Ритуал

– Решил не мелочиться, – назидательно изрек он.

Каждому досталась кружка, но принцесса свою отодвинула:

– Нет, спасибо.

Вильгельм хлопнул себя по лбу:

– Точно! Ида, зачем я тебя привел? А чтобы ты нашу прекрасную принцессу Августу в чувство привела: ну разве это дело, сидеть в кабаке и не пить? Конечно, не дело! А принцесса все отказывается и отказывается, ничем ее не переубедить! А мы что? А мы ничего! Александру бы никогда ничего не рассказали… да даже если бы и рассказали, он у нас не какой-то там сноб! Уж не осудил бы… Иду никогда не осуждал, я же прав?

– Я не хочу, – сказала Августа, избегая смотреть на меня.

Что стало причиной приглядеться к ней внимательнее.

– Мы в кабаке! – тем временем продолжал гундеть Вильгельм. – Не хотеть тут невозможно! Такое место, принцесса. Вы сами хотели увидеть университет, и вот он такой, – он придвинул к ней эль: – Ну же, пара глотков, и ваш мир не будет прежним, принцесса!

Августа смотрела на эль как на самый опасный в мире яд.

– Возьмите кружку, Августа, – улыбнулась я.

– Но…

– Просто. Возьмите. Ее. В руки.

Дрожащими пальцами она приняла из рук Вильгельма эль. Братья тут же потеряли к Августе интерес и сосредоточились на своих историях, которые никто больше не слушал.

А я смотрела на принцессу, она съежилась пуще прежнего и будто мечтала исчезнуть.

– Вы уже были в Храме, Августа? – спросила я.

В ответ слабый кивок.

– Мальчик или девочка?

– Мальчик и девочка, – ответила она еле слышно.

– Поздравляю, – я резко поднялась. В конце концов, уже поздно, а у меня убийство… которое надо раскрыть, а не совершить.

Глава 6. Кто еще в Тенете?

Когда они встретились, светило яркое солнце. Изаак подумал, что нет никого прекраснее и ярче, чем девушка по имени Клеменс. Это был особенный момент его жизни.

И потом, когда сгустились тучи, Изаак был готов на все, чтобы вернуть тот идеальный солнечный момент. И он не верил, что такое невозможно. Неважно, что говорят другие, что говорит сама Клеменс, но он, Изаак, знал лучше остальных.

Катарина Линнард, «Изаак и Клеменс. Повесть о любви и погибели».

Я вышла на улицу и глубоко вдохнула. Все нормально, все хорошо. Все так, как и должно было быть. Уже давно я готова к будущему. Августа ни в чем не виновата. Александр ни в чем не виноват. Никто вокруг ни в чем не виноват.

– Ида! Иделаида!

Бессильно я прикрыла глаза. Ну что ей еще от меня надо?

Принцесса широким шагом перебежала улицу и застыла передо мной. Ее светлые волосы растрепались, а глаза горели сожалением. Она нервно обнимала себя за плечи и как будто размышляла, а не убежать ли ей прочь. Позади нее, в нескольких шагах, застыла верная Иллирика, готовясь ко всему, ее напряженная поза не оставляла в этом сомнений.

– Я хотела бы объяснить, – волнительно зачастила Августа, – все не так, как вы подумали. И мне бы очень не хотелось, чтобы вы подумали плохо…

Интересно, о чем она? О связи с принцем вне брака?

Точно, я ведь первая, кто такое осудит.

– Это все нужно было, чтобы убедиться… чтобы понять, что я приехала не зря, – продолжила принцесса. – У вас свои законы, свои… своя земля. Мне многого не понять, но кровь Гранфельтских обязательно должна передаться дальше, это очевидно. И Александр… он просто не хотел, чтобы я стала заложницей напрасно. А теперь со свадьбой нет смысла тянуть, и я… вот.

Я промолчала.

– Ида…

– Ступайте вместе с Иллирикой домой, ваше высочество. Кабак не место для беременных, как и не место для принцесс.

– Я не хотела, чтобы вы узнали обо всем так.

– Это все неважно. И передо мной оправдываться глупо.

– Нет! – вдруг громко возразила принцесса. – Нет! И вовсе не глупо! Глупо до конца жизни прятаться друг от друга только потому, что… только из-за прошлого. Вы работаете в королевской полиции, вы всегда будете в моей жизни, Ида. И… может, вы опять назовете меня глупой, но я чувствую, что вы хороший человек.

