Страница 12 из 51
В доме быть уж не могла, на крыльцо она пошла. Сатанэля след простыл, вихрь серый пыль крутил, где недавно Сатанэль стоял, хвост мечтаний диких распускал. На крылечко Лада села, с облегчением смотрела в дали светлые пространств. Рдели горы на Востоке под закатными лучами, ниже их копилась мгла, что в распадках залегла и ползла уже в леса, на туманах сны неся. Только ветер не сдавался, он с листвой не расставался и всё звал её играть. Да в лиловой тишине водопад ещё звенел, не желая отдыхать, но уж первая звезда загоралась в небесах, в высь далёкую маня.
Ладе вспомнилось, как Кpaca-ту на Явь она сводила. Цветы она особенно любила, их повсюду собирала, чтобы в сад цветущий Явь всю превратить. «Хорошо, – сказали ей Цветы, – мы украсим Явь твою, но только каждому из нас дай свою ты Краса-ту». Она дала им Краса-ту, что просили у неё. И по всем просторьям Яви разноцветными огнями засверкала Краса-та, что сошла с Миров Иных. А там деревья восхотели украситься нарядом из цветов и зацвели волшебными цветами и плодоносить стали крупными и яркими плодами – они светились в тьме ночной не хуже звёзд далёких, дивной музыкой звучали, хор чудесный составляли совместно с небесами, и сами звёзды танцевали под эту музыку, и пели песни, и смеялись…
Ещё припомнила она, как за твореньем Яви наблюдала, как из Вселенной огненных глубин Владыка Ра Комету Жизни вызывал силой Воли и Любви. И закружилась малая планета зелёно-голубого цвета, восторгом наполняясь дивного полёта средь звёзд, планет и огненных комет, и робко танцевала свой первый вальс, и Космос с интересом наблюдал за Девой малой и шёпотом подсказывал, как сделать первые шаги. И Ур, и Лада, не говоря уже о Боге Солнца Ра, её любовью наполняли – и на славу получилася планетка: игривая, смешная, с глазами синими морей, озёр и рек; зелёный выбрала наряд, который украшала жёлтым, красным и бордовым; и слёз, и туч, плохого настроенья не ведала она; мила, послушна, не строптива, и звёзды баюкали её, плетя гамак из всех своих лучей, да только редко в нём спала она, а больше песни пела, едва лишь научившись говорить; и ещё любила наставленья слушать Братьев и Сестёр, что старше были и мудрей. Уран сестрёнку крепко полюбил и много ей рассказывал такого, что знать не надо никому. И только Сатургон, надевши шляпу набекрень, подкрался тёмными лучами и снами тяжкими Планету малую кошмарил. Коварный, хитрый и жестокий, он кроху сразу невзлюбил, над ней смеялся и вредил, ей мысли посылая злые.
Когда-то этот Сатургон, рождённый Хаосом и Тьмой, хитрыми и сладкими речами всех убедил принять его в систему Солнечного Мира, и, согласье получив, не с краю, с боку где-то, а меж весёлых Братьев и Сестёр он затащил свою оранжевую тушу, кольца чёрной власти разбросал и малые планетки все прибрал, одни склонив к злодейским помышленьям, вторых энергию пожрав, оставив им пустую оболочку. Вот и теперь он шарил по планетке молодой лучом или копьём оранжевого цвета. Зачем и что искал? То осталось Ладе неизвестно, но чуяла она: для пакости какой.
Ладе нравилась планета Явь, её неукротимый нрав, который бури вызывал и всю планету сотрясал; в грозе и молнии там дух в материю входил и лавы бурные вздымал – так горы создавал. И чтоб утишить гнев Стихий, Лада арфу дивную брала, которую ей сделал сам Владыка Ра, и наполняла пространства Яви вселенской музыки звучаньем. И вся Планета затихала, игре внимая Девы молодой и пению её:
О, мира Краса-та, как ты прекрасна! И сердце, и душа лишь Краса-той живут, Ликуют, и поют, и славят солнечного Ра!
Краса-та Огня Первоначала, что Светом разливалась по всем мирам, в восторг любого приводила. Краса-та в те времена сама собой и пела, и звучала, она сияла звуками Огня, и формами живыми, и красками цветными – лишь только сердце распахни и Краса-ту потоком огненным в себя бери.
Сонмы духов здесь трудились, и Светом Краса-ты Явь строили они. Сам Владыка Ра своею мыслью насыщал ту Краса-ту, в которой Яви должно было жить. И Ур, и Лада, и другие существа трудились дружно, чтоб новый Мир был лучше прежних. Все вместе много рассуждали, каким быть человечеству на Яви, каким путём оно пойдёт, и много думала об этом Лада.
– Конечно, хочется, чтоб жизнь тут с самого начала устремилась к Краса-те, – так Лада говорила Ра. – А вдруг получится наоборот: Зло в сердца людей войдёт, тогда куда деваться лучшим из людей? Быть может, им крылья надо дать, чтоб улететь они могли подальше от дурных людей.
Владыка Ра задумался слегка:
– Дать людям крылья? Это дать орудие убийства. Не скоро люди здесь поймут, что в Краса-те их назначенье, но тогда пусть с самого начала в них устремленье к Краса-те живёт и путеводной станет им Звездой. Совести огонь и пламя Краса-ты – вот два начала будут человека.
– И всё же лучшим из людей нам надо бы помочь, – сказала Лада, – их в Горы лучше поселить.
– А если и туда Тьма доберётся, – заметила тут Ур, – то на неё обрушим молнии огонь!
– И где мы молний столько напасёмся? – спросил Владыка Ра. – Люди сами с Тьмой должны сражаться и дух свой закалять.
– От нашего возьмём Ярилы, – Лада предложила.
– А когда закроют тучи солнце? – спросила Ур. – Что делать нам тогда?
– Тогда смолистые мы создадим деревья, чтобы смола Огня энергию хранила.
– Леса и Горы силы придадут борцам со Злом, коли такое тут проявится активно, – тень набежала на лицо Владыки Ра. «Густая тень», – заметили Богини. Ох, много знал Владыка Ра, но о том не говорил пока. Ур и Лада не стали спрашивать его, они ведь знали, что низшие Миры – арена яростной борьбы сил жизни молодой. А Владыка Ра судьбу планеты Яви пока не брал в свои заботы – их на Сатанэля возлагал, который в очередь свою учителем был духам молодым (они на Явь последовали радостно за ним, чтобы со временем Творцами тоже стать).
Сам же Ра в то время был сильно озабочен судьбой планеты Фа – там люди равновесие нарушили природы и к гибели планету подвели. К тому ж другие строились Миры – везде нужна была забота Ра, его совет, уменья и улыбка светлая Добра, которая в любой частичке бытия к ответной радости звала.
Лада с великою любовью к Владыке относилась Ра: мудрее и красивей не было Его! Глаза огромные, как небеса, в себе Вселенную вмещали; в них звёздный Огнь горел нежнейшим светом, и когда в глубины синих глаз Владыки всем погружалась существом своим она, то дух её в стремительном полёте восходил к вершинам Краса-ты, и там, когда блаженствовать он был уже готов, вдруг получал приказ: во имя Краса-ты ты действуй и сражайся! Будь Воином Сил Света, и жизнь свою ты Краса-те Служения Добру отдай, как высшей Истине Вселенной! Иного не было пути, как Краса-ту нести и с Хаосом сражаться, который яростно теснил Пресветлые Миры. Владыка Ра великолепием Огня сиял, и рядом с ним была всегда его любимая Богиня Ур – она, как Солнышко, блистала; с ней Лада крепко подружилась изначала во многих воплощеньях на Мирах, где вместе человечества вели к сиянью Краса-ты. И о чём они при встречах говорили, так это всё о Ра и как в делах ему помочь. Порой казалось им, что Ра был слишком прост: сострадание одно добром светилось в Нём, и только иногда взрывался справедливым гневом Ра, – на малое мгновенье, – но и этого хватало, чтоб виноватый горестно рыдал, прося великого прощенья, а Ра переживал, что боль кому-то причинил.
Лада с времён далёких, с детства своего, о Владыке Ра слыхала и только лишь мечтала его увидеть глазом хоть одним; в воображении её Ра рисовался ей то Солнышком, что по утрам встаёт и светом Краса-ты всех озаряет; то звёздочкой ночной ярчайшего Огня, что всем надежду подаёт; то вдруг он юношей пред нею представал небесной Краса-ты с глазами, полными любви, – насквозь её он взглядом прожигал, и дух её ответным чувством полыхал.
На Фа-планете Ра тогда лишь изредка бывал, но как-то быстро и внезапно исчезал, и оставалось Ладе лишь горько сетовать на это. Она тайком от всех и как бы невзначай то место посещала, где Ра нога ступала, и жар его присутствия в себя вбирала. Быть может, кто шепнул Владыке Ра про девичью любовь, а может, сам он мысли уловил её. И вот однажды, когда в садах прекрасных девушка бродила своей планеты Фа, сама не чувствуя себя, мечтая встретить Ра, как будто молния пред ней блеснула и грянул гром, хотя и небо было чисто, и тишина густела в нём. Лада голову едва поднять успела и глазам своим поверить не могла – пред нею юноша стоял светлейшей Краса-ты, как если б из её мечты. На самом деле так и было. Она запомнила его глаза: как солнца два они сияли, и больше ничего не помнила она – ходили иль летали, говорили иль молчали – она накрыта аурой любви была и в счастья облаках витала. А те, кто жили на планете, вдруг солнца два увидели на небе. И долго учёные мужи гадали: что это было? В конце концов, признали, что это был огненный плазмоид.