Любовь на сладкое

Как скатилась вниз по деревянной лестнице, я не помню, но вроде цела, даже щетку успела по дороге изо рта вытащить. Он стоит прямо у входа на ковре, рядом со шкафом с одеждой.

– Ну ты и рванула! – Сзади раздается голос Оксаны. – Давай уж открывай скорее. Может, чего стащили?

– Не думаю, нет! – Уже сижу на полу в прихожей и лихорадочно расстегиваю молнию. – Марат сказал, что, едва открыл чемодан, тут же увидел бирку с телефоном…

– И познакомился с твоей мамой, – хмыкнула Оксана.

– Да, и познакомился с моей мамой, – на автомате повторяю за мачехой, а сама нетерпеливо перебираю вещи. Хоть бы и правда в них не копался!

– Ну как? Правду сказал?

– Похоже на то, – осторожно выдыхаю, – в потайной карман вроде никто не лазил.

– А что там у тебя? Ого! Дневник? Ты до сих пор ведешь дневник? Хотя… чему я удивляюсь?

Оксанке явно хочется перемыть мне косточки, и обычно я позволяю ей это делать. Она не злая, иногда не очень тактичная, зато искренне хорошо ко мне относится. Марат не соврал – вещи он не трогал. Наверняка не листал мой ресторанный гид и не видел пометок, а планшет запаролен. Но это не самое страшное. Главное – дневник. Я веду его со школы. Вторая часть, первая – навсегда утеряна. К счастью.

– О чем задумалась, Метелица? Пошли в сад завтракать, если мои оглоеды еще оставили тебе что-то.

Оксана аккуратно закрывает чемодан, с любопытством косясь на толстую тетрадь. Не видел, снова убеждаю себя. Конечно, не видел. Если бы прочел, то не стал бы брать у мамы мой номер и звонить, не смеялся, не шутил бы в трубку, какие мы с ним растяпы. Может, и растяпы, но хитрая улыбочка этого Ярослава у меня до сих пор из памяти не уходит. Наверняка специально поменял наши чемоданы. Гад ядовитый!

– Садись давай и ешь как следует!

Перед глазами возникла здоровая миска с оладьями, пиалушка с домашней сметаной, а еще варенье. Три: с клубникой, с вишней и мое самое любимое – апельсины с тыквой.

– Кваска налить?

– Да! Давай! Натуральное пекло!

– Это ты еще в начале июля к нам приехала, сама знаешь, что в августе будет.

– Знаю. Но Волга рядом, да и на Дон можно смотаться.

– На выходных отца твоего попрошу, вот и махнем все вместе.

Родители развелись четыре года назад, когда я школу заканчивала. Одиннадцатый класс, время поступления. Разводились шумно и со скандалом, до сих пор через зубы разговаривают друг с другом. И каждый раз, когда я уезжаю к папе на лето, у мамы истерика. Только в этом году как-то спокойно прошло.

– Люб, ты помнишь, что я про вечер говорила? И не смей даже отказываться!

Оксанка сердито хмурит брови, а мне хочется расхохотаться. Да, внешне она – натуральная тридцатипятилетняя бой-баба, а я – божий одуванчик, на двадцать один год едва ли выгляжу, особенно когда не накрашена, как сейчас. Но по факту с ней очень уютно и ненапряжно. Мама, конечно, никогда этого не узнает, но я рада оттягиваться в Волгограде каждое лето. И приезжаю сюда даже не столько ради отца, который круглосуточно впахивает на своем «Красном Октябре», а чтобы вот так утром сидеть с Оксаной в саду под яблонями, лениво жмуриться, слушать местные сплетни да кивать на ее рассказы про хозяйство.

Две противоположности во всем, но нам кайфово вместе. За одним исключением.

– Любовь без любви не бывает! Ты слышишь меня, Люб?

– Угу! – А вот и ложка дегтя в нашей бочке меда. Начинается!

– Так вот, вечером идем в «Ибис», он пару месяцев как открылся после смены хозяев. – Оксана сидит рядом, подперев щеку ладонью. – Будет его шеф… с семьей!

– О, нет! – Быстро проглатываю оладушку, а то точно не в то горло сейчас полезет. – Никаких знакомств!

– Его зовут Альберт, и он… юрист! Как и ты. – Широкое лицо расплывается в довольной улыбке. – Магистратуру уже окончил, в отличие от тебя. Хочешь, я тебе его страничку покажу?

– Нет! Зачем? Я же через месяц уеду, Оксан!

