Страница 17 из 18
– Так убивали же уже, – усмехнулся я, полюбовался вытянувшимся лицом гномочки, запустил идею для обсуждения и предложений. – Сейчас схожу с отважной принцессой на разведку, осмотрюсь… Чего головой мотаешь, Улиссочка? Не пойдёшь? Ясно. Приврала малость, но я не в претензиях, один схожу. Русская народная забава, в задницу дракона сходить. Потом гранату кину. Раз этот уважаемый дракон, назначенный скушать гномочку, по тоннелю с трудом пролезает, то сделаем баррикаду из камней на выходе и сверху камушком приложим. И Пепе сможет кулачком в глазик стукнуть, – тут я конечно пошутил. – Затем пальну пулькой из тяжёлого мифрила диаметром чуть больше гномьего дюйма. Затем бердышем доработаю. Делов-то.
– Ну ты и отморозок! – восторженно пискнула Улисса. – Мы, тёмные гномы, считаемся чокнутыми искателями приключений на свои попы, но твои русские нас переплюнули! И признаюсь, мы любим немножко похвастаться и схитрить. Но и тут русским уступаем. Только на выходе из тоннеля дракона есть опускающаяся сверху решётка, неужели рычаг не видишь? Хотя да, ты же не пещерник. Он когда уходит, опускает решётку. Ею его и можно прижать ненадолго. Только ключ нужен, а он где-то рядом с драконом. Который проснётся при приближении к нему.
Я ещё немного уточнил у Улиссы про подземелья, попросил Нату наложить на меня защиту, она уже на час может, поправил берендейку с парой гранат и сумкой с пулями, зарядил мифрилом и повесил за спину бердыш-мушкет, и шагнул в тёмный пахнущий пушистым полярным зверьком тоннель. Хотя чего бояться, раз спит дракошка. Это ему меня бояться надо. Он может ещё и не знает, что боги его назначили на нехорошие дела, но сути это не меняет – как гласит крылатое выражение, мы встретились на узкой тропе и в какой-то момент я понял, или он, или я. Ну и он поймёт.
Вскоре мои глаза привыкли к темноте и я пошагал по извилистому тоннелю, скудно освещённому вделанными в стены фонариками, и теперь я знаю, что в них месяцами горит магический минерал огнин, месторождения которого наряду с другими магическими и обычными металлами и минералами есть под этими горами. Ещё знаю, что манин и огнин обычно находят в виде кристаллов, но легко перерабатывают в более удобную для применения жидкость.
Через полверсты, уже приближаясь к какому-то тускло освещённому залу и слушая бешеный стук своего сердца, я чуть инфаркт не заработал, когда что-то мелькнуло под низким потолком, какая-то тень, и село мне на голову! Я чуть не обделавшись схватил мягкую и когтистую тварь и опустил перед собой. Мышка летучая! Размером с голубя. Но необычная, есть руки помимо крыльев на спинке, мордочка больше как помесь мышиной – но не летучей, а мышки-норушки – и человеческой. Чёрная как смоль, пушистая. Большие потешные ушки. Острые коготки лапок и перепончатых крыльев царапают мою защищённую магией руку – я просто чувствую царапанье, а не получаю глубокие раны от острых коготков. Мышка воскликнула человечьим голосом, и даже девичьим:
– Пусти, хам! Уже и поиграть нельзя!
Я улыбнулся, подставил вторую руку, поставил мышку на ладонь и разжал пальцы. Не улетела. Облизнулась красным язычком, сверля меня бусинками чёрных глаз, спросила:
– За сокровищами собрался?
– Нет.
– Врёшь!
– Не вру. Посмотреть хочу. Я Роб.
– Врёшь, – с удовлетворением сказала мышка. – А если заору?
– Ну… тогда я побегу. Но зачем орать?
– Действительно незачем. Да и сокровища дракона мне пофиг, – пожала плечами мышка. – Но если будешь обворовывать, стащи и для меня машинку какую-нибудь… Ээээ… Я Ульга, гутьма, типа сгусток тьмы… Про фениксов слышал? Ну вот и мы такие же, только девочки. И нас больше, мы одинаковые и любим мрак и подземелья.
– Ты это, есть хочешь? – посетила меня полезная мысль, и очень правильная, потому что радость на мохнатой мордашке отразилась нешуточная.
