистические ракеты, которые нас давно интересуют. К этому объекту мы неустанно стремились несколько лет, но результат был нулевым – слишком высокая степень секретности. Космическое наблюдение дало только координаты… И вдруг – такая удача!
– Ну, и?
–Была срочно разработана операция. Наш приятель является специалистом по технической документации, занимается ее проверками, вот ему и было поручено подснять кое-что на микропленку… А подснять там, Ральф, я думаю, было что, ведь недаром русские так засекретили тот полигон…
– Разумеется, – согласно кивнул Чекерз. – И как же проходила операция?
– Кто его знает… – Коэл неопределенно пожал плечами.
– Агент взят? – быстро спросил Ральф.
– Нет, – Коэл нахмурил густые сросшиеся брови, лицо его снова повело судорогой. – Он погиб.
– При каких обстоятельствах?
– Разбился на своей машине. Ехал в дождь по горному серпантину, сорвался в пропасть…
– Чертовски интересно! А когда это произошло?
– Вскоре после того, как он побывал на том засекреченном полигоне в тайге.
– Все это очень трогательно, босс… Но ситуация довольно типичная: агент сделал дело и вдруг погиб! – иронично произнес Ральф. – Простите, но в моей голове что-то не монтируется…
– Что именно?
– Все это очень похоже на примитивный стандарт, штамп, клише… А вы не допускаете, что на самом деле ваш приятель сидит сейчас на Лубянке и, между прочим, рассказывает чекистам, как вел с вами невинную переписку…
– Нет, Ральф, об этом не может быть и речи, – отрицательно покачал головой Коэл. – Вместе с ним погиб один их видный инженер-конструктор, член компартии, ортодоксальный большевик, словом, один из тех, кому много доверяют… Не думаю, чтобы Советы осознанно пошли на такую жертву.
– Но, босс, мы-то с вами знаем, как это делается: большевик случайно погиб в автокатастрофе, а вашего приятеля чекисты записали в компанию, хотя его там и близко не было.
– Увы, Ральф, наши люди в России убеждены, что оба они погибли. И я верю в это.
– Хорошо, допустим, что все это так. Какова же моя задача?
– Она довольно проста для разведчика с вашим опытом. Нужно проверить один «мертвый почтовый ящик», который находится в тайге.
– Далеко от объекта тот «ящик»?
– В сорока километрах. Это уже вне запретной зоны, Ральф, так что вам нечего беспокоиться… С самого начала операции он был устроен для запасного варианта…
– То есть? – не понял Чекерз.
–Все очень просто: агент сообщил, что кроме этого объекта их инспекторская группа планировала посетить еще ряд точек. На какой срок это было рассчитано, он не знал. Тогда мы и посоветовали ему заранее приготовить «почтовый ящик».
– Это для того, чтобы не таскать с собой компрометирующий материал по остальным объектам? – уточнил Ральф.
– Именно! – подтвердил Коэл. – Ведь нельзя исключать возможность, что за нашим приятелем могли смотреть… – слово «смотреть» Коэл произнес с профессиональным подтекстом. – А еще для того, чтобы не терять времени. Кто знал, сколько продлится командировка: может месяц, а может, и больше, тогда нам пришлось бы действовать самим.
– И что же дальше?
– Дальше плохо… Во Владивостоке наши люди, имеющие отношение к представительству торгового флота, проверили десять оговоренных заранее поездов «Россия» – все напрасно, тайник, в котором агент обычно отправлял нам послания, пуст. А потом в советской прессе появился некролог…
– Достоверность некролога проверяли?
– О, да! Этим занимались люди из консульства, все точно: автокатастрофа. Теперь вся надежда на «таежный ящик».
– А может, и он пустует? Где гарантия, что ваш человек успел сделать снимки?
– Видите ли, Ральф, после возвращения из командировки, наш друг предложил своему начальству организовать выезд на охоту. Прекрасная мотивация посетить свой «ящик». О том, что охота состоялась, мы были уведомлены его телеграммой до востребования на главпочтампт Владивостока. Из этого следовало, что задание по фотографированию выполнено.
– Понятно… – Ральф сосредоточенно разглядывал носки своих, сработанных под старину модных штиблет, которые назывались: «Ковбойские мокасины моего деда». А шеф продолжал:
– Операция под контролем самого большого хозяина, ей уделяется очень высокое внимание, вы это хорошо понимаете, мистер Чекерз?
– О, да, да! – Ральф почтительно кивнул. – Только разрешите еще один вопрос, господин директор?
– Слушаю.
– А вы не допускаете мысли, что «таежный ящик» ваш агент засветил и там с нетерпением поджидают «почтальона»?
– Допускаю, мой друг, – не стал отрицать Коэл. – Но не мне же объяснять вам, что такое риск в нашей работе… – он скользнул изучающим взглядом по лицу разведчика, пытаясь понять, что кроется в его взгляде. Но светлые, холодноватые, расположенные близко к переносице глаза Чекерза не выражали ничего, кроме равнодушия.