Страница 15 из 49
"Вы сами во всем виноваты: раздраконили дракона и заставили его объединиться с гоблинами, а теперь хотите, чтобы мы исправляли вашу ошибку" - говорили некоторые влиятельные человечки, упивающиеся своим положением местечковых властелинов. В общем-то, в чем-то они были даже правы: если бы Гендальф не затеял свой поход, страж гномьих богатств был бы жив и вряд ли позволил бы какому-то колдуну пользоваться собой как ручным пугалом.
Впрочем, искать правых и виноватых можно было долго, но занятие это неблагодарное и бессмысленное. Вместо этого Саруман, испытывая недостойное светлого волшебника злорадство, сам взялся за организацию похода к Одинокой Горе. Пришлось даже привлечь Радагаста (единственного члена Светлого Совета, который без возражений подчинился формальному главе) чтобы более быстро передвигаться между королевствами. Учитывая, что он гораздо лучше понимал стремления людей и не боялся играть на их желаниях, неудивительно то, что войско постепенно стало формироваться.
Давно белому магу не приходилось так много изображать из себя певчего соловья (если вообще хоть когда-то приходилось так унижаться) но результат того стоил. Лесть, уговоры, подкуп, шантаж, обещание помочь занять трон... в ход шли все трюки, которые когда-либо придумывали эльфы и люди с гномами. Рохан получал золото, горцам были обещаны земли, Гондор в своей гордыне, желая подтвердить репутацию защитников света от сил зла, выделил целую тысячу элитных солдат, закаленных в боях с гоблинами. Даже гномов удалось расшевелить, надавив на их оскорбленную честь, жадность, гордыню, чувство мести... Да и более малые государства не остались в стороне.
Двадцать тысяч всадников, тридцать тысяч людской пехоты, десять тысяч гномов, пять тысяч эльфов (Галадриэль, увидев то, к чему идет дело, не смогла остаться в стороне и вместе с Элрондом приготовилась присоединиться к походу). На фоне этого, приведенные Серым четыре тысячи следопытов, смотрелись как-то тускло. Но и на этом Саруман не остановился, а потратив внушительную часть своих личных сбережений, нанял еще десять тысяч вольных воинов, доведя общую численность армии до семидесяти девяти тысяч.
"Мало собрать армию, ее нужно еще прокормить и доставить на место битвы", - сокрушался про себя белый маг, тратя остатки былых богатств на фураж.
Только одно грело душу формального главы Светлого Совета: когда Одинокая Гора будет отвоевана, вся заслуга в этом будет принадлежать ему, как организатору всего этого предприятия. Впрочем, как существо вполне разумное, он не откажется разделить славу с кем-нибудь еще, вроде Светлого Ордена, рыцари коего, после прохождения проверки на владение темной силой, были распределены по войскам в качестве поддержки на время перехода, а перед главным боем соберутся в отдельный отряд, чтобы нанести кинжальный удар в самое сердце врага.
"Победа будет за нами и тогда...".
(5)
Сидя в кресле, которое стояло у стены просторного и мрачного зала, стрельчатые окна которого в данный момент были закрыты тяжелыми ставнями, Саруман Белый - глава Светлого Совета и герой битвы при Одинокой Горе... погружался во все более глубокое уныние. Ему следовало радоваться, ведь поход увенчался успехом и слава о подвиге волшебника разошлась по всему Средиземью, но слишком велика оказалась цена победы, от которой ощущалось отчетливая тревога, будто бы ничто еще не закончено.
"Я был слишком слаб... Нет, сил у меня... у нас... было более чем достаточно, но вот применяли мы их совершенно бездарно. Коварство врага, его хитроумные ходы, словно бы предугадывавшие все наши маневры, едва не обернулись полной катастрофой. Рыцари-жрецы называли его Десятым Бедствием Планетоса? Что же, это подходящее имя для существа, на равных выступившего против Светлого Совета. Но его извращенный и изворотливый ум - это не оправдание нашей глупости", - кулаки седобородого мужчины сжались до белизны костяшек, но сосредоточенное лицо, черты которого словно бы заострились и стали напоминать каменную маску, оставалось все также невозмутимо.
...
Огромная армия людей, гномов и эльфов, численность которой составляла без малого восемьдесят тысяч воинов, и огромный обоз обслуги, медленно и неотвратимо приближалась к Одинокой Горе. Почти каждый вечер, останавливаясь на привал, соратники устраивали небольшой пир с песнями, рассказами историй у многочисленных костров, спорами о том, как они потратят свою часть богатств и сколько голов гоблинов срубят. К счастью, чем ближе становилась цитадель занятая врагом, тем более сосредоточенными становились бойцы: все же все они были закаленными, бывалыми рубаками, а гномам и эльфам вовсе не следовало напоминать о дисциплине.
Последние десять дней пути, каждую ночь на лагерь совершались дерзкие налеты гоблинов на варгах (крупных волках, которые обладали собственным разумом) но лучники, которых предпочитали ставить в дозор в самое темное время, легко расправлялись с диверсантами. Подобные стычки, как и легкость, с которой солдаты громили отряды врага, вселяли уверенность и... убаюкивали, заставляя лишаться бдительности.
Сама Одинокая Гора, похожая на причудливого великана, присевшего отдохнуть в чистом поле, днем и ночью была скрыта в тени грозовых туч, свинцовым одеялом скрывающих небо за непроглядной пелиной, в которой летали крупные черные вороны. На многие километры вокруг гномьей твердыни расстилалась равнина, выжженная до состояния голого камня и спекшейся в черную корку земли. Именно там собиралось воинство гоблинов, численность коего составляла никак не меньше сорока тысяч...
Сорок тысяч темных тварей против восьмидесяти тысяч воинов света - это могло бы вызвать снисходительные улыбки у многих. Некоторые участники похода даже стали считать, что все закончится не успев начаться, да и битва окажется обычным избиением. Впрочем, более опытные воины точно знали, что штурм укреплений, которые защищают даже гоблины, с их слабой дисциплиной и редким наличием мастерства во владении оружием - это задача непростая даже в идеальных условиях, а ведь в крепости сидят еще дракон и как минимум один колдун.
Начиналось все довольно хорошо: армия Светлых Сил окружила Одинокую Гору, чтобы не дать врагу сбежать или подвести подмогу, а затем всадники, закованные в стальную броню, нанесли сокрушительный удар по вышедшим из-под защиты стен твердыни монстрам... попытались нанести сокрушительный удар. Едва конница набрала разгон, как земля вздрогнула и осела прямо под ногами у скакунов, открывая взорам наездников кажущийся бездонным провал. Очень многие, в том числе и рыцари-жрецы, не успев остановиться упали в эту ловушку, закончив свои жизни на каменных пиках усеивающих все же существующее дно ловушки.