Страница 8 из 12
– Рюкзак, я забыла рюкзак! – Хотя какой в нем смысл? Ключи от квартиры я наверняка посеяла во время вчерашнего знакомства с Васей. Вчера я их искала, но они пропали.
– Потом заберешь, – парень вырулил на дорогу и повторил мой адрес, но уже громче. Механический женский голос сообщил о времени в пути.
Ехать было неблизко и долго, особенно по пробкам. Василий попытался завязать разговор, но я мысленно уплывала в свои проблемы и отвечала невпопад. Наконец парень включил громкую музыку, и мне не нужно стало сосредотачиваться на реальном мире. Сейчас мне лучше было мысленно составлять диалоги с хозяйкой, которые приведут к нужному результату. Я сама себе казалась очень убедительной. Но как бы на нервной почве у меня опять не отказал язык. Руки потели уже сейчас, хотя мы даже не доехали.
Иногда я ощущала взгляд водителя на себе, но старательно не смотрела на Васю. Непонятно, что делать в такой ситуации. То ли благодарить, то ли ругаться, то ли убраться подальше. Да и как общаться с этим жирафом – неизвестно. А я даже с домашней живностью-то не умею ладить.
Когда уже пересохло в горле и взмокла спина, мы доехали. Подъездная дверь была открыта, что удачно, с учетом отсутствия у меня ключей. Неухоженный подъезд встретил облезлыми стенами и выщербленными ступенями. Я снимала комнату в квартире на третьем этаже, и нам пришлось подняться. Помявшись у порога, все-таки набралась решимости и нажала звонок рядом со старой металлической дверью. Раздались топот и шебуршание. Дверь, как и стены в доме, была слишком тонкой, чтобы хоть что-то скрыть.
– Кто? – прозвучал за дверью дребезжащий низкий голос.
– Елена Павловна, это я. Настя, за вещами приехала.
– Ничего не знаю, вчера должна была съехать. Я предупреждала, так что убирайся-ка ты, милочка.
Вася с силой бабахнул в дверь.
– А ну, открыла немедленно! – Голос парня с баритона спустился практически до баса, выдавая злость.
Я в отчаянии прикрыла глаза и прошипела:
– Теперь точно не откроет.
– Я сказал, открывай. Вещи заберем и уберемся из твоего клоповника. Не откроешь – будет все то же самое, но веселее… для меня.
И снова бабахнул в дверь. Сразу видно – юный еще, ума не набрался, только ростом и вымахал.
Но дверь открыли. Я поняла, почему хозяйка не хотела открывать, ведь она не говорила родственникам, что сдавала вторую комнату. А ее сын уже приехал и как раз вышел из кухни, с интересом рассматривая наш дуэт: дылда и блоха.
– Где вещи? – Голос у Васи снова резко изменился, стал спокойным, парень посмотрел на меня. Ждал. Я потерла потные ладошки друг о друга, а затем о куртку, оставляя мокрые разводы. В попытках спрятать волнение я его только выдала. Так, вещи. Где вещи? Не знаю, где теперь мои вещи. Ведь в моей бывшей комнате за эту ночь обжился другой человек. Даже зайти и искать, прикасаясь к ставшим чужими вещам, было противно.
Выручила хозяйка, притащив мою сумку и пару пакетов. Я побледнела, поняв, сколько стирки мне предстоит, ведь все мои вещи пощупали. Но кое-что нужно было проверить. То, без чего будет тяжко учиться. А я все это терпела ради учебы. Пошебуршала пакетом, покопалась в одежде. Ноутбук был в сумке. Фух-х.
– Елена Павловна, я насчет залога.
Хозяйка, спрятавшись за сыном, сказала:
– Ничего не знаю. Какая была договоренность? Ты убираешься в комнате, только тогда возврат. А мне самой пришлось подготовить все для сыночка. Так что иди уже подобру-поздорову.
– А компенсация за оставшиеся дни? Ведь оплачено было за весь месяц, а прожила я тут только три недели.
– Да ты мне плиту испоганила, раковину забила. Ничего я тебе не дам! Знаешь сколько после тебя ремонта?
Я растерялась, не понимая, о чем она говорит. Плиту можно было отмыть, а раковину хозяйка забила сама рассыпавшимся рисом.
– Хотите это повторить перед аудиторией в тысячу человек?
– Что? – Елена Павловна с удивлением посмотрела на продолжавшего нести чепуху Васю.