– Я тебе не предлагаю замуж! – гаркнула мачеха так, что я невольно вжала голову в плечи. – Познакомишься, потусишь с ним месяцок, опыта поднаберешься. Понимаю еще, если б уродина была, Люб! Ну ты же такая хорошенькая, а?! У тебя вообще парень был? Хоть один?

– Да ладно тебе! Оксан, папа, что ли, беспокоится?

Мачеха лишь губы поджимает и молча вываливает мне полрозетки варенья на оладьи.

Ладно, она быстро отходит и потом обязательно мне все расскажет. И что это за Альберт такой?

В своей комнате уже более спокойно заново пересматриваю все пожитки. Зарядка, планшет, без которого эти дни я была совсем как без рук. Салфетки, косметика, куртка, которая в эту жару мне точно не пригодится. И главное – дневник. Мой дневник, куда я до сих пор записываю все самое важное. Не как в кино про Бриджит Джонс, но почти.

Беру в руки мобильный – надо собраться с силами и честно написать Марату, что вещи у меня и все в порядке. Поблагодарить и снова потеряться лет на пять. Верчу в руках смартфон, а потом малодушно откидываю его обратно на кровать.

Потом. Я напишу потом. Пусть еще немножко точка побудет запятой.

Марат. Марат Бухтияров.

Ну почему именно со мной, а?

Мобильный громко вибрирует на кровати, отвечать не хочется, но вдруг что-то важное?

– Мам? Случилось что? – Когда я у папы, она звонит крайне редко, за месяц пара СМС, не больше. – Привет!

– Мы возвращаемся, Любань! Ты слышишь? – громкий мамин крик, наверное, и Оксана услышала на первом этаже. – Мне такую работу предложили! Мечта, а не работа. Домой, Люба, домой, мне даже квартиру пообещали снять в том же районе, что мы с папой еще жили! Так здорово!

– Мам, ты подожди, подожди! – От волнения сажусь на кровать. – Ты хочешь, чтобы мы уехали из Новосиба? Обратно? А…

– Поступишь в магистратуру в областной вуз, он очень неплохой, – быстро тараторила мама, а я едва успевала за ней. – С твоим дипломом тебя куда угодно возьмут, на бюджет легко попадешь, Люба! Такой шанс, слышишь, девочка моя! Такой шанс!

Я прикрыла глаза, маму уже не слушала. Мысли вернулись на несколько лет назад, обратно в школу.

Значит, мы снова увидимся, Марат.

Глава 3

Марат

– Если кто не знает, есть такая красивая ярко-красная птичка с длинным клювом – алый ибис. Посетив ресторан «Ибис», я поняла, почему он алый – от стыда за интерьер и кухню.

Тамара читает с телефона громко и с таким выражением, что невольно начинаю вслушиваться. Да и не только меня Скалкина заинтересовала.

– Что еще за «Ибис»? У нас в городе новый ресторан открыли? Саш, ты в курсе? Марат, это очередной проект твоих родителей?

Качаю головой, а Морозов лишь удивленно пожимает плечами на вопросы своей въедливой подружки.

Вика Туева и Сашка Морозов – наши общие со Скалкиной друзья.  Приятные воспоминания останутся об университетских годах. Сейчас учеба уже в прошлом – пока не очень верится, что все закончилось и через неделю «корочка», наконец, будет в кармане. Формальность для многих, но в юридической фирме «Гольдштейн» чтут формальности.

С Морозовым мы давно тусуемся вместе, а вот с Викой, как и со Скалкиной, меньше года знакомы, но это совсем другая история. Веселая, кстати.

– Так что там с «Ибисом»? – Туева, конечно же, не успокоится, пока не выяснит. Умная и цепкая. Как с ней Морозов справляется – загадка.

– Да хана «Ибису», Вик! И это не у нас, а в Волгограде новый ресторан. Отмываться они долго будут. – Скалкина явно расстроена. – У поста уже больше пяти тысяч лайков и комментов под двести, в основном местные пишут. Нет, ты посмотри, что она еще написала!

Кажется, я понял, чей блог Скалкина так увлеченно читает. Папины пиарщики наверняка снова перекрестились, что до «Али» эта инста-блогерша пока не добралась. «Али» – лучшее заведение нашего города – принадлежит моим родителям.

– Вот, слушайте! – Тамара даже не заметила, что к нам официант, наконец, подошла. – Ибисы любят рыбу, но здешняя точно встала бы им поперек горла. Они вообще знают слово «филе»? Костей было столько, что выковыривая их, я чувствовала себя сапером на минном поле. Одно неверное движение – и ты труп.