Страница 4 из 51
Очнувшись среди мрака, долго Сатанэль не мог понять: где он и что случилось с ним? Сознание его мрак ледяной накрыл, и тело корчилось от боли, а дух его как если бы пропал – на месте том дыра чернейшая сквозила. Одну лишь плоть он представлял, что каменною глыбою лежала мраком: ни звёзд, ни солнца, одна лишь Тьма, один лишь Мрак кромешный! И вырвался вдруг из груди его ужасный долгий вой, но Тьма столь плотная вокруг него стояла, что вой ударился в неё и снова в грудь вернулся – сердце черною змеёй обвил и его, должно быть, задушил – оно вдруг биться перестало.
Сатанэль тут вспомнил про Чёрное Кольцо – его нащупал он. Оно обдало холодом его, таким пронзительным и жутким, что даже в сердце хлад прошёл, как если б нож в него вонзился ледяной.
Долго не решался Сатанэль вновь прикоснуться к жуткому Кольцу, которое как будто бы клыками и когтями уже вцепилося в него. Когда набрался духа, чтобы Кольцо то снять, то легче было палец оторвать: Кольцо в него уже вросло! Он бился так и сяк, но было тщетно всё, и тогда хотел уж палец отрубить, но тут же Голос прозвучал, который он слыхал на Сатургоне: «Вот этого не делай! Когда всю Мощь Мою возьмёшь, то Силу обретёшь и Вселенной станешь Властелином!»
Сатанэль от ужаса вскочил:
– Ты где? И кто такой?
– Отныне я всегда с тобой. Я – твой лучший друг. Я обещал тебя Хозяином Вселенной сделать, и слово данное сдержу. Но сразу я тебя предупрежу, что глупостей твоих не потерплю и в Хаос обращу, коль ты не будешь делать то, что я тебе велю!
На Сатанэля просветление нашло: Кольцо он попытался снова снять и даже пробовал его кусать, но только клык сломал и получил такой удар, что вновь сознанье потерял.
Очнувшись, перед глазами Светлое Кольцо Владыки Ра он увидал – оно тускнело на глазах и будто пеплом покрывалось. Его схватил и, что-то яростно крича, на тот же палец нанизал, где было Чёрное Кольцо. И тут такое началось! Его крутило и трясло: две силы в нём сошлись и яростно дрались, – сознание его горело и в Бездну Чёрную летело: он умирал, он погибал. Тогда усилием последним Кольцо он Ра сорвал и вновь в безпамятство упал, рыдая и стеная и всё на свете проклиная.
Когда в себя пришёл, Кольцо от Ра исчезло, как если б не было его совсем, а там, где раньше было сердце, теперь гнездилась пустота. Бездна Чёрная в груди его открылась, а на руке его зато Кольцо Чернейшее змеилось, и, взгляд его поймав, оно как будто ухмыльнулось. Ещё ему вдруг показалось, что как-то выросло Кольцо и толстой чёрною змеёю в грудь оно уже вползало и даже в кровь вливалось.
Он долго тупо на него глядел, ещё не понимая, что судьба его отныне с Чёрным связана Кольцом. Что теперь он скажет Ра и что ему ответит тот? Мысли хаосом крутились в голове, и вновь сознание его скользило в черноте, и потом сквозь дурь и хмарь он вдруг почувствовал, как Сила некая вливается в него: она бурлила, как горный водопад, она хмелила и бодрила. Он с удивлением прислушался к себе: нет, точно чёрной лавой вливалась Мощь страшная в него. Не с неба же она бралась? Он вверх взглянул: ночь чёрная там небо закрывала, угрюмая на скалах во мраке стыла тишина.
Тоска, смертельная тоска его взяла, он вдруг завыл, всю обречённость выражая в вое том: он будто бы прощался с Безпредельностью самой, а дух его всё выл и выл и Явь всю содрогал, пространство болью наполнял, и даже камни прочь бежали от яростной тоски его.
Не скоро Сатанэль очнулся. Рассвет уж копьями своими гнал Тьму на Запад – туда, где скалы острыми клыками небо раздирали. Мир тусклым светом наливался и в краски наряжался – в движенье нехотя он приходил. Один лишь Сатанэль угрюмый, чёрный, злой среди камней безрадостный сидел, без мыслей и без чувств, живой и не живой, как если б в камень превратился. И с первым солнечным лучом мысль светлая мелькнула в нём, что надо к Ра Владыке немедленно лететь, покаяться во всём. Ра его поймёт, пока ещё не поздно, он простит. Ра от беды его спасёт! Скорее к Ра, скорее!
