Страница 46 из 49
Зазвучало шипение, как будто бы кто-то бросил кусок мяса на раскалённую сковороду, запахло палёным... А затем всё прекратилось и свет в ритуальном зале снова вспыхнул.
"Не слишком эстетично", - был вынужден признать Саруман, прищуренным взглядом обследуя отпечаток пятерни Дзирта, ставший частью узора на шкуре дракона.
В то же время Серый Эльф, прикусив нижнюю губу, из-за чего по подбородку бежала тонкая струйка крови, сжимал пальцами здоровой руки запястье обожжённой, на ладони которой отпечаталась мелкая драконья чешуя, также ставшая частью плоти существа, на всех слоях энергетики.
"Связь душ установлена - это главное. Клятвы всадников не позволят драконам ослушаться. Что же, можно считать, что элитные части воздушных войск практически готовы. А когда они освоятся со своими новыми способностями, то смогут посоперничать с иными истребителями", - колдун был доволен и это ощущалось всеми присутствующими, да и в реальном мире проявлялось тем, что в помещении словно бы стало светлее и легче дышать.
***
- Это будет славная охота, - лающим говором произнёс высокий и жилистый гнолл, чей мех отливал бурым цветом, одетый в подобие юбки из кусков кожи, да жилет с костяными вставками, изрисованными шаманскими символами, опирающийся на длинное копьё с костяным наконечником.
- Не забывай: самок и детёнышей брать в плен, - холодным тоном распорядился широкоплечий кентавр серой масти, из-под кустистых бровей коего холодно посвёркивали водянистые глаза.
- Помню-помню, вожак, - оскалился полузверь, похожий на человекоподобную гиену. - Но в пылу битвы чего только не случается...
- А ты постарайся, чтобы не случилось, - осадил собеседника вождь объединённого племени кентавров, которое неудержимой лавиной пронеслось по широким прериям от гор гарпий и до океанских берегов, сметая любое сопротивление отдельных племён кентавров и поселений минотавров, которые не желали склониться перед новым владыкой.
Солнце только-только вышло из-за горизонта, своими яркими лучами светя в спины атакующим, играя против защитников земляных укреплений и стен из вкопанных в землю брёвен, обложенных камнем. Последняя деревня двуногих коров и быков была самой крупной, так как именно сюда отступали разбитые племена. Здесь же собрались и все шаманы их народа, сумевшие пережить битвы с Великой Ордой.
"Дикари так любят громкие названия, словно бы принадлежность к организации, которая красиво и гордо звучит, сама по себе делает их более значительными и великими", - подумал Саруман, проекция которого имела внешность четвероногого полуконя-получеловека.
В Великую Орду входили кентавры, как основавший её народ, чей вождь-шаман силой доказал своё право правителя; гноллы, играющие роль разведки, диверсионных и загонных отрядов, а также лёгкой пехоты; минотавры, под принуждением присоединившиеся к более сильному и многочисленному врагу, чтобы сохранить жизни своих жён и детей, исполняющие роль разнорабочих и тяжёлой пехоты. Решением Бледного, телята, жеребята и щенки, которых обучали специфическим вещам по отдельности, воспитывались и познавали мир вместе, учась взаимодействию с малых лет. При этом мужчины и воины, в обучении молодого поколения играли минимальную роль, что позволяло почти полностью нивелировать их негативное влияние на юные умы (самки всех трёх видов, получив подробные инструкции, всеми силами старались изображать дружбу, с чем проблемы были только у сук гноллов, так как они изначально имели равные права с кобелями, а вот кобылы кентавров натерпелись от своих жеребцов ничуть не меньше чем пленницы).
"Приспособить кентавров к строительству и земледелию, приставив к ним минотавров, чтобы исполняли работу, которую сложно делать на четырёх ногах. Гноллы же - это хорошие охотники, следопыты, ищейки... Думаю, для них найдётся немало работы в зарождающемся государстве", - решил для себя Саруман, в последний раз оглядывая ряды своего воинства.
- Вперёд! - вскинув к небу копьё, трубным голосом приказал Бледный, кроме тяжёлой кожаной попоны, с вставленными в неё амулетами, надевший ещё и металлическую кирасу, поблёскивающую в лучах восходящего светила влажными разводами нанесённого масла.
Минотавры из числа Орды тут же совершили залп из примитивных катапульт, отправляя пылающие снаряды в сторону импровизированной стены, а затем кентавры сорвались с места, начав набирать разбег, перестраиваясь в клин, возглавляемый лично колдуном.
Многие двурогие хотели бы ударить своим "союзникам" в спину, чтобы поспособствовать гибели вождя, на плечах коего и держался союз племён. Однако же их останавливало понимание, что во-первых, из-за подобного поступка пострадают жёны и дети, оставшиеся в поселениях Великой Орды; во-вторых, сами они вряд ли выживут после предательства; в-третьих... вряд ли бездушный умрёт окончательно, а не возродится с завтрашним восходом, чтобы отомстить, сделав их жертву абсолютно бессмысленной.
Тем временем огненные, водяные, воздушные и земляные духи, призванные шаманами на поле боя, столкнулись перед стеной в танце стихий. Защитники были искуснее, но полукони давили числом и грубой мощью. А в какой-то момент и их предводитель нанёс удар, переламывая хрупкий баланс сил...
С грохотом кентавры врезались в стену, взлетая на земляные насыпи, падая под дождём из стрел и со всего разгона насаживаясь на копья. Однако же их было столько, что спустя несколько минут сопротивления, дикая и улюлюкающая лавина прорвалась через заслон, тут же начав разбегаться по поселению, размахивая оружием и громя всё, что попадалось им на пути. А следом за кавалерией ворвались и гноллы, чей азартный вой и смех заставляли кровь стыть в жилах...
- Так ты нам отплатил за доброту, бездушный? - спросил старый шаман минотавров, стоящий перед большим длинным домом, где прятались его ученики и другие дети племени.
- Я предлагал вам присоединиться мирно, - пожал могучими плечами кентавр, стоя в дюжине шагов перед старым быком, держа в правой руке окровавленное копьё.
- Жить рабами, либо умереть свободными... - хмыкнул собеседник. - А что бы выбрал ты, бездушный?
- Первое, - без размышлений отозвалась проекция. - Ведь только пока ты жив, остаётся шанс обрести силу, свободу... месть. Главное - это жизнь, а остальное - дело наживное.