Абсолютное кормило

Его зрение, его чувства были наполнены панорамой потока, единством каждой сферы с ее обсидиановыми аналогами, разбросанными, как камешки, по всей вселенной.

Он подумал о себе. Он почувствовал, как его существо отступило назад, в реальность «Спеллджаммера», и его разум увидел и почувствовал, как Нечеловеческие флоты сходятся вокруг «Спеллджаммера». Эльфы, неоги, люди, гиффы и их корабли обещали кровопролитие и войну, и зловоние смерти следовало за ними по пятам.

— «Кто?» — подумал он.  — «Где?»

Ответ прозвучал в нем с невообразимой силой, силой, которая видела, как рождаются звезды, видела, как умирают планеты, видела, как возникают и медленно затвердевают целые сферы, тысячи лет, засвидетельствованные в течение секунды. Это было слово, но не слово, скорее чувство, которое было звуком, зрением, осязанием, запахом и вкусом, всем сразу.

— Здесь, — последовал ответ.

— Живи.

— Смотри.

— Чувствуй.

— Слушай.

— Умри.

— Испытай.

— Узнай.

— Все.

Затем:

— Мы не первые.

И вселенная была сферой, единственным чудесным черным драгоценным камнем, плавающим в пустых, бесконечных пустошах хаотического флогистона. Единственной, возможно; по крайней мере, неизвестной существам из любой другой сферы.

— Уиян.

Восемнадцать миров вращались медленными, изящными дугами вокруг Эйенны, вечного солнца. Восемнадцать миров, голубых, зеленых, наполненных разнообразием жизни, неизвестной сегодня. Там, среди миров, развивалась жизнь, протягиваясь из материнских океанов, чтобы пристально посмотреть в небеса. Империи процветали и разрушались, а затем восстанавливались на древних основах. Миф уступил место науке, затем магии, и человечество научилось, мирно сосуществовать с животными, которые делили с ним миры. Дети плавали с великими морскими зверями; маги и ученые делились философией с волками и китами. Самыми уникальными среди миров Уияна были миры спаакиил.

Одинокие среди всех существ Единой Сферы, спаакиилы одинаково плыли через дикое пространство и атмосферы. Великие манты, которые пели и резвились среди звезд, плавали вдоль границ магии и реальности. В каждый мир они приносили чудо. В каждый мир они приносили радости жизни и разнообразие. В каждый мир они приносили мир. В каждый мир они приносили свои приветственные песни из других миров и знания, которые дали человечеству навыки, позволяющие вырваться из клетки гравитации и отправить первые заклинательные корабли в космос.

В каждом мире спаакиилы считались святыми: богами в одном мире; посланниками в другом; братьями в третьем.

В каждом мире, кроме одного, они считались друзьями.

Самая дальняя планета была неизвестна остальным, она вращалась вокруг Эйенны по такой далекой орбите, что солнечный свет никогда не сиял ярче, чем в темных сумерках. Восемнадцатый мир был холодной скалой, где растительная жизнь ограничивалась черными кустами и густыми темными цветами, которые жалобно плакали, когда точка, которая была солнцем, дразнила небо.

Именно отсюда пришло зло и распространилось по всей сфере.

Они называли себя Ш'тарргх, и в течение многих лет Ш'тарргх вели войну против человечества, против Похитителей Солнца. Гротескные серые гуманоиды питались кровью и страхом своих избранных врагов. Сначала они напали на семнадцатый мир и распространились оттуда, чтобы объявить сферу своей собственностью. В течение многих лет города были сровнены с землей их оружием разрушения, их магами тьмы. Океаны Ресанель вскипели под воздействием теплового оружия Ш'тарргх. Цитадель «Кирил», в которой проживали четыре тысячи мужчин и женщин, за один день превратилась в руины. Миры умирали, когда армии окутывались облаками магии, и когда облака рассеивались, не оставалось ничего, кроме костей и доспехов.

Миры сгорели при уходе Ш'тарргх, и Единая Сфера отозвалась эхом криков невинных и умирающих.

Ш'тарргх не хотели ничего, кроме миров, мирно вращающихся по орбитам в сиянии солнца. Их совсем не заботила жизнь; они просто хотели и хотели. Они хотели того, чего раньше не могли иметь… священный, благословенный солнечный свет и их жажда власти подпитывали их зло.

