Страница 2 из 4
– Вот что ты сейчас со мной делаешь? – сокрушаюсь, присаживаясь рядом, на край скамейки.
– Просто говорю, что если она с Владом, то я бы на многое не надеялась, – констатирует она. Бьёт прямо по живому.
– Поверь мне, я и не надеюсь. Поэтому я здесь. – Сворачивая шею, смотрю в окна Каролины. Они плотно закрыты рулонными шторами.
– Ты прячешься?
– Я не прячусь.
– Сбежал?
– Нет. Что?.. Сбежал?..
– Ага.
– Да мне просто нужно было уйти оттуда, понятно?
Я возмущён. Она меня совсем не знает, не знает Каролину, моих чувств, а уже делает обо мне какие-то глупые выводы. Зря я ей признался.
– Понятно. Понятно, что ты облажался, – усмехается Даша, следя взглядом за моими движениями, а я шагаю из стороны в сторону, встав со скамьи, не находя себе покоя.
– Я не мог стоять и смотреть, как девушка, в которую я влюблён, флиртует с мачо всех времён и народов. Это пытка, – выпаливаю как на ходу признание.
– Хочешь жвачку? – она протягивает мне маленькую, уже распечатанную, упаковку.
– Ты же спрашивала. Нет, спасибо. Хотя… давай. Хочу, – подхожу ближе и беру предложенную мятную подушечку. Мои пальцы соприкасаются с её тёплыми руками, и я чувствую что-то похожее на искорку, пронзившую меня от ладони до плеча. Нахожу её растерянные глаза, мечущиеся, раздумывающие. Её щёки вдруг розовеют, делая девичье личико ещё более привлекательным и милым.
– Мне пора, хорошо? – она встаёт с лавочки и направляется к железной двери дома.
– Подожди. Я хотел задать вопрос. – Даша недоумённо смотрит на меня. – Ты думаешь, есть шанс, что я скажу что-то этой девушке, скажу, что чувствую к ней, а она ответит мне взаимностью? Как считаешь?
– А что ты хочешь сказать? – она даже останавливается, заинтересованная моей просьбой помочь советом, и внимательно смотрит на меня.
– Вот, – снова достаю из кармана смятый тетрадный листок, немного разглаживаю его, придавая ему первоначальный вид, и начинаю проникновенно декламировать: – Каролина. Каролиночка. В последнее время вокруг такая суета, столько напряжения… Все эти голоса, требующие внимания. Преподаватели, родители, тетради. Что модно, а что нет, что круто, а что недостаточно. И всё это становится таким громким, что я не могу слышать собственные мысли. Знаешь, мне просто хочется сесть в машину и уехать. Но потом я вижу тебя. Вижу тебя в коридоре, как ты убираешь волосы за уши. Потом ты замечаешь меня и улыбаешься. Ты просто улыбаешься, а все посторонние шумы исчезают. Понимаешь? Единственное, что я слышу, – это твой голос, когда ты произносишь моё имя…
Даша улыбается, глядя на меня, поэтично настроенного, и теперь я точно отчётливо понимаю, что это срам, пятно на моей репутации. Она ведь никому не расскажет? Я надеюсь на это… Но в её глазах мелькает отнюдь не жалость и не насмешка. В них что-то другое, похожее на нежность и понимание.
– Вот же… Чёрт… Господи, я только что опозорился так, что на всю жизнь хватит!
– Нет, вовсе нет, – подтверждает она мою догадку.
– Поверить не могу, что сказал всё это вслух. То есть даже тебе… Не могу представить, как я скажу это ей.
– Просто мне кажется, что она не такая, как ты… Её не волнует всё это – шум и тетради. И ей точно не захочется слушать, насколько красивой ты её считаешь, когда она убирает волосы за уши. Я вообще сомневаюсь, что хочет услышать что-либо. Она просто стремится быть с парнем, который уверен в себе, спокоен и рассудителен. И если ты можешь быть этим парнем, то действуй. Но если не можешь… то не станешь её чуваком.
– Значит, не быть мне её чуваком, – удручённо развожу руками, ведь сказать больше нечего.
Она меня убила. Морально. Таким способом заставила понять, что я, может, и сын вполне обеспеченных родителей, но не способный даже измениться ради одной девушки.
– С таким отношением, друг мой, – нет. – М-да… Звучит очень обнадёживающе. – Корабль уже отплыл. Тебе стоит потренироваться, открыть в себе практика, а не болтуна.
– Может быть.
