Страница 4 из 7
Первое – и главное, было в том, что снаряд в танк всё же не попал, рванул рядом. Как ещё гусеницу не порвало! Все повреждения были от осколков, надо полагать, что стреляли из чего-то посерьёзнее танковой пушки…
На этом хорошие новости закончились.
И начались невесёлые.
Повреждений этих было немало!
Плохо работала коробка передач, она переключалась с трудом. Башня тоже проворачивалась лишь в весьма ограниченном секторе. Ладно, хоть с этим удалось разобраться относительно быстро – и вскоре она уже могла вертеться в любом направлении.
А вот с коробкой передач… тут всё было куда как сложнее! По уму – так её следовало бы снять и разобрать – но, как? Никаких условий для этого тут не имелось.
Выбравшись наружу, Колесников жадно вдохнул чистый воздух. Ф-ф-у-у… всё-таки не запах отработанных пороховых газов и машинного масла…
– Ну, – подошёл он к лежащему на траве товарищу. – Как он?
– Плох… – покачала головою девушка. – В себя так и не пришёл до сих пор. Рана, похоже, серьёзная. Мы ехать сможем?
– Ну… попробуем. Как долго – вот в чём вопрос!
Но, прежде чем куда-либо ехать (на неисправном танке…) младший лейтенант решил сходить к дороге. Надо же посмотреть – что там вообще происходит? Медсестре он строго-настрого наказал сидеть тихо, а в случае чего – залезать в башню и закрывать за собою люк. Показал, как её поворачивать и на что нажимать, чтобы пушка начала стрелять. Всё же, как он надеялся, даже и среди немцев найдётся немного отчаюг, чтобы штурмовать танк с одними винтовками и ручными гранатами.
Из оружия в наличии имелось всего два пистолета «ТТ» – у танкистов и наган у девушки. Больше ничего не было. В своё время грозились выдать на каждый экипаж по автомату… да так ничего и дали пока.
Ладно, вступать в бой Колесников не собирался, основная задача заключалась не в этом. Но запасной магазин всё же у Малышева взял…
До дороги он добрался без приключений, не пришлось полировать брюхом землю. Пока шла возня с танком, Саша отметила, что какие-то машины по ней проходили – были видны пыльные хвосты. Но сейчас ничего такого видно не было, значит, скорее всего, никто и никуда пока не ездит.
Как и ожидалось, никого и ничего на дороге не имелось. Никаких следов боя и перестрелки. И в обозримой дальности – тоже. Так что имелась надежда на то, что штабная колонна (то, что от неё осталось) смогла как-то оторваться от преследования. А раз так, то танкисты свою задачу выполнили – кирпич с души!
Пройдясь немного в сторону, куда должны были отступить свои, младший лейтенант увидел на горизонте небольшой лесок. Вполне подходящее укрытие для его машины. Уж всяко понадёжнее рощицы…
Ещё раз осмотревшись по сторонам, он заторопился назад.
Уже начало смеркаться, а надо ещё до этого самого леска доехать! И – желательно засветло, чтобы не включать чудом уцелевшую в бою фару. Не хватало ещё выдать себя светом!
Удача пока им сопутствовала, до леска добрались, не включая света. Хотя танк и постоянно дергался, ехать пока удавалось.
Остановившись в глубине леска, Колесников пробежался назад, стараясь хоть как-то замаскировать следы. Где-то ветку срубил (хорошо, что в машине имелся топор!), где-то упавшее деревце поперёк колеи уложил… Основная надежда была на то, что никто не будет настолько упёртым, что попрётся куда-то по непонятно чьей колее. Мало ли кто тут катался…
Малышева снова уложили на брезенте – дорогу он перенёс плохо и в сознание так пока и не пришёл. Медсестра только руками развела – сделать что-нибудь ещё она попросту не могла. Нужен был госпиталь… И где его теперь найдёшь? Она так и прикорнула рядом с раненым, а Колесников улёгся на куче свежесрубленных веток, постелив сверху куртку.
Проснулся он как-то резко – толчком. Словно кто-то пнул его в бок. И спросонья сразу же схватился за пистолет. Но никого вокруг не было.
Однако… что-то его разбудило же?