Лидеры сферы встретились всего за несколько дней до того, как Оуйян должен был стать всего лишь воспоминанием, легендой. Война длилась слишком долго, почти столетие бессмысленной смерти. БедеванСов и Ладрия уже были захвачены легионами Ш'тарргх, и Ондора вот-вот должна была пасть. Политики и короли, волшебники и священники знали, что сфера долго не продержится. Тогда было решено разработать «апиан», который мог бы спасти тех, кто остался.

Несколько дней спустя пользователи магии и короли тайно собрались на Ирриане, лесистой луне Колурранура, чтобы организовать последнюю попытку вернуть свои миры.

Небо над Иррианом потемнело, и они поняли, что все потеряно. Ш'тарргх пошли в атаку.

Затем они посмотрели вверх, и возрадовались, потому что небо было заполнено треугольными фигурами спаакиил, бесшумно кружащими, наполняя выживших благоговением перед их грациозной вездесущностью.

Численность спаакиил сократилась под непрекращающимися атаками Ш'тарргх; но они самоотверженно предложили человечеству последний шанс победить Ш'тарргх, последний шанс сохранить жизнь.

Люди прислушались к идее «спаакиил» и отвергли ее. Никто не должен жертвовать так многим ради других, но спаакиилы были настойчивы, и угроза Ш'тарргх была непреодолимой.

Вскоре по всей сфере  была разослана весть, всем магам во всех мирах. На острове Тера, в море Гелаан, спаакиилы и волшебники  всех рас Оуйян вместе творили свои заклинания. В небе клубились темные тучи и плясали молнии. На другой стороне планеты торнадо прорезали полосы по ландшафту, и в небе играли странные огни.

Потом все было кончено. Тысяча магов прибыла на Теру, но менее двухсот пережили стресс от того, что они сделали.

Спаакиилы, дикие певцы звезд, исчезли.

В небе, заслоняя солнце, плавал единственный, невероятно большой спаакиил.

Уже не живой, как люди понимали жизнь, первый «Спеллджаммер», Эгрестарриан, проплыл над Колуррануром. Это был  сверкающий город, раскинувшийся на его спине для беженцев первоначальной, забытой Нечеловеческой Войны, людей, которые будут известны в более поздние века как Ловокеи, Куталла, Броул и Джуна. Эгрестарриан побывал во всех мирах Единой Сферы и взял на себя всех, кто хотел сбежать от Ш'тарргх.

Многие остались сражаться, защищать свои дома. Некоторых Ш'тарргх держали в плену; другие считали, что побег был трусостью, и просто хотели умереть.

Девственный корабль плыл через дикое пространство и защищал себя своим жалом, мощным оружием уничтожения, в то время как люди построили первые космические баллисты и катапульты, чтобы уничтожать своих злых врагов.

Армады Ш'тарргх собрались вместе, когда «Спеллджаммер» покинул орбиту внутреннего мира, нагруженный беженцами и выжившими в нечеловеческих войнах. Линкоры Ш'тарргх насчитывали шесть десятков кораблей и приближались к кораблю со всех сторон.

«Спеллджаммер» был создан для сохранения жизни и не задумывался как наступательное оружие. Его единственной защитой были естественные свойства: скорость, маневренность и его магическая природа. Из совместной атаки Ш'тарргх, длившейся всего несколько секунд, жители «Спеллджаммера» извлекли ценный урок: для защиты даже миролюбивым народам нужно оборонительное оружие.

Против объединенной мощи Ш'тарргх «Спеллджаммер» был бессилен. Его единственной надеждой, единственной надеждой тысяч людей, было сбежать, исследовать мир.

Спасение лежало по другую сторону черной кристаллической стены Единой Сферы.

Выжившие ничего не знали о том, что ждало их за барьером. «Спеллджаммер» знал только то, что побег был их единственной надеждой, и что средства для бегства из этой сферы были врожденными свойствами корабля, природным талантом спаакиил, переданным в их наследие.

Люди в цитадели ждали, и Эгрестарриан запел.

Его песня отражалась от сферы, и ее простая красота вселяла страх в сердца демонических Ш'тарргх.