– Ты же сам спросил моего мнения, а теперь дуешься, – усмехается Даша, всплеснув руками и снова направившись к железным дверям подъезда. – Мне пора, хотя я теперь уже и не знаю, стоит ли идти… Должно быть, все сейчас разошлись по парочкам, целуются и зажимаются, а мне придётся отдирать их друг от друга, чего мне бы, кстати, не хотелось.
– И не надо… – Подхожу ближе и опираюсь рукой о холодную бетонную стену.
Из окон первого этажа вдруг раздаётся музыка, услышав которую Даша тихонько ахнула:
– The Concretes «Oh my love». Эта песня потрясающая.
– Она же древняя, – искренне удивляюсь её предпочтениям. И как она может слушать это старьё?
– Да эта песня на все времена. Ты просто ничего не понимаешь, – она, отмахнувшись, облокачивается на стену и закрывает глаза, вслушиваясь в такт мелодии.
– Хочешь потанцевать со мной? – вдруг предлагаю я, не ожидая от себя того, что способен на публичные танцы, да ещё и под музыку из окон чьей-то квартиры.
– Ну не знаю… Если хочешь…
– Хочешь потанцевать или нет?
– Нет, – секунду подумав, кривит личико.
– Что? – недоумеваю я – она опять меня опустила. Вот чёрт.
– Просто…
– Нет. Знаешь, пора поднимать мою самооценку. Она и так была на уровне плинтуса, так ты её в самый пол вогнала, – возмущённо смотрю в её глаза, которые бегают из стороны в сторону, боясь остановиться на мне.
– Слушай, я не танцую на улице и на публике вообще, – девушка быстро находит объяснение своему откату. – И не целуюсь. И не обжимаюсь. Я не люблю делать что-то напоказ. Эти парочки… Встанут посреди торгового центра – и давай при всех лизаться. От них меня тошнит. Хочется сказать: «Серьёзно? Вы хотите переспать прямо здесь, на глазах у всех?»
– Во-первых, мы здесь одни, – поправляю её. – А во-вторых, я просто пригласил тебя на танец.
Даша отталкивается и отходит на небольшое расстояние от меня, встаёт на ровном участке тротуара и выжидательно смотрит, обводя взглядом мою фигуру.
– Ну?.. И?.. – с укором произносит.
Я срываюсь с места и в два счёта оказываюсь рядом с ней. От неё так приятно пахнет: какими-то свежими цветами, усыпанными утренней росой. Безупречный аромат. Меня дурманит от него, даже находясь от девушки поодаль. Я осторожно подхожу ещё ближе, и мои руки опускаются на её талию. Она такая хрупкая и тонкая, что никоим образом не соотносится с её дерзким и порой странным поведением. Поверить не могу, что делаю это. Так смешно… Нам теперь только нужно, чтобы дождь пошёл.
– Может, уже прекратишь? – В ухе зазвенело от Дашиного голоса.
– Что я сделал? – Мысли о её внешности моментально растворились, и я обращаю к ней недоумённый взгляд.
– У тебя в штанах вибрирует, – морщится она и с силой отталкивает от себя. Я только в этот момент понимаю, что вибрирует у меня не то, о чём я сначала подумал, а как раз то, что и должно так настойчиво разрываться – мой мобильный телефон.
Я тут же залез рукой в джинсы и вытащил дребезжащий аппарат. Мама… Отворачиваюсь, смущаясь разговора с ней, и отвечаю на все волнующие её вопросы. Мама отчитывает меня по полной, потому что отец приехал с работы и не обнаружил блудного сына дома, а сама она сейчас составляет очередной длинный список экспонатов для своей выставки. Отец зол, а мама меня как всегда прикрывает. За это я её и люблю. Мы в одной команде.
Закончив разговор, возвращаюсь к Даше, которая слоняется по тротуару в свете уличного фонаря. Её красивые, отливающие каштановым цветом волосы разбросаны по плечам, а губы поджаты, изображая полнейшую скуку и даже некоторый дискомфорт.
Но в этот момент неожиданно раздаётся громкий звук бьющегося стекла, совсем рядом с нами. Завывающая автомобильная сигнализация режет слух, заставляя инстинктивно зажать уши ладонями.
– Что случилось? – Даша испуганно озирается по сторонам, ища взглядом того, кто разбил лобовое стекло машины по дворе дома.
– Кто-то камень бросил! – подтверждаю её догадки. – Но это ведь не мы, верно? Поэтому нам нечего бояться. Но… – тотчас осекаюсь я. – Всё же лучше уйти отсюда.