– Я говорю, вы настолько уверены в правомерности и справедливости своих слов, чтобы это повторить для моих знакомых? На память, так сказать.
– Да кому угодно скажу, не заслужила эта девка возврата денег. Она даже ни разу толком не убралась в комнате.
Да, это правда: ни желания, ни времени на это никогда не было. Делала абы как, лишь бы хозяйка отвязалась.
– И ключи где, ворюга? Ведь науськаешь кого-нибудь потом, и придут к нам…
– Отлично! – Вася достал телефон, включил экран и спустя пару мгновений проговорил в него: – Вы просили больше делиться своей жизнью, и сегодня я в отличном настроении. Вы познакомились с моей девушкой, а теперь мы решили съехаться, и я забираю ее. Вот эти замечательные люди отпускают мою зайку ко мне. – И повернул камеру в сторону хозяйки с сыном. Я отошла от Васи и, приблизившись к хозяйке, заглянула в телефон. Во-первых, от сумасшедших стоит держаться подальше. Во-вторых, интересно, на что это он тыкает пальцем.
Оказалась, какая-то цифра. Сейчас там было четыреста шестьдесят, и это значение постоянно росло. На экране так быстро мелькали вопросы от людей с разными именами, что у меня зарябило в глазах. Спрашивали в основном, о том, как часто мы с Васей занимаемся любовью и будем ли делать это на камеру. Чуть меньше было обсуждений моей страшной внешности. Мое ошарашенное лицо, попавшее в кадр, явно не оценили.
– Вы хотели что-то рассказать? – это Вася сказал таким тоном, что мне показалось, будто по спине ползла стая тараканов.
Ноги меня уже держали с трудом. Я сделала пару шагов и оперлась о шкаф. Итак, меня в непотребном виде видели около тысячи человек. Они считают меня девушкой какого-то идиота-уголовника (подделка документов – это же уголовщина?). А сейчас им еще и расскажут, как я испортила чью-то там раковину и плиту. И как плохо мою унитазы. Да еще и подозрения в воровстве добавят – и прошлые, и будущие. Прекрасно. Хуже только то, что зрители считают – я сплю с несовершеннолетним. А что еще можно подумать о девушке, переезжающей к парню?
Дальнейшую речь я уже не слушала. Предел я перешагнула давно. Скорее, даже пролетела с ракетой в… в… да ну это все!
Взяла свои вещи; пакеты и сумка в сравнении с моей хрупкой фигурой смотрелись устрашающе. Хотя, по сути, там были только ноутбук, постельное белье, пара обуви и немного одежды. И вышла из квартиры.
Ноги нетвердо ступали по лестнице, пакеты шелестели, раздражая слух. Сумка ритмично била по коленкам каждую ступень. Бац-шурх. Бац-шурх. Когда я уже была почти на первом этаже, у меня из рук вырвали все тяжести, оставив мне только сумку. Вместо них мне в ладони сунули бумажки.
– Вот, все вернули. Поехали. – Вася был подозрительно счастливым и каким-то образом удерживал все лямки одной рукой.
У меня в ладонях находились двадцать пять тысяч рублей купюрами по пять тысяч.
– Это слишком много.
– Вот и я сказал, что мало. Но да ладно, ну их. Какие-то жадные слишком. Будешь жить у меня спокойно и не париться такими вещами.
– Где жить? – Я остановилась как вкопанная.
Вася внимательно посмотрел на меня.
– Понятно.
Он замолчал. Его глаза забегали – парень явно подыскивал слова. Только как тут можно объяснить подобный бред? Вот и он не нашел что сказать и поспешил с пакетами в машину. Ношу пришлось сложить перед задней дверцей, с одной рукой особо не развернешься. Вскоре все мои вещи были в его машине. Вася даже сумку стащил с остолбеневшей меня. Очухалась, только когда меня попытались подтолкнуть к переднему сиденью, намекая на то, что пора ехать. Я хоть и была меньше и слабее парня, зато явно проворнее. Поднырнув ему под мышку, выскочила из удерживающего за плечо захвата. Не потому, что мне было неприятно, а потому, что понимала: не хочу никуда ехать с этим типом. Он все за меня решил и опозорил перед огромной тучей народу.
– Я никуда не поеду.
– Серьезно? – он ехидно усмехнулся. – И оставишь все вещи, включая многострадальный рюкзак, мне?
Посмотрела на деньги в руках и пожала плечами.