Он на ноги вскочил, чтоб к Ра в тот час лететь, но Глас, как когтем, за ноги схватил и прыть его остановил:
– Куда, мой Господин? К какому Ра собрался ты? Таких, как Ра, мильоны! А ты – один! Пред кем ты хочешь свой гордый дух склонить? Этот Ра ещё согнётся пред тобой! Ты наберись терпения, ещё немного подожди, когда вся Мощь Моя в тебя войдёт и Вселенную всю потрясёт! Остановись, безумец мой! В тебе уж Сила новая бурлит, ещё немного, и быть тебе Вселенной Господином!
Тут ветер дунул ледяной на Яви Властелина, мглой льдистою его сознанье остудил и мысли светлые прогнал, оставив пустоту.
Нехотя сперва Властитель Яви Гласу из Кольца внимал, но сладкой речи яд всё глубже в его душу проникал, её собою отравлял, на Ра обиды вызывал: Ра – там, на Радж-планете, в высоких сферах бытия, а он тут пропадает в самом низшем из Миров. С Владыкой Ра он вместе столько лет, а тот его всё проверяет, испытаньям разным подвергает, а сам его превыше всего лишь на одну ступень стоит, а так себя ведёт, как если бы на сто ступенек выше. Один купается в волшебной Краса-те, другой же грязь хлебает. Сатанэль здесь горько усмехнулся, и мысли далее горчайшие плодить он продолжал, сознанье ими заполнял: чем хуже он Владыки Ра?!
– Ты лучше! – Глас Кольца загрохотал, сознание, как молотом, дробя. – Тебе я обещаю, что станешь ты Вселенной Властелином и Мощь мою получишь ты сполна! Я готов склониться пред тобой, коль нашу Иерархию возглавишь! И всю Вселенную тогда к твоим ногам я положу!
– Да кто же ты?! – Сатанэль тут в ужасе вскричал, от Гласа мощного изнемогая, в душе уж понимая, с кем он себя связал.
– Мощь Хаоса и Тьмы к твоим услугам, мой Господин! – Глас грохнул с такою силой, что Сатанэля оглушило, а на скале ближайшей вершина обломилась.
И долго ещё Голос громыхал, как будто дух Сатанэля трамбовал, в нём жажду власти страстно пробуждал и ярость к Ра он вызывал. Ещё припомнилось вдруг Сатанэлю, как Ра подругу у него отнял. Она оставила его и к Ра ушла, не оглянувшись на все стенания его. И много, много вдруг обид больших и малых в нём яро закипели: то Ра не то сказал, то способности его не отмечал, то про заслуги забывал – драконий длинный хвост обид эоны лет тянулся вслед за ним; раздражение сперва, потом вдруг ненависть к Владыке Ра огнём в нём чёрным загорелась. И эта ненависть змеёй куснула в место то, что сердцем некогда звалось, и он вскричал от боли: быть может, издалека нагрянула она? Нет, боль была своя и где-то в самой глубине его жила и яд копила свой, чтоб в должный срок ужалить и злобный яд пролить…
К Ра Сатанэль не полетел, остался здесь, среди клыкастых мрачных скал на Яви, чтоб разобраться и понять: что происходит с ним и что же дальше делать? И только чувствовал, что Мощь ужасная его собою заполняет и даже отравляет. Он думал, а больше просто в безмолвии пустом сидел, ничем не отличимый от камней соседних…
Насилу Сатанэль в себя пришёл, дрожа от страха, вокруг мир оглядел: кругом клыкастые стояли горы, по мрачному ущелью густая расползалась Тьма, и дело странное: впервые эта Тьма Сатанэлю радость принесла, а в сознании его крутилось и вертелось, хмеля его: «Вселенной Властелин! Вселенной Властелин! Ты наш, ты наш, ты Господин!» От возбуждения такого, сгорая радостным волненьем, стыдясь его и ужасаясь предательству, что может совершиться, он по ущелью заметался, в котором пристанище себе нашёл. Оно ему претесною дырою показалось, и с горькою обидой он подумал, что Ра сюда затем его сослал, что к его растущей славе ревновал, чтоб самому теперь в Мирах Превышних наслаждаться Краса-той и сладостной любовью своей сиятельной супруги. И разом вновь нахлынули обиды, которых раньше он не знал; туманом алым сознание заволочило и просто ослепило – он ничего уже не понимал. В горячке отупелой, в каком-то сумрачном бреду он из пещеры выскочил наружу, на стены натыкаясь, на углы, о камни спотыкаясь, под звёзды первые, что искрами горели, бросая вызов Хаосу и Тьме, и с молчаливым осуждением смотрели на него своими ясными глазами, друг дружке сообщая, что Яви Властелин общался тайно с врагом Владыки Ра, и молчаливый суд устроили над ним. И Сатанэль вдруг яростью вскипел такою лютой, что взорвалась скала над ним, едва его не придавив. Сатанэль в безумии полнейшем кулак поднял и небу пригрозил сурово: