Колдун

Глава 1

— Юрич! Юрич, твою мать налево растудыт! — молодой худощавый мужчина, яростно, не разбирая дороги шагая от вагончика управления, ругался последними словами. — Юрич, урод ты недоделанный! Хлыщ хозяйский!

— Чего разорался-то? Чего тебе? — навстречу ему из-за колеса вездехода вышел крепкий седоватый мужчина в рабочем комбинезоне, вытирая ветошью испачканные мазутом руки.

— Это что, скотина ты недорезанная! Что, объясни мне! — тряся зажатыми в руке листочками бумаги и пихая их разве что не в лицо прорабу, орал Алексей. — Это что, за три месяца вахты в тайге? Работы по шестнадцать часов без выходных, без проходных, за гнус, комарье, грязь, отсутствие связи и телевидения? Я какого хера три месяца жил в палатке, без электричества, без нормального мытья, работал как проклятый, жрал солонину и хрен знает что вот за эти сто двадцать тысяч? Да мне за месяц больше обещали! Где мои северные? Где вахтовые? Где переработка, в конце концов? Я что жене привезу в качестве зарплаты?

— Ты чего разорался? Чего заработал, то и получил! Ступай машину заводи, работать пора! Разорался он тут… — поворачиваясь к мужчине спиной и пытаясь вернуться обратно к своему занятию, проворчал прораб.

— Чего? Чего заводи? Работать вот за эти копейки? Да я в своем автопарке, по восемь часов работая и дома ночуя, с выходными и праздниками больше получал! Ты совсем чтоль охерел? Показывай мне журнал работ! Начальству своему звони! — хватая уходящего мужчину за плечо и разворачивая его к себе лицом, в бешенстве орал Алексей. — Давай разбирайся, куда моя зарплата делась!

— Ступай машину заводи, я сказал! Вот закончим вахту, если план перевыполним, будет и премия. А зарплату ты получил. У тебя еще два месяца вахты, вот и работай! — огрызнулся Юрич.

— Не стану я вот за это работать! Объясни, где то, что я уже заработал! — не сбавляя тона, бесился Алексей.

— Объяснить? Хорошо… Перелет сколько стоит? Гостиница, в которой вы неделю жили? Вертолет, что вас сюда доставил? Палатки? Питание? Ты что думал, вас тут на курорт вывезли? Живете на готовеньком, не готовите, не стираете, о том, что жрать будете, не думаете… А оплачивать это кто будет? Знаешь, сколько сюда рейс вездехода, что вам пожрать каждую неделю привозит, стоит? А продукты? А одежда, в которой ты ходишь? Обувь, в конце концов! — разозлился уже и Юрич. — И кто это, по-твоему, оплачивать должен?

— Да ты… Ты… Ты вконец мозгами повредился? Я в контору поеду! У меня контракт еще цел! Я покажу тебе вертолеты и пожрать! Я икры с белугами в белом соусе что-то не видел! — разворачиваясь и направляясь к палаткам, орал Алексей.

— Не выйдешь сейчас на работу, вообще ничего больше не получишь! — вслед ему проорал прораб. — Слышь, Лешка! Ни копейки больше не заплачу!

— Да пошел ты! — Алексей, развернувшись, в сердцах хлопнул себя левой рукой по сгибу локтя правой, продемонстрировав прорабу всем известный жест. — В конторе с тобой пускай разбираются, урод!

Забежав в вагончик управления и содрав со стены табель учета рабочего времени, он, сложив и засунув его в карман рабочего комбеза, заскочил в свою палатку и, достав рюкзак, принялся запихивать в него личные вещи, лежавшие в тумбочке возле кровати.

— Я покажу тебе перелет! И одежду, и жратву! В конец уже зажрались! Я за так работать не нанимался! — бурчал себе под нос мужчина, кое-как запихивая вещи в рюкзак. Застегнув последний карман и накинув на плечи куртку, Алексей, забросив рюкзак за спину, размашисто пошагал к выходу из лагеря.

— Лёха, стой! — раздался ему вослед запыхавшийся голос соседа по палатке. — Да погоди же ты!

— Чего тебе? — зло глянул на него Алексей. — Работай ступай, а то прораб вон нервничает! Лес валить некому!

— Да погоди ты! Ты куда? — догнав его, Борька ухватил мужчину за рукав. — Лёх, ты куда собрался-то?

— В контору я собрался! В бухгалтерию! За заработанными вот этими ручками деньгами! — снова завелся и так не остывший еще Алексей. — Тебе небось как надо заплатили, раз молчишь!

— Так же, как и тебе, сто двадцать. И всем так. Михалыч сказал, потом в конторе еще в конверте дадут сколько-нибудь. И за вторые три месяца побольше будет, — задумчиво сдвинул бейсболку на затылок молодой еще паренек. — Ну и за еду и дорогу вычтут, не без того…

— Борь, а ты контракт-то хоть читал, когда подписывал? — прищурившись, поинтересовался у него Алексей. — Там четко, черным по белому, прописано: питание, проживание и дорога до места вахты за счет работодателя! Так где мои еще три сотни, а? Не жирно ли за перелет и пропитание?

— Ну… Михалыч сказал, что они там как-то по-другому считают… Чего-то по восемь часов и пятидневка, что ли… — Борька задумался. — В общем, не знаю я… Но Михалыч сказал…

— Да иди ты со своим Михалычем знаешь куда? Михалыч сказал, Михалыч сказал… — яростно махая руками, передразнил Алексей паренька. — А Михалыч твой — истина в последней инстанции! Он нас нанимал, и он нам зарплату платит! Работай! — дернул он за козырек бейсболки, надвигая ее парню на глаза, и пошагал в сторону наезженной вездеходами колеи.

— Лёх, ты того… Ты горячку-то не пори! — вслед ему прокричал парень, стянув с головы свою бейсболку. — Куда пошел-то? Неужто пехом до поселения добираться станешь? Совсем чокнутый?

Алексей, обернувшись, показал ему в ответ средний палец и продолжил движение.

— Лёх, не дури! Тайга вокруг! Через три дня вездеход придет, с ними и уедешь, если не передумаешь! — закричал Борька. — Лёха, вернись, придурок! Сгинешь ведь! А!.. Идиота кусок… — проворчал парнишка, глядя вслед уходившему широким размашистым шагом товарищу. — Вот дебил! — поворачивая обратно, пробормотал он, на ходу одевая бейсболку.

Алексей размашисто шагал по колее. Ярость еще клокотала в груди, застилая разум. Он никак не мог, да и не хотел, если честно, успокоиться. Наоборот, еще больше разжигал бушующую в нем ярость, продолжая беседу с прорабом и высказывая ему все, что он о нем думает. То, что прораб его не слышит, Алексея не смущало. Ярость требовала выхода, и он выпускал ее трехэтажными матерными конструкциями.