Страница 22 из 24
— Его нет. Исчез и пока негде не объявлялся, — Рэйлин бросило в дрожь от мысли, что может сделать с ней маньяк. Женщина взяла за руку дочь. — Не бойся, мы уедем, пока его не найдут полицейские.
— Он всё равно меня найдёт, — закрыв глаза, девушка сделала глоток из стакана. — Нужна какая-то защита. Не знаю… Святая вода?
Линда чуть не засмеялась и лишь усмехнулась уголками губ.
— Нет, здесь она бессмыслена. Кукла Вуду — это всё, что я знала и знаю. Он же не нечисть. Из того, что ты рассказала…
— Ты вспомнила? — в голубых глазах вспыхнуло удивление.
— Что-то я, да и вспомнила.
Помню только как ты была ещё маленькой, и мы зашли в наше с тобой любимое кафе. Я стала заказывать всё как всегда: «Один зелёный, один чёрный чай и кусочек тыквенного пирога на двоих», но ты очень сильно захотела йогуртовый торт. Я не знала, что делать. Денег на него не хватало, и тогда ко мне подошёл человек в длинном зимнем пальто. Внешне мужчина как мужчина: чёрные короткие волосы, опрятный, пах розами, но взгляд… Его глубокие карие глаза словно насквозь всматривались в мою душу.
— Вот, возьмите, — на первый взгляд, обычная человеческая рука достала из кожаного немного потрёпанного кошелька пару долларовых купюр.
— Что вы… — замялась женщина, отводя взгляд в сторону. — Не стоит. Рэйлин, не в этот раз, дорогая.
— Да не лишайте ребёнка удовольствия, — пробасил мужчина. — Детям всё-таки, в таком-то возрасте, сладкое тоже нужно. Я настаиваю.
— И что потом?
Линда тяжко вздохнула.
— Я взяла деньги, и ты с огромным аппетитом уплела кусок торта; потом мы разговорились, он предложил мне розу, и я хотела уже уходить, но… — матушка вдруг замялась. — Я не знаю, что в нём было такого… Словно что-то притягивающее, что-то, что дурманило мой разум. Прошу, прости, что не верила тебе. Я увидела это чудище уже лишь по телевизору.
— И ты меня прости, — Рэй чуть сжала тёплую ладонь. — Ты не виновата, — печально ответила дочь, смотря то в голубые глаза матери, то в полупустой стакан. — Кто здесь виноват, так это он.
***
За окном забарабанили капли дождя. Вой холодного ветра раскачивал голые ветви деревьев под ночным небом среди кромешной тьмы. Старый полурастаявший снег смешался с ледяным дождём и грязью, превращаясь в мерзкую слякоть и кашу. Дрожащий силуэт в красном пуховике метался из стороны в сторону, порой выдыхая тепло в ладони, чтобы вконец не замёрзнуть.
«Эта ведь надо же было додуматься прийти к дому, когда ненормальная чудачка поехала крышей», — рассуждал про себя Алекс, дрожа как осиновый лист.
Парень всё ещё злился и презирал бывшую подругу. Слова Флориста, видимо, сильно повлияли на его хрупкое сознание, когда он стал убеждать в вине девушку. Рыжику хотелось поябедничать тёте Линде, выговорится и посоветоваться, что же делать дальше. Ведь сердце болело и горевало по любимому.
— Замёрз, пёсик?
Откуда-то из темноты раздался знакомый бархатный голос. Алекс вздрогнул, увидев высокий силуэт под мерцающим фонарём. Сладкий аромат роз впился в ноздри парня, заставляя остановиться и онеметь от резкого прилива страха и возбуждения.
— Нет! Только не ты! Что тебе нужно от меня? — голос жертвы задрожал.
— Ты кое-что сделаешь для меня, сладкий. Только если переживёшь эту ночь, — монстр оскалился.
— Что опять? Что на этот раз?
Оффендер недовольно и глухо зарычал.
— Что значит «опять»? Ты что, забыл кто ты, псина? Захочу и вовсе тебя не отпущу. А дело, которое я поручу, очень даже заинтригует тебя.
***
Тёмное серое небо, пропитанное отчаянием и страхом; возгласы чёрных птиц смерти летали стаей над сотней тысяч холодных плит. Кладбище — это место, где проходит иная жизнь в ином мире вечно спящих людей. Тело молодого юноши пронесли в чёрном гробу среди сотни знакомых, родственников и друзей. Вот организатор похорон просит всех попрощаться — люди делают это с тяжёлым камнем на душе. Близкие плакали, кто-то из сверстников, не проронив ни слова, подошёл молча. Теперь черёд Рэйлин. Глядя сквозь слёзы на бледно-синее тело погибшего друга, девушка положила ладонь поверх его руки.
«Хоть ты и не помог мне в момент, когда я рассказала тебе об Оффендере, но потом ты всё равно старался что-то сделать. Ранее помогал и защищал меня…», — достав платок из кармана, Лин стала вытирать слёзы. «Ты достоин куда большего, чем я. Прости, меня за всё и прощай, Майкл».
Глянув на друга в последний раз, Рэй отстранилась и стала ждать в стороне. Ещё несколько людей попрощались, и гроб стали опускать в землю. Люди выстроились в очередь, чтобы кинуть горстку земли. Кто-то это делал специальной выданной ложкой, а кто-то — чистыми руками. Синеволосая набрала горстку земли в ладонь и бросила сверху на закрытый гроб.
— Лицемерное отродье! — выкрик из толпы прозвучал словно выстрел из огнестрельного оружия. Предназначался он именно для Рэй.
Увидев выбегающего рыжего парня, девушка почувствовала, как сжалось сердце, готовое провалиться в пятки. С ног до головы перепачканный юноша набросился на расплакавшуюся девушку.
— Он мне всё рассказал! Это всё ты! Это всё точно ты! Ты виновата! Ты!
— Нет, прошу, перестань, Алекс, — жертва всего произошедшего попыталась вырваться из мёртвой хватки.
— Кто-нибудь, уберите бедного юношу от девушки! — раздался женский возглас из толпы.
— Он прочистил тебе мозги. Разве ты не понимаешь?
— Заткнись, — прошипел Алекс сквозь зубы.
— Алекс, очнись.
— Я сказал, заткнись! — он оттолкнул от себя девчонку, и в руках распсиховавшегося агрессора откуда не возьмись оказался пистолет.
Выстрел. Туча воронов и голубей разлетелась в разные стороны. Крики и возгласы женщин и детей. Мужчины пустились в сторону сумасшедшего, но Алекс не сдался и не остановился, уворачиваясь и убегая ото всех. В висках болезненно запульсировало, в ушах раздался неприятный гул; Рэй отступила назад от резкого удара. По телу пробежал пронизывающий холод. Опустив руку к животу, постаралась понять, что произошло. Наклонила голову вниз — перед глазами уже сочилась алая кровь. Почувствовался привкус желчи и металла во рту, шок овладел всем телом, и девушка упала на землю.
«Вот и всё»
Повторный выстрел. Голубые глазёнки сквозь пелену глянули в сторону простреленной головы рыжего парня.
— Вызывайте полицию! — ничего не было видно, и только слышались десятки спорящих и матерившихся голосов.
— Боже, бедный парень. А что с девушкой?
— Она ещё жива… Скорую вызывайте!
«Больно. Как же больно. Похоже я умираю»
Машина скорой подъехала спустя десять, пятнадцать, а может и двадцать минут? Рэйлин не знала в точности — сколько, но возникло ощущение, словно прошла целая вечность, пока она корёжилась в агонии, в собственной же крови да на холоде. Санитары прибежали и стали грузить тело на носилки.
«Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно»
Вдалеке, среди деревьев и гробов, показался высокий силуэт мужчины в чёрном похоронном костюме. Посчитав всё за галлюцинацию, раненая позабыла обо всём, молясь только на то, чтобы невыносимая боль окончилась. Хлопнули двери, и вновь раздался мерзкий писклявый звон в ушах, вводя Рэй в ещё больший дискомфорт. Один из мужчин в халатах надел на лицо девушки маску, и боль немного отступила. Глядя на разлитую вокруг кровь, Лин и не заметила, как потеряла сознание.
«Незначительное высокомерие, которое несут в себе смертные, оплачивается, несмотря на их страх. Король любит всех нас так же, как и каждого человека или зверя. И мы все здесь учимся принимать эту любовь в свои сердца, через… БОЛЬ»
— Все вышли из машины! — из улицы раздался грубый юношеский голос.
Отворились двери, и оба санитара сжались, как битые щенки. Щелчок предохранителя огнестрельного оружия — парень в белой маске и кожаной коричневой куртке прицелился в одного из мужчин.