Страница 5 из 7
В январе 1920 года страны Антанты – Англия, Франция и Италия – признали независимое грузинское государство де-факто, а в мае де-юре её признала советская Россия, но обстановка в стране и в её столице начала меняться только в худшую сторону. После установления в апреле советской власти в Азербайджане Грузия была объявлена на военном положении и было сообщено о всеобщей мобилизации. 3 мая в Тифлисе большевики подняли мятеж, вскоре, впрочем, подавленный силами армии. Но по договору с РСФСР, подписанному уже через несколько дней, республике было вменено в обязанность прекратить давать убежище врагам новой России и немедленно разоружать, а также интернировать в концентрационные лагеря все оппозиционные России политические силы, претендующие на смену в ней власти. При этом в секретном дополнении к договору Грузия гарантировала полную легализацию работы большевистских организаций. В апреле 1920 года советская власть была установлена и на Северном Кавказе, в июне – на севере Ирана, в сентябре – в разграбленной Бухаре, а в ноябре падёт правительство дашнаков в Армении, и красными будет взят Крым.
Советские настроения распространялись и в литературной среде. Это хорошо демонстрирует ве сёлый эпизод, рассказанный в дневнике Веры Судейкиной и относящийся к вечеру в «Фантастическом кабачке» и выступлению на нём Василия Каменского:
«Если он опять начнёт читать “Цувамму”, я уйду», – раздаётся голос Ильи Зданевича, и я замечаю, что он слегка пьян. Но Василий Каменский говорит сначала о России, о советской России, об «ало-шёлковом расцвете понизовой революции», об успехе, который он имел там, о своём «Стеньке Разине», не сходящем со сцены тридцати театров и так далее, приблизительно то, что он говорил на ужине «Голубых Рогов». Илья Зданевич не давал ему покою, и, несмотря на усилия окружающих предупредить скандал, <у него> ежеминутно вылетали вместе со смехом злобно-насмешливые слова: «сосуны советской власти», «идиоты, воображающие себя футуристами», и когда Василий Васильевич после речи начал читать «Цувамму», свист, крики, хохот той части публики, которая слышала остроты Зданевича и радовалась скандалу, заставили его остановиться и с обиженно-беспомощным лицом заявить, что если: «Илья Зданевич, который, очевидно, пьян, не умолкнет, то… и так далее»48.
Вскоре в одной из газет появилось ругательное письмо художника В.И. Джорджадзе с именами В. Камен ского, С. Городецкого и С. Судейкина и с такими словами: «Много непризнанных футуристических талантов нашло радушный приют в столице Грузии и навязывают нам свой большевистский взгляд на искусство»49. В сентябре 1919 года в Тифлис приехал поэт Рюрик Ивнев, который прочитал там лекции «20 месяцев в Советской России» и «Ленин и Россия»50. Зданевич выступил на банкете, устроенном в его честь группой «41°», и пожелал, чтобы этот банкет послужил «почвой для обмена мнениями о взаимоотношениях советской и несоветской поэзии»51, почувствовав, как представляется, суть грядущих тенденций в культуре.
Ещё в 1919 году начали разъезжаться в разные стороны те, кто недавно составлял литературно-художественное ядро этого «фантастического города». Ближайший соратник Зданевича Алексей Кручёных, работавший конторщиком на постройке железной дороги, попал в июле под сокращение52 и вскоре оставил Тифлис. В Баку, где ненадолго возникла поэтическая «русская колония», он продолжил издавать книги под маркой «41°». Туда же перебрались поэты Татьяна Вечорка, Юрий Деген, Александр Порошин, Сергей Городецкий и др. Осенью 1919-го на учёбу во Францию уехали художники Ладо Гудиашвили и Давид Какабадзе. Художники Савелий Сорин и Сергей Судейкин с женой вначале совершили поездку в Баку, но вернулись назад и в мае 1920 года отплыли в Марсель. В 1920-м же переехал в родной Харьков искусствовед-медиевист и художник Дмитрий Гордеев, составивший вместе с Ю. Дегеном и Б. Корнеевым альманах поэтов «Фантастический кабачок» (1918), опубликовавший статью о деятельности Кручёных в Тифлисе (1918), а также помогавший Такайшвили в составлении русской версии каталога выставки древнегрузинской архитектуры по результатам той самой экспедиции 1917 года (1920). Режиссёр и драматург Николай Евреинов и поэт-футурист Василий Каменский осенью того же года переехали из Тифлиса в Сухум, а затем отправились в РСФСР.