– Вы не правы, Августа, – медленно ответила я. – В вашей жизни я не задержусь. А в остальном… кто знает. Отправляйтесь домой, уже поздно. А утром уезжайте в Мортум и готовьтесь к свадьбе. Я пришлю вам поздравление, – с этими словами я ушла.

Правда, не слишком далеко, ведь вспомнила о Янисе. Возвращаться в сам кабак страсть как не хотелось, я подкупила какого-то зеленого и весьма нетрезвого мальчишку, чтобы тот нашел моего спутника. Не бросать же Яниса в беде, в конце концов. А излишне веселые братья Роткирхельт – самая настоящая беда. Правда, на фоне других друзей принца эти двое всегда находились в выигрышном положении: оба толковые, когда надо, способны соображать. Просто не в кабаке.

И не так хорошо, как Карл. Карл Гиертанд, единственный из друзей принца, чья семья не входила в Совет. Насколько помню, Карл вообще стал первым, кто попал в университет Армфантена. Совсем как погибший Эспен Хакцелль. И, судя по тем обрывочным сведениям, что я добыла сегодня, у Карла и Эспена действительно много общего. Страсть к знаниям, большая ответственность на хрупких плечах и серьезность даже в юном возрасте.

Так во что мог впутаться Эспен?

– Мы уходим домой? – спросил подоспевший Янис.

– Ты уходишь, – я протянула ему ключи. – А я еще прогуляюсь.

Он взял ключи.

– Все в порядке, альтьера?

– Да.

– Но…

– Но? Ты сомневаешься в моем ответе, Янис? Хочешь об этом поговорить? Или, быть может, ты решил, что я хочу с тобой поговорить?

– Извините. Альтьера.

Он потоптался немного, развернулся и побрел по темной улице, пока не исчез из виду. Ну вот, ни за что обидела хорошего парня… и правильно сделала. Друзьями нам все равно не стать, да и не для меня это. Я Ида Мор, и у меня свое место в жизни, посторонние там не предусмотрены. Кем бы они ни были.

Я дошла до реки и устроилась на берегу. На темной поверхности отражались огни университета, размытые из-за сильного течения. Никакой с ними ясности, наверное, как и со всем, что происходит со мной. Александр… почему-то в последнее время каждая новость о нем приносила только боль. Должна ли я радоваться, что он станет отцом? Пока это никак не укладывалось в голове. Ведь только недавно он был один. И Роксана жива. А теперь у моего принца ожидается сразу двое детей. Это хорошо. Да, это хорошо. И пора бы уже прекратить звать его «своим» принцем.

По моей щеке скатилась предательская слеза.

Сколько точек я для себя уже ставила? Такое количество и не сосчитаешь так сразу. Много, просто много. И вот она, пожалуй, последняя точка. Александр и его дети. Все так, как должно быть. И никто ни в чем не виноват.

Если повторять это чаще… нет, легче не становится.

Но точка это хорошо, это необходимо. Так легче сосредоточиться на главном. Не страдать по Александру и нашему прошлому, хотя иногда я сомневалась, что такое вообще возможно, а спасти будущее его детей. Я ведь дочь своего отца, спасение Александра передалось мне с кровью. И Храм сказал свое слово, Земля его сказала. У меня нет выбора.

Вдруг кто-то осторожно присел рядом со мной.

Но я упорно смотрела на воду, будто в ней таились все ответы. Мы долго сидели так, время от времени я чувствовала его взгляд, но разговаривать не хотелось. Сегодня и так было слишком много разговоров. И завтра… наконец вспомнив, что привело меня в Тенет, я резко поднялась и ушла, не оглядываясь. Но знала, что он пойдет следом, хотя бы для того, чтобы убедиться: я добралась без приключений. Ночь, другой город… глупо все это, конечно. Мне защитники не нужны, но у него иное мнение.

Мои шаги звучали неправдоподобно громко, когда как его смешивались с ветром и звуками города. Он умел быть заметным, но и растворялся в темноте без проблем. Он как будто все в своей жизни делал без проблем. Поэтому меня так пугала наша встреча и наши запутанные отношения.