Мы прошли до расширения тоннеля, в котором в углу валялись какие-то железяки, и ход продолжался из боковой относительно входа стены, сели, я достал сухпаёк и начал угощать Ульгу. Заодно и спросил про то, что она дарует, раз наподобие феникса. Ну и про сирен пока говорить не стал, раз похоже и не знает. Маленькая и потешная гутьма прочавкала, бодро наворачивая вяленое мясо, галеты и сушёные фрукты, и запивая вином из колпачка фляжки:
– Да ничего ценного не даруем. Мы же в основном по самой дурацкой магии песка, это ткани и механизмы. Некоторые фокусы с песком. Но кто это применяет очень скучные типы. Вот как дракон этот, машин и узлов себе натаскал, я к нему прилетела, думала, что будем что-то вместе колдовать и делать, а он только дрыхнет! А ты знаешь, какой шёлк из нашей слюны можно делать?! Дарю! Только если нормально, то надо разводить водой, добавлять магию, и уже много делать, я не бешеная и слюной не очень истекаю.
Летучая мышка пустила тоненькую слюну, а потом мотнула головкой и в полумраке нашей столовой вспыхнул разноцветным сиянием огромный кусок полупрозрачной ткани, а потом стянулся в плотный очень приятный на ощупь платок! С прекрасным узором, но как психиатрам нравится – с демонами, монстрами, хищными цветами. Я поблагодарил. Ульга продолжила болтать, облизывая пальчики и беря сухарик:
– А наша магия тьмы только для нас, ну делаем мы ерунду разную порой, под настроение. И магия песка самая невостребованная разными шустрыми. Я уже думала лететь куда-нибудь, или вообще помереть от тоски, может перерожусь в более весёлом месте. А тут ты! Такой щедрый, со вкусняшками. Пожалуй поживу я с тобой.
– Я предпочитаю на свету бродить, – улыбнулся я, но не отваживая ценную гутьму, а просто предупреждая.
Гутьма уставилась на меня бусинками глаз, в них мелькнул огонь, и она без юмора в голосе сказала:
– Мы мрак уважаем, но и на свету не сгинем. И половину времени наверху ночь. Да и не волнуйся, если яркий свет надоест, я тебе в ухо залечу, пересижу. Я же всё-таки сама суть мрака и тьмы. Ужаса ночи и крадущихся во тьме монстров. Не бойся. В основном выдуманных. А убивать и порабощать, это не наше, да и без нас желающих хоть отбавляй.
– Замётано, – пробормотал я. – А раз магия песка, то ты может и со временем, и с порталами можешь помогать?
– Могу. Только непросто это. Те кто со временем и пространством балуются, очень странные типы. Порой медитируют месяцами. Куда-то проваливаются во времени своём. Вязнут в зыбучих песках времени и пространства. Порталисты тоже чокнутые со своими топографическими расчётами. А мы быстрые и непоседливые. Ну и не находим общий язык. Да и те, и другие часто человеческий облик теряют, и обретают отнюдь не черты милых мышек. Не рекомендую этими магиями баловаться.
– Спасибо за предупреждение, но я если и решу, то весело и с песнями. Покушала? Пошли. А хочешь анекдот расскажу про добровольно и с песнями?
Упаковывая остатки еды я рассказал анекдот – как без грубого насилия заставить кота есть горчицу, намазав ему задницу, он и слижет добровольно и с выдаваемыми за песни завываниями – вызвав бурю восторга собеседницы. Мы прошли ещё метров сто и вышли в тускло освещённый огромный, несколько сотен метров в поперечнике и сотню метров высотой зал с очень непрямыми стенами с кучей гротов, ниш и входов в тоннели. Посреди зала на немалой куче разного добра спал дракон. Среди добра было и золото, но не основной составляющей «матраса», было полно кусков машин и механизмов, среди которых выделялся танк с Земли! Но старинный, из Первой Мировой – огромная махина с опоясывающими корпус гусеницами и торчащими из бортов и сверху башнями. Но не это было гвоздём инсталляции!
Перед башкой дрыхшего дракона мерцала стена в обиталище богов! И за ней стоял Марс и сердито пинал морду дракона, ругаясь, что пора вставать и идти употреблять в пищу ожидающую прекрасную девственницу! Дракон видимо почувствовал мой приход, начал потягиваться, и сонно бормотать, что поспать не дадут, а ему такая дракониха снилась. Ещё и мутный со сна глаз с моей стороны на меня направил. Марс дико глянул на меня, отошёл и стенка в высший мир погасла. Я заметил на стене в паре метров от входа висевший на гвоздике ключ. Ну в целом понятно, моё проникновение дракона разбудило, и скоро возбудит в плане накостылять. Так что можно и начинать операцию, тем более, что Ульга, довольно сидевшая на попе у меня на плече, сказала, что это ключ от главного входа.