Титульный лист издания поэмы В. Каменского «Цувамма» (Тифлис, 1920)
Зданевич как участник революционных событий в художественной жизни России и поэт левого направления, поддерживаемого там в эти годы, тоже был вправе думать, что его ждёт столичный успех. Однако «вместо того, чтобы ехать на север, в Москву, в Москву»53, он будет бежать за увлекательными делами и за долгожданной славой в противоположную сторону. Представляется, что в его решении выбраться на Запад была и немалая доля желания скрыться от перемен, стремительно приближавшихся к Грузии с Севера. Новая власть, как мы знаем, поначалу приспособит футуризм и другие передовые школы к своим задачам, а затем заставит их замолчать, сохранив лишь в виде декорации – да и та в конце концов будет запрещена.
Красная армия в центре Тифлиса. Февраль 1921
На Головинском проспекте в Тифлисе в первые дни советизации Грузии. Февраль—март 1921
Перемены очень скоро начнут приносить беды и гибель друзьям, коллегам Зданевича и его родным. Сразу после оккупации Грузии, весной 1921 года, был арестован и заключён в Метехский замок брат близкой подруги Зданевича Саломеи Андрониковой и знакомый участников «41°» – офицер, театральный режиссёр и актёр, поэт, прозаик Яссе Андроников (после новых арестов и тюрем расстрелян в 1937 году); в 1923 году в советском Баку был расстрелян Ю. Деген (по некоторым сведениям, тогда же погиб и А. Порошин); в 1931-м арестовали и отправили в лагерь И. Терентьева (расстрелян в 1937 году); в 1932-м или 1933-м арестовали и в 1934-м осудили к лагерному сроку Д. Гор деева; в 1937-м были казнены Д. Шеварднадзе и поэты «Голубых Рогов» Тициан Табидзе и Паоло Яшвили; в 1937-м арестовали и в 1938-м расстреляли Константина Большакова, поэта-футуриста из ларионовского круга; в 1939-м после нескольких лет, проведённых в советских тюрьмах, умер возвратившийся на родину парижский друг и соратник Зданевича искусствовед и публицист Сергей Ромов; в 1949-м был осуждён на пятнадцать лет лагерей старший брат писателя художник Кирилл Зданевич; в 1952 году под домашний арест был заключён (и вскоре умер) почти 90-летний археолог Э. Такайшвили, за несколько лет до этого добровольно вернувшийся из Франции. Перечень, конечно, далеко не полный.
Этот ключевой для судьбы Зданевича момент выбора пути позволяет нам по достоинству оценить его склонность к тревожным предчувствиям и пророчествам, что вполне согласуется с тем псевдонимом – именем птички, вытаскивающей билетики с предсказаниями, – который он использовал для газетных статей, с его последующим интересом к каббале и астрологии, а также с вниманием к игре человеческой судьбой, ясно показанной в «Философии». Но большевики, наверное, представляли для него тогда всего лишь ещё один лик того «безобразнейшего чудовища», которым он считал царскую Россию, хотя, возможно, и не столь однозначно отвратительный.
48
Описаны события 7 мая 1919 г., см.: Судейкина В. Дневник: Петроград. Крым. Тифлис. М.: Русский путь; Книжница, 2006. С. 373.
49
См.: там же. С. 380.
50
См.: Никольская Т.Л. «Фантастический город». С. 100, 129.
51
См.: там же. С. 100.
52
См.: Сухопаров С.М. Алексей Кручёных: Судьба будетлянина / Ред. и предисл. В. Казака. München: Otto Sagner, 1992. С. 103.
53
См.: Письма Прайсу. С. 49.