Страница 4 из 98
Таким образом, новобранец полиции Сиднея, окончивший академию в двадцать два года и нормально продвигающийся по службе, в теории должен был стать верховным комиссаром через 32,5 года, в пятьдесят пять, и через пять лет получал право с почетом уйти на пенсию.
Само собой, из этого правила было множество исключений. Способные офицеры, сумевшие хорошо зарекомендовать себя перед начальством, продвигались по службе намного быстрее, перескакивая в год по одной, а иногда даже по две ступени сразу. В то же время, звания, начиная с лейтенантского, присваивались лишь при занятии определенной должности. А поскольку количество начальственных должностей было ограничено — многие полицейские, не имеющие больших амбиций, невезучие или запятнавшие репутацию, так и оставались сержантами до самой пенсии.
От желающих пополнить ряды SPD отбоя не было. Окунувшись в полицейскую среