Страница 3 из 15
Алиса растерянно перевела взгляд с Джейн на Михея, который лишь выдавил из себя глуповатую улыбку. Ему казалось, будто он был единственным зрителем полуфарсового спектакля, от которого у него дымилось сознание, поскольку он ровным счетом ничего не мог толком понять. Может, эти девушки устроили репетицию прямо в баре, чтобы его впечатлить?
Бармен налил себе стакан воды, чтобы немного освежиться и потушить задымленное сознание. В эту же секунду Джейн выплеснула содержимое своего бокала наверх. Получилось это странно, потому что ломтик лайма остался на прежнем месте, и фисташка лежала на самом дне. Фейерверк брызг превратился в тончайшую прозрачную бесформенную кляксу, неподвижно зависшую в воздухе.
С двух сторон этой кляксы стали разворачиваться живые картины. Вот две молодые девушки: рыженькая и шатенка – спокойно сидят за столиком в парижском кафе. Все было настолько реалистично, что Михей даже почувствовал на кончике своего языка вкус терпкой арабики. Эта картинка вскоре сменилась другой. Тут молодой парень в распахнутой куртке неторопливой походкой идет по освещенной фонарями дублинской улице.
Джейн дотронулась до кляксы рукой, и картинки стали раздваиваться, летая около барной стойки, словно сплющенные мыльные пузыри. Бармен за одну секунду успел побывать в двух настолько далеких от его бара местах, что от столь захватывающего чувства и зрелища у него сильно заколотилось сердце и по всему телу пробежала волна беспокойных мурашек.
Отражаясь в парящих в воздухе кляксах, Джейн исчезла. Она сидела на песочном пляже острова Санторини, и на ней было белое кружевное платье. В руках девушка держала маленький сборник стихов Эмили Дикинсон. Рядом плескалось бескрайнее море, в ласковых объятьях которого нежилось золотисто-кораллового цвета небо, позади купались в теплых лучах заката маленькие, напоминающие воздушный зефир, белоснежные домики.
– До встречи, дорогая Алиса! – произнесла Джейн, открыв книгу и послав девушке воздушный поцелуй.
При виде этого Алиса чуть было не разрыдалась. Обида сковала ее в своих ледяных объятьях. Кляксы стали лопаться одна за другой, а бокал постепенно наполнялся, словно кто-то невидимой рукой наливал в него коктейль. Алиса неподвижно смотрела на вазочку с фисташками. Она чувствовала себя брошенной, а внутри нее пробивались отголоски давно забытой мечты: собрать чемодан и рвануть туда, куда только попросит ее взбалмошная душа. Да хотя бы на этот Санторини. Но как скрыться от бесконечных бесплодных репетиций? И что теперь будет с ее ролью? Только Алиса не Муза, чтобы появиться, а потом исчезнуть. Она всего лишь человек со своими обязательствами. И почему она не родилась Музой? А может, Музами не рождаются, а становятся?
Алиса уже представляла как зрители, недовольные ее безвкусной игрой, бросают на сцену мясистые помидоры. Красный от злости режиссер гонит актрису с позором из театра. И как теперь играть без своей Музы? Как пробудить в себе силы творить дальше? Девушка потянулась за фисташкой, однако ее маленькие проворные пальчики нащупали еще один крошечный сверток бумаги. Развернув его, она прочитала:
– Я приду на твой спектакль. Правда, я ничего не понимаю в спектаклях, но думаю, что Джейн просто испугалась, что ты ее переиграешь. К тому же на Санторини скучно, море и белые домики. Вот кому интересны белые домики? Говорят, в Норвегии пещеры троллей есть.
На лице Алисы засияла довольная улыбка. Никогда еще никто не желал увидеть, как она играет. Подруги считали спектакли скучным времяпровождением и гоняли на скутерах, а мама шила днями и ночами напролет, искренне веря, что театр начинается с вешалки, и только с нее. Что касается бармена, он всего лишь хотел приободрить Алису. Кто знает, вдруг там, на спектакле, окажется бойкая Джейн.
Через мгновение Алиса увидела перед собой жемчужный Санторини, возникший ниоткуда, словно вспышка на небе. Бар словно куда-то испарился. Девушка гуляла по берегу моря, вдыхая наполненный свежестью солоноватый воздух и удивляясь тому, что с ней происходило нечто необъяснимое. Теплые и уютные солнечные лучи будоражили ее кожу, и девушка почувствовала легкость и спокойствие, будто зажила другой жизнью.
