Другая Я

Она выделяется на фоне остальных девушек. Даже не внешностью. Не одеждой, нет – своим отстранением. Желанием быть как можно более незаметной. Она очень старается привлекать к себе поменьше внимания, не понимая, что уже одно это играет против и неизменно притягивает к ней взор. Наивность и чистота в ярчайших голубых глазах – тоже не самый удачный пункт, благодаря которому она может остаться в тени. Не пойму, её застенчивость тоже напускная или ей действительно настолько некомфортно здесь?

Во время игры в бильярд я настороженно наблюдал за тем, как к ней приближался Бергман. Как он раздевал её взглядом и уже мысленно трахал во всех позах, которые только возможны. Старый хрыч.

Я даже помню, как зло стиснул зубы, потому что она с лёгкой улыбкой отвечала ему и кивала в ответ на какой-то вопрос, на что-то соглашаясь.

– А что уже получила предложение? – интересно, насколько она откровенна.

Последовал слабый кивок. Ответ на этот вопрос был и так очевиден. Разумеется, получила и, возможно, даже не одно.

Всегда приятно, когда у тебя есть то, чего хотят другие.

– И что ответила?

Я принял бы любой её ответ. Если хочет – пусть соглашается. Это её личное дело. Но только не сегодня. Сегодня она принадлежит мне. Всем на зависть. Потому что остальные девушки несут в себе плотную, подпорченную, вполне очевидную ауру искушённости и ощущение потрёпанности. Особенно на её фоне. Даже удивительно, как это на их лбах отсутствуют бирки «Б/У».

– Что я с вами, – притянул её к себе вплотную и зарылся носом в её волосы. Ммм, хотел укусить за шею, прямо при всех. Пока я не разрешу, её не тронет никто. Таковы правила. Но только на первый взгляд. Ведь за спиной всегда нужно ожидать нож в спину.

– Умница, – сказала именно то, что я жаждал услышать.

Сдержать улыбку не получилось. Чувствовал себя довольным чеширским котярой.

Я плавными движениями немного поглаживал её спину для пущей видимости… хотя… какой на хрен видимости. Мне это даром не нужно, я уже и так раза три успешно отмахнулся от молчаливых женский приглашений.

Вдыхаю запах её волос и понимаю, что хочу её. Остро. Непреодолимо. Так, что ширинка трещит и лопается к херам, сейчас точно болты разлетятся. Вспомнился завуалированный вопрос Герба: «Оставь её мне?»

Тогда мне в принципе было всё равно, но сейчас хочется приберечь её только для себя.

Ещё немного и я позволю себе прикоснуться жёстким поцелуем к её дыханию. Загляну в наивные глаза, сомну податливые, пухлые губки, которые так и манят поставить её на колени со всеми вытекающими…

С шумом выпускаю воздух из лёгких.

Она пожирает меня глазами. Да так, словно кроме меня больше никого в упор не видит в этом проклятом зале. Ох, детка, это ты зря…

– Мия, лучше бы тебе не смотреть на меня так, – а иначе я точно за себя не ручаюсь.

– Извини, – всего пару секунд назад я велел ей обращаться ко мне на «ты». Я даже и не вспомню, в какой конкретно момент рывком прижал её вплотную к себе, потому что в паху уже всё ноет от тесноты и твердости ширинки. – Перестаралась.

Очень перестаралась, блядь!

Я вполне отдаю себе отчёт: она всё это делает, потому что так надо. Потому что я сам ей велел. Но твою мать, сам же ведусь на это, как пацан! А должно быть наоборот.

Мне понравилось вводить её в ступор. Она сидит возле меня, украшая своей красотой и изысканностью подлокотник моего кресла. Собираю колоду в своих руках, сложив карты. И предлагаю ей съесть клубнику прямо с моих рук, чем сам загоняю себя в очередную ловушку.

Наблюдая, как она осторожно откусывает ароматный кусочек, понимаю, что образ этих пухлых губ, также аккуратно, но с тихим грудным стоном обхватывающих мой ствол, будет преследовать меня ещё долго.

Ни капли не боясь переусердствовать, настойчиво поглаживаю её ногу прямо у всех на глазах, заранее зная, что возразить она не сможет, а если бы попыталась, я мигом погасил бы её слабые попытки. И от этого прикосновения, меня буквально пробивает дрожь. Стискиваю зубы. Ещё немного, и я точно нарушу своё обещание. А это не в моих правилах.

