Страница 2 из 11
Но зато я сегодня столько сделала! Уже сейчас ферма начала работать по новому… ну, Рыска по крайней мере пытается. Салина чуть не подралась с Сайкой, но увела строителей с сыроварни и они ей за полдня поставили небольшую лавочку – прилавок с крышей – прямо рядом с правлением. Под склад господин Гририх временно выделил ту комнату, где я трое суток отсиживала и вручил ключи Анье, которую Салина взяла себе в помощницы. Сразу стало легче, спокойнее. Купцы перестали суетиться и кидаться на Салину с криками, когда из огорода приносили короба с овощами. И она сказала, что так получается гораздо спокойнее. И правильнее. Ведь ее отец тоже за каждой пуговицей сам не ездит. Есть у его и управляющий, и помощник.
А дома меня ждали негодяй и… ужин. И салатик, главное, настрогал, как я люблю. Они-то здесь мало овощи едят, не привыкли. Все на кашу свою, да на мясо налегают…
– Устала? – спрашивает, и в глазки-то заглядывает, как будто бы у нас не нелепый случайный брак, как будто бы он меня не ненавидит. И я его тоже.
– Устала, – ответила. Даже огрызнуться сил не было. Думала поем, спать лягу. Да только я еще доесть не успела, как Орбрен мне под нос книжку сунул:
– С первой по десятую главу. Потом я тебя поспрашиваю, ответишь на все вопросы с первого раза – пойдешь отдыхать. Нет – будешь читать снова.
Где был мой мозг, когда я соглашалась учиться? И ничего же не поделаешь. Отводишь глаза от книги – глаза болеть и слезиться начинают. Оракул… чтоб его. Пришлось читать. Вот жаль у меня Оракула в школе не было. Я бы отличницей стала.
«Как с покон веков жили люди в мире и довольствие,
Кашку сеяли, скот пасли да на солнце радовались глядучи,
И были среди них люди Ведающие силой большой владеющие
Землей, водой и ветром управлялись играючи…»
Продираться через текст сначала сложно было. А потом приноровилась. Тем более первые несколько страниц рассказывали о той истории, что я знала уже. Пока читала, зевала от усталости. А вот потом, когда добралась я до того места как людей в Хадоа погнали, затянуло меня…
«Согнали вороги злобные детей молодших в толпы огромныя,
Да погнали по земле родной, черной да мертвоя.
А земля-то прокляла их. И превращались они в чудища страшныя
Волосья да кожу по дороге сбрасывая, да помирая как нечистые.»
Много детей умирало по дороге к порталу. Он-то один на весь мир был. Из тысячи людей единицы живыми доходили. Всю землю костям своими в несколько слоев устлали. А те кто выжил пожалели. Мир Хадоа был таким же мертвым, как Гвенар они за собой оставили. И животные, и птицы и растения мертвые были. На вид как живые, но мертвые.
Стали люди гвенарские в хадоа рабами. Несложная-то работа была, потому что еще чудища мертвые хадоа служили.
Кроме людей в хадоа привели и домашних животных: коров, лошадей, кур, свиней и овец. Очень уж новые хозяева мясо полюбили. Да только в хадоа на мертвых землях даже травы живой не было. Только мертвая. А ее животные есть отказывались.
Хорошо, что воины, из любопытства травы живой, да ветки деревьев нарвали на Гвенаре, да тайком в хадоа принесли, до того, как сжечь мир покинутый дотла. Из них потом леса и луга в Хадоа выросли. Стали гвенарцы за скотом ухаживать. Стал оживать мир. А тут еще оказалось, что дети от гвенарцев здоровее получаются… вот тогда и потеряли они чистоту Древней Крови.
И людей становилось все больше и больше, и травы, и деревьев, и животных. Перестал мир Хадоа быть черной пустыней, ожил. И решили хадоа попробовать оживить и второй уничтоженный мир. Места-то для всех не хватало. Очень много людей стало.
«И вернулись люди в мир родный, века веков назад покинутый
И замер народ в ужасе: так и остался мир черным да мертвым
Прахом серым от дитячьих косточек истлевших покрытым
Скорбью горькой, болью на губах оседающим…»
Дочитала я десятую главу, а у самой слезы на глазах. Как же страшно это, особенно когда видишь, что все это правда. Ни птиц в Гвенаре не осталось, ни рыбы, насекомых тоже совсем мало было, раз про них не написали ничего, они, наверное, сами в портал проползли, да залетели. Так и выжили. И от этого так больно.
