Страница 16 из 226
"сильные, выносливые, смелые, исполнительные... но варвары".
Иногда изгнаннику казалось, что из ургалов он мог бы создать для себя превосходных слуг, и каждый раз подобные мысли вступали в противоборство с ненавистью к этим существам, унаследованной от прежнего хозяина тела. Эти эмоции оказались настолько сильными, что не исчезли даже после слияния душ и даже более того, они укоренились в подсознании.
Приказав подчиненным отойти в сторону и ждать, Гальбаторикс взялся за копье, и острым наконечником, начал вычерчивать магические символы. Треугольник заключенный в рунном круге, находящемся внутри пентаграммы, которая находилась в еще одном рунном круге внутри шестилучевой звезды, концы которой касались внутренних линий восьмилучевой звезды... и все это было окружено самым большим рунным кругом. Свои места на рисунке заняли символы четырех стихий, а так же знаки духа, жизни, смерти, света, тьмы.
Следующим этапом было размещение осколков драконьих костей на специально оставленных для этого свободными, участках изображения. Проломленный череп, с которого были спилены все шипы, занял положенное место в середине центрального равностороннего треугольника, где и должна была сконцентрироваться вся мощь ритуала. Когда же и с этим было завершено, вновь пришел черед обратить внимание на ургалов.
- ты, ты, ты, а так же ты и ты... раздевайтесь и ложитесь на спины вот на эти символы. - Ткнув рукой в пятерых крупных молодых варваров, чьи тела были переполнены жизненной силой, бывший король указал им на места для жертв. - Не дай Мордред вы дернетесь или повредите хоть одну линию чертежа...
"впрочем, лучше не надеяться на послушание дикарей, а подстраховаться".
В сказках для маленьких детей, злобные колдуны проводя кровавые ритуалы, укладывают на алтари новорожденных младенцев и малолетних девственниц. Рассказчики даже не задумываются о том, что уровень жизненной, духовной и ментальной энергии, у среднестатистического взрослого мужчины, больше чем у десятка годовалых детей. Конечно, существовали специфические ритуалы, где требовались невинные души или чистая кровь... но подобным увлекались только маньяки и ненормальные, которых и среди простого народа можно найти.
Не обходилось и без исключений, когда нормальному психически волшебнику, приходилось прибегать к крайним средствам: спасая жизнь собственного ребенка, они могли принести в жертву не одну дюжину чужих отпрысков. Однако, для того ритуала, который собирался провести бывший король, необходимы были именно сильные жертвы, способные своей энергией напитать создаваемые чары.
"вроде бы все сделано правильно. Пора начинать".
Приказав оставшимся ургалам занять круговую оборону в отдалении от площадки, изгнанник сел в позу "лотоса" прямо на землю. меч и верхняя одежда лежали в стороне, тело же прикрывали одни лишь штаны.
- услышь мой зов... - Руки чародея легли на один из символов внешнего рунного круга, и магическая энергия начала перетекать в рисунок, по линиям распространяясь на все изображение.
Погрузившись в медитацию, изгнанник тихим голосом бормотал монотонную мантру, одновременно вместе с этим, собирая из пространства вокруг природную энергию и после трансформации, передавая ее ритуалу. Жертвы, ощущая скапливающуюся вокруг них мощь, почти сумели перебороть подчинение, но пошевелиться они уже не могли, так как при помощи магии крови, у каждого из них в области шеи, был поврежден спинной мозг.
Почувствовав что больше не может наполнять ритуал, Гальбаторикс начал зачитывать вербальную часть заклинания, создавая в воздухе над площадкой трехмерную конструкцию из переплетения магических линий. Из последних сил он отдал мысленную команду на активацию, и от напряжения на несколько секунд потерял сознание.
"как же болит голова".
Перед глазами стояла кровавая пелена, из носа по лицу стекали струйки теплой алой жидкости, а в ушах звучал тихий звон, заглушающий все остальные звуки. Не с первой попытки мужчине удалось подняться на ноги, что бы осмотреться через начавшую рассеиваться пелену. Ритуал только набирал мощь, уже не нуждаясь в поддержке и корректировке.
Символы изображенные на земле, пульсируя зеленым светом, вспыхивали и угасали, постепенно ускоряясь, а над драконьим черепом в воздухе кружился маленький ураган, от которого совершенно не ощущалось ветра.
В один момент, по сознанию ударило ощущение пяти одновременных смертей, а в следующий миг внутри огражденного рунным кругом пространства, возник плотный серый туман, буквально светящийся от насыщенности энергией. Рябью пошла сама ткань реальности, грозя разорваться, а затем материальный и духовный миры, объединились на один удар сердца, позволяя призываемой душе явиться на зов.
Туман начал уплотняться и скручиваться в веретено, медленно, словно неохотно, втягивающееся в драконий череп. Спустя какое-то время, пространство отчистилось и грани реальностей окончательно разделились и стабилизировались... но и это был еще не конец.
Кости, тела ургалов и даже линии магического рисунка, пришли в движение и начали стягиваться к центру, постепенно превращаясь в белесую субстанцию. Драконий череп уменьшался в размерах, терял свои очертания а затем окончательно стал неразличим. Трансформация вещества завершилась только тогда, когда вся субстанция ужалась а затем затвердела, приняв форму указки, длинной в сорок сантиметров а толщиной в один сантиметр.
"получилось?".
Затаив дыхание, Гальбаторикс стоял на краю площадки проведения ритуала, и пытался взглядом увидеть нечто... сам не понимая что именно. Когда волнение достигло критической границы, в воздухе начали проявляться полупрозрачные контуры драконьего тела, постепенно становящегося все более плотным и приобретающего материальность.
В свете луны и звезд, загоревшихся на небесном полотне, чешуя драконши казалась белой, но острые шипы выделялись на этом фоне особенной чистотой цвета. Вот туша крылатой ящерицы вздрогнула, веки распахнулись а голова, до этого лежавшая на скрещенных лапах, плавно поднялась вверх на длинной гибкой шее.
Бывший король, словно завороженный смотрел на эту картину, стремящуюся расплыться из-за слез, начавших непрерывным потоком струиться из глаз по лицу. Ощущение того, как его душу омывают волны тепла, исходящие от близкого и родного существа, нельзя было сравнить ни с каким ранее испытанным наслаждением. Ему хотелось что бы это никогда не прекращалось...