Страница 2 из 8
– Ну, давай, – ответила на приглашение Мила, – готов?
Том сделал шесть шагов. Всё шло как надо. А потом ещё шесть шагов. А он всё ещё не запнулся.
– И ещё раз! – обрадовалась Мила успеху.
Раз-два-три-четыре-пять-шесть. Вот и всё!
– А теперь поворот! – скомандовала Мила и резко ушла в сторону.
Том такого элемента не учил, поэтому не знал, что нужно делать: то ли отпустить, то ли держать крепче, мало ли что там может быть в этих бальных танцах.
Мила только тогда догадалась, что партнёр был к повороту не готов. Но лицо Тома было таким удивлённым и оказалось так близко, что стоило сделать одно движение и она бы уткнулась в него. Один из тех неловких моментов, когда на 99 процентов знаешь, что будет дальше. Но ничего не происходило.
– Не поцелуешь меня? – Мила сильно удивилась.
– Это так всегда после поворота? – уточнил Том.
Мила молча посмотрела на него: «что вообще на меня нашло, что я стала нести такую чушь?» Затем она поправила сбившиеся волосы и сказала:
– Извини, я пойду.
«Надо же было так растеряться из-за какого-то танца, чтоб заставить девушку извиняться!» – отругал сам себя Том и, не дав Миле и шагу сделать, поцеловал её.
– Не уходи, – попросил он. – Я имею в виду не возвращайся в Дом трекеров. Живи у нас, комната до сих пор свободна.
– Летом у вас слишком жарко, – Мила силилась сдержать улыбку, – поживу пока у трекеров.
«Значит, приглашение можно повторить ближе к осени», – рассудил Том и стал ждать, пока похолодает.
Но погода как назло стояла отменная до самого Дня урожая. Во время празднования Том не стал смотреть на градусник, а попросту заявил:
– Зимой в доме трекеров холодно, а у нас во дворе полно дров и можно растопить печь.
Мила рассмеялась, но смотрела на Тома в нерешительности. Поэтому пришлось добавить: – Я помогу перенести вещи.
Когда в холле появился Том, Николас ещё сомневался, но когда Мила спустилась с сумками, всё стало очевидным.
Передав сумку Тому, Мила дала понять, что хочет попрощаться с главным трекером наедине. И Тому ничего не оставалось, кроме как с уважением отнестись к просьбе и подождать на улице.
– Ты знаешь, что можешь оставаться у нас, сколько потребуется, – произнес из-за конторки Ник.
– Думаю, что и так злоупотребила вашим гостеприимством, – Мила сунула руки в карманы.
– Но на работу-то ты будешь выходить? – спросил парень.
– До самого ухода, – пообещала Мила.
– И когда вы уходите? – Ник посмотрел в календарь на стене.
– Весной.
– Есть ещё время передумать, – посмеялся трекер. – Оставлю пока комнату за тобой. Хотя ведь ты не из тех, кто меняет свои решения? – за какое-то мгновение Ник стал абсолютно серьёзным. – Куда бы вы не направились, береги себя.
– Ты тоже, – вздохнула Мила. – И мне жаль, что между нами всё так по-дурацки сложилось. Возможно это я сделала что-то неправильно…
– Всё в порядке, – остановил её Ник, – неправильных чувств не бывает.
Мила кивнула. Они по-дружески обнялись, и девушка направилась к двери.
Как только отпраздновали Милино новоселье, первым снегом напомнил о себе приближающийся Зимний праздник. Том отправил Стефа в лес за елью. Он постепенно приучал младшего брата к самостоятельности, вовлекая его всё больше в семейные дела. Сначала Стеф обрадовался новому уровню ответственности, который подразумевал и гораздо большую свободу. Но практически сразу его стал терзать вопрос: с чего это такие перемены? Том никак не комментировал нововведения. И это нравилось Стефу ещё меньше. Не равен час брат собрался умереть или что-нибудь в этом духе…
– Том, ты собираешься идти на зимний приём у коменданта? – поинтересовалась Мила, открывая коробку с елочными игрушками.
– Не поверишь, но за те пять лет, что я в Морбурге, я ни разу ни был на этом приёме, – отозвался Том, он хотел добавить, что обычно отправлял туда Стефа и Джен, но вовремя одумался и промолчал.