И я снова почувствовала, что подниматься стала. Как тогда, когда песню про Катюшу пела… выше и выше, а мир вокруг все меньше и меньше становился… И когда уже Вард увидела, Орбрен вдруг подскочил, затряс меня, а потом как влепит пощечину…
Я на землю и рухнула… Нет, понимаю, что все это время я тут на стульчике и сидела, но по ощущениям как будто бы с высоты огромной упала. Даже дыхание выбило от чудовищной силы удара…
Вскочила я, рот открываю, а вдохнуть не могу. А рядом Орбрен, встревоженно в глаза мои вгляделся, руку на грудь положил и отпустило меня. Я со свистом воздух втянула и задышала, согнувшись, как будто бы стометровку пробежала на время.
– Ты как? – негодяй меня ласково за ручку взял, смотрит…
А я выпрямилась через силу, и со всего маха ему ответный привет залепила. Что это он руки свои распускает? Да меня даже зайка-алкоголик никогда пальцем не тронул!
– С ума сошла? – Орбрен схватился за щеку и смотрел на меня удивленно, – ты же опять к Оракулу подключалась. Я должен был тебя остановить!
– Можно было просто сказать, – часто дыша ответила я, – было очень больно падать с такой высоты.
– Я тебя звал, тряс и даже облил водой… ты никак не реагировала.
– Облил водой? – Я опустила глаза вниз и увидела, что стою мокрая с головы до ног в огромной луже, – кошмар меня подери, ты что на меня ведро воды вылил?!
– Да, – ответил Орбрен, сел за стол и почти спокойно заметил, – ты даже не заметила. И еще я тебя усыпить не смог, потому, что ты еще сегодняшнее задание не доделала. Пришлось прибегнуть к последнему средству.
Кошмар меня подери! Да что же это такое?! Я ведь на самом деле не хотела ничего такого.
– Я не хотела. Оно опять получилось само. И прости… что ударила, – я присела за свой стул, – что же делать? Ты обещал научить меня контролировать это состояние… а вместо этого, – я кивнула на книгу, – заставляешь читать историю.
– Видишь ли, – Орбрен нахмурился, – мне надо было проверить свою догадку. И теперь я точно знаю, ты подключаешься к Оракулу, когда испытываешь сильное эмоциональное потрясение от какой-то неправильности… ты поняла о чем я?
– Поняла, – кивнула я, – если мне что-то очень сильно не нравится и я очень хочу это исправить, то… только, – я помолчала, – я сама не знаю, что именно сделаю, как буду все это исправлять… наверное, за меня решает подсознание....
– Под…что?
– Ну… подсознание, – я покраснела. Странно быть умнее учителя, – у нас так говорят. Вроде как есть сознание, которые мы контролируем, а есть более глубокое подсознание, которое мы контролировать не можем.
– Хм… интересно, – Орбрен недоуменно почесал затылок, чем смутил меня окончательно. А я-то думала, негодяй все знает. – Об этом мы подумаем потом. Сейчас наша с тобой цель разорвать эту цепочку реакций. Поняла?
– Так ты это нарочно?! Нарочно хотел, чтобы я подключилась… чтобы ударить…
– Чтобы ты могла учиться управлять своими силами, – перебил меня Орбрен, – сначала надо научиться не выходить на связь с Оракулом произвольно. Иначе тебя так и будет таскать туда каждый раз, когда ты прикасаешься к Жару. Поэтому да, нарочно. И буду делать это не один раз.
Кошмар меня подери! И ведь не скажешь, что он не прав. Как я могу чем-то научиться, если меня сразу волочет наверх, без участия разума?
– Ладно, – обреченно согласилась я, – только не бей меня больше. Придумай что-нибудь другое. И не не тяни, чтобы я не успела… взлететь высоко. А то больно падать.
Одно хорошо, запомнила я все с первого раза… хорошо, но странно… и когда Орбрен, наконец, отпустил меня спать, я думала усну мгновенно.
Но не тут-то было. Я еще полночи проворочалась. Все казалось, что из угла на меня смотрит сама тьма. И от этого было страшно и жутко. А когда заснула мне приснился Орландо. Будто бы пришел он ко мне здесь, в Гвенаре, встал в дверях, улыбается. Руки ко мне протягивает.