После того, как партия закончилась, и мне не удалось выйти из неё победителем, я заявляю, что мы уходим. Сидеть здесь и дальше уже не нашлось ни сил, ни желания.

Придётся сегодня ночью проверить на прочность свои яйца, потому что у нас вроде как уговор. И я в нём клятвенно расписался, сам не понимая, на что решился.

Увлекаю девушку за собой, раздумывая над правильностью своего решения. С другой стороны, получив то, что мне нужно, я мгновенно утеряю интерес. Какой смысл издеваться над своим организмом?

Наконец, мы оказываемся в безопасном единении моей каюты. Она спрашивала, где будет спать? Святая наивность! А где же она предполагала? Оставь я её одну, и за ночь она обслужит не только Бергмана. А её согласием никто даже не поинтересуется.

Она аккуратно присаживается на край кровати и внимательно следит за каждым моим действием.

Нетерпеливым движением я стягиваю с себя джемпер через голову. Жарко.

Предстаю перед ней полуобнаженным, и её глаза загораются. Уже через секунду сама она отворачивается. А мои губы вновь трогает ленивая, голодная улыбка.

– Скоро утро уже. Раздевайся. Ложись.

Мысленно оголяю правое нежное плечико и жадно приникаю к нему губами, испытывая острое желание вцепиться зубами в свою добычу.

– Я не хочу спать, – следует слишком тихий ответ.

Знала бы она только, как подобная фраза может расшатать мужское воображение – сто процентов промолчала бы.

– Это прекрасно, – намекаю ей на свои мысли.

– Я… Я не в том смысле!

Заставляю её поднять руки и стягиваю с неё лишние тряпки, под которыми буйно разыгравшееся воображение рисует уже затвердевшие холмики, так приятно колющие жёсткую ладонь. А сама она смело прижимается к моей голой груди.

– Хм, – слегка ухмыляюсь, хотя в моём физическом состоянии мне вообще не до смеха. – Ты дрожишь вся, – приближаюсь к ней вплотную и замечаю, как она вздрагивает, но уже не отворачивается. Её лицо находится на уровне моего пояса. Два чистых голубых омута затягивают в свою неизведанную глубину.

Представляю, как она, нежно улыбаясь и заглядывая мне прямо в глаза, аккуратно пробегается пальчиками по натянутым болтам моей ширинки и начинает медленно их расстёгивать. Моя искусительница…

– Замёрзла? – позволяю себе провести костяшками пальцев по её щеке, спустившись по шее вниз, вольготно погладив ключицы.

Она лишь едва уловимо качает головой, стараясь уклониться от моего прикосновения.

– Нет, – короткий ответ, вместо которого мне бы хотелось услышать тихий стон и ещё более короткое: «Да».

– Боишься меня?

– Боюсь.

В моём воображении она абсолютно не испытывает страха, а смело пускает в ход зубки и стягивает с меня боксеры, на которых резинка и та уже держится на одном честном слове.

– Правильно делаешь. Но сейчас можешь расслабиться, – решение принято. В следующий раз обязательно. А сейчас не время. С ней мне одного раза уж точно не хватит. Я себя знаю. – А я пойду прогуляюсь.

Уходя, делаю замечание, ведь сама она точно не додумается.

– Закройся изнутри.

– А как вы… ты… попадёшь обратно?

– А ты уверена, что хочешь дождаться моего возвращения?

– Константин. У нас ведь уговор.

– Вот поэтому и не задавай лишних вопросов. Иначе я передумаю. Как ты можешь сама убедиться, я сейчас в крайне нестабильном, я бы даже сказал, взрывоопасном состоянии.

Двумя быстрыми рывками натягиваю на себя свежую футболку и выхожу прочь, плотно прикрывая за собой дверь и только после того, как слышу негромкий щелчок, поднимаюсь наверх, где меня уже наверняка ждут.

Как я и рассчитывал. Бойкая блондинка, имя которой я даже не потрудился запомнить, уже пожирает меня глазами.

Не дойдя, останавливаюсь в двух шагах от неё.

– Иди к папочке.

С раскрашенной мордашкой светловолосая богиня, бросавшая мне недвусмысленные взгляды в общей комнате и в итоге дождавшаяся моего молчаливого приказа: «наверх!», послушно приближается. Она, быстро смекнув, что к чему, без толики смущения берёт меня за руку и тащит куда-то в сторону, чтобы было, обо что опереться.