Алиса встала на самый край берега и принялась рассматривать горизонт, утопающий в какой-то белоснежно-шелковистой дымке, которая постепенно стала рассеиваться, обнажая взору девушки бархатистую морскую пелену, в которую она желала окунуться. Она медленно зашла в воду и, очутившись в ней по пояс, нырнула с закрытыми глазами в самую глубь подводного пространства. В мгновении ока вода исчезла, и девушка почувствовала под ногами нечто твердое.
Открыв глаза, она увидела сцену. Она стояла на ней. В полутьме на нее смотрело бесчисленное множество пытливых глаз. Взгляд Михея чувствовался больше всего. Да, бармен был здесь, что-то внутри подсказывало ей это, и она не должна была его разочаровать. Что происходило на самой сцене, Алиса не могла разглядеть, поскольку сцену окутывала та же самая белоснежная дымка.
Девушку охватывало невесомое чувство страха, переплетающееся с огоньком радости, который разгорался все сильнее и сильнее. Алиса дотронулась рукой до этой дымки, и она медленно сползла вниз, словно тонкое мягкое покрывало.
Зрители увидели настоящую Джейн.
How are you?
Много ли вы знаете людей, боящихся невежества до своего самого изящного локона, безупречного ноготка и до нервных коликов в животе? Вот Цветану знали немногие. И не потому, что она вся такая необщительная, нет, даже наоборот. Где бы ни находилась эта маленькая хрупкая девушка, будь это обычная дружеская беседа за чашечкой чая или очередь в магазине, около нее будто витали духи Фридриха Ницше и Марка Аврелия2. Они то и дело выстреливали в собеседника меткими словесными пулями. А кто же хочет оказаться под таким обстрелом?
Цветана очень любила культурный отдых. Затаив дыхание, она смотрела, как на театральных подмостках Джульетта обливается слезами горести подле тела своего возлюбленного Ромео. В филармонии с легкой улыбкой на лице эта девушка «вкушала» свежую и полную сочных красок музыку Астора Пьяццоллы3. И неважно, что среди всех прочих музыкантов на сцене бандеонист самый симпатичный, главное – музыка. А если какие-нибудь кумушки вслух «съедали» его стильную прическу, она могла запросто сказать им: «Эй вы, там, ваша бесполезная и глупая трескотня мешает мне различить ноту «ми» от ноты «фа»!» Как правило, у сидевших рядом нарушительниц порядка дружно и низко отвисали челюсти.
«Что?! И с места мы не сдвинемся! Вот нахалка!»
Хобби Цветаны менялось моментально, в зависимости от того, в какую сторону подует переменчивое настроение. Весной девушка разучивала французские слова, беззаботно валяясь в пенной ванне. Вечерами, усевшись поудобнее на мягкой постели с круассанами, она зачитывалась романами Франсуазы Саган. А уже летом настроение увлекающейся мадемуазель могло подуть к южным берегам, и она с удивлением обнаружила в себе так долго томящуюся испанскую страсть.
Все самоучители по французскому помещались в большой шкаф, круассаны уже не кушались. Почему? Да потому что Цветана с радостью отплясывала фламенко в какой-то малоизвестной танцевальной студии. Осенью испанская страсть приутихла. Наверняка она попросту испугалась холодов и быстренько спряталась вместе с книжками в том самом шкафу. А Цветану ждало нечто такое, о чем она давно мечтала. Она должна была стать настоящей учительницей английского языка.
Еще будучи студенткой университета, девушка представляла, как заходит в класс, вся такая важная и красивая, смотрит на своих учеников, счастливых и жаждущих новых знаний, и начинает урок. Школу Цветана всегда считала филармонией, свой будущий класс – оркестром, а сама собиралась с превеликим удовольствием взять на себя роль дирижера. Какая стройная и душевная мелодия должна политься благодаря ее талантливому дирижированию!
2
Марк Аврелий являлся римским императором, последним из династии Антонинов (121-180 нашей эры). Также известен как философ-стоик. В основе стоицизма стоят такие понятия, как твердая жизненная позиция в любой ситуации, сохранение порядка.
3
Астор Пьяццолла – композитор и бандеонист из Аргентины, работавший в стиле танго с элементами классики и джаза. Умер в 1992 году.