– Какое совпадение: я тоже, – забравшись на лесенку из двух ступеней девушка повесила стеклянные шары.
– Никогда не любил массовые мероприятия, – Том передал её звезду для макушки.
– Я пойду, – вставил Стеф, развалившийся на диване.
– Едва ли Мила спросила, чтобы пойти с тобой, – нравоучительно прокомментировал Том. – Её интересует, пойду ли я.
– Ну, и что ты тогда не отвечаешь? – скрестил руки на груди младший брат. И тут же в него полетел тапок. Но он успел увернуться.
– Мила, хочешь пойти со мной на приём у коменданта по случаю Зимнего праздника? – невинно задал вопрос Том.
В бекеше Том выглядел солидно, не то что парень в пуховике каким он обычно перед всеми представал. Его волосы отрасли настолько, что пришлось даже заявиться перед приёмом к парикмахеру. Тот предложил удлиненную стрижку, которая очень понравилась Миле. Но вот сам Том сомневался. Он дал себя уговорить лишь потому, что после военного училища и службы действительно плохо воспринимал любые стрижки отличные от армейских.
На входе в ратушу гостей встречал лично Греф. Его супруга руководила программой вечера и следила за тем, чтобы столы не пустовали. Кстати, программа была организована очень грамотно: небольшой фуршет предварял концерт оркестра Морбурга и речь коменданта, дальше должны были подавать сладкое, дарить детям подарки и устроить что-то ещё.
В перерыве после поздравлений Грефа жители по-добрососедски обменивались последними новостями и пожеланиями. Здесь можно было поговорить и с учителями по поводу детей, и договориться о какой-нибудь работе с ремесленниками и пожаловаться на ревматизм доктору Шульцу. Супруга Грефа при этом следила за тем, чтобы никто из гостей не оставался в одиночестве.
– Вы представите мне этого молодого человека с тростью и его даму? – обратилась она к заскучавшему у столика с закусками крепкому мужчине.
С недавних пор Том сменил костыли на трость и стал невероятно походить на сыщика из детективов XIX века.
– Так вы не знакомы? – громче, чем того требовала ситуация и воспитание произнёс Хёрт. На его голос обернулись все стоявшие вокруг гости, – Я Вам представлю их! – Наёмник развернулся и указал рукой: – Томас, ветеран войны с Легионом, который воспользовавшись своим положением нашел себе хорошенькую молодую девчонку.
– Прекратите немедленно, – одёрнула наёмника побледневшая фрау Греф, никак не ожидавшая подобной выходки.
– Будьте знакомы, госпожа хозяйка, – картинно поцеловал ей руку Хёрт и уставился на Тома.
– Хёрт, видимо, между нами произошло что-то действительно серьёзное, раз ты опустился до подобного, – спокойно ответил Том. – Тебе не хватает почестей военной кампании или женского внимания?
– С каких пор шашни с бездомной девчонкой считаются женским вниманием? – нарочито небрежно бросил Хёрт.
– А вот за это тебе придётся извиниться… – Том поставил бокал, который держал в руках и направился к наёмнику.
– Хочешь подраться? – рассмеялся тот. – Не пришлось бы тебе после этого вернуться в инвалидную коляску…
– Он провоцирует тебя… – одёрнула за рукав Тома Мила. Но тот высвободил руку.
– Томас, не делай глупостей! Не видишь, он пьян? – между Томом и Хёртом возник Греф.
Караульные взяли Хёрта под локти и вывели из зала.
– Пожалуйста, продолжайте праздник, – обратился Греф к собравшимся.
Оркестр снова заиграл весёлую мелодию. Комендант отвёл Тома в сторону:
– Томас, не устраивай разборок, не опускайся до уровня Хёрта, – посоветовал Греф.
– Он показал, какой он, а не какие вы, – подхватила супруга коменданта.
– Безусловно, – Том взял Милу под локоть и повёл к выходу.
Стеф, стоявший с друзьями, тоже стал свидетелем всей этой сцены:
– Простите, ребята, но, кажется, мне пора домой, – он побежал догонять брата.
На улице было особенно холодно.
– За что он на нас взъелся? – Мила застёгивала на ходу пальто, пытаясь при этом не отставать.