Он сел, осматриваясь и прислушиваясь. И налетевший порыв ветерка принёс с собою сухие щелчки далёких (или не очень?) выстрелов. Где-то рядом шёл бой.
Для него не имелось никаких сомнений. Бой – это свои дерутся с немцами. Орудийных выстрелов не слышно, значит, и танков там, скорее всего, не имеется. Раз так – надо помочь своим! Пусть танк и неисправен, но сколько-то он проехать может. А его пушка существенно превосходит по огневой мощи винтовки и пулемёты противоборствующих сторон.
Растолкав Сашу, он снова затащил вместе с нею в танк мехвода. Тот всё ещё был без сознания.
Двигатель завёлся сразу, «Т-60» затрясся, но с места всё же тронулся. Увы, выше второй передачи скорость не переключалась, машина шла совсем не быстро, утратив некоторые из своих преимуществ – скорость и маневренность.
А проходимость – осталась.
И можно было не особо выбирать дорогу – мелкие деревья танк попросту сносил.
По прикидкам Колесникова ехать было не особо далеко – менее километра. Он не знал, насколько велик лесок, но подозревал, что не особенно. Бой шёл, скорее всего, где-то рядом с ним.
И вел машину, ориентируясь на звуки выстрелов.
Стоп…
Всё, закончилась перестрелка.
Где-то, совсем рядом, зарычал мотор.
Грузовик?
Нет, там звук другой…
Остановив танк, Колесников вылез наружу и, прячась за кустами, двинулся вперёд.
Овраг открылся перед ним совершенно неожиданно, танкист чуть не скатился вниз. В последний момент, однако, он успел ухватиться за куст и удержался.
Так вот, почему выстрелы казались такими далёкими…
Овраг рассекал лесок и был достаточно глубоким. Да ещё и густая поросль по краю – она-то и приглушала звуки.
Недалеко от Колесникова находился спуск вниз – к нему вела узкая дорога, уходившая куда-то в лес. Надо полагать, она была отмечена на карте, иначе трудно было пояснить, как её нашли те, кто сейчас находился внизу.
Та самая, ушедшая из села штабная колонна. Точнее – то, что от неё осталось… недалеко ж она, однако, ушла…
Между стоящими внизу телегами и несколькими машинами были видны тела бойцов. А между ними деловито сновали немцы. Переворачивали убитых, проверяли карманы и собирали разбросанное повсюду оружие.
Скорее всего, фрицы шли по следам телег – их колёса хорошо отпечатались на мягком грунте – Александр даже со своей позиции их видел. Ну, надо думать, и у немцев нашёлся кто-то глазастый… разглядел, чертяка!
Нагрянули оно, скорее всего, под утро, когда все ещё спали.
Сразу вниз не полезли – обошли овраг и расставили стрелков по краям. И уж потом…
На глазах у танкиста такие вот деятели как раз и начали спускаться вниз. Да тут ещё и бронетранспортёр с пулемётом – он, надо думать, спустился по дороге вниз и накрыл огнём большую часть оврага. А стрелки сверху пресекали любую попытку подобраться к нему поближе.
И всё…
Обстрелянных бойцов в охране штаба было раз-два – и обчёлся, на это ещё и комвзвода охраны в своё время жаловался. Да и более опытные солдаты тут вряд ли что-то смогли бы сделать – очень уж грамотно было организовано нападение. Видать, умный немец тут командовал!
Сухо щёлкнул выстрел – и Колесников развернулся в ту сторону. Чтобы увидеть, как сухопарый фриц в фуражке убирает в кобуру пистолет. А у его ног ещё бьётся в конвульсиях чьё-то тело.
Так это он раненых достреливает?!
«ТТ» словно сам собою прыгнул в руку младшему лейтенанту.
«Стоп! Остановись – тут чуть менее полусотни метров! Ты ещё попади в него отсюда…»
Злость понемногу утихла, и танкист убрал оружие назад.
«Нет… тут не пистолетом надобно воевать! Вот, был бы у меня пулемёт! Момент… ведь есть же танк!»
Назад он только что не напролом ломился!
Выскочил на поляну… и увидел плачущую медсестру.
– Ты чего?!
– Он умер… даже и не проснулся… а я думала, что это он спит так крепко…
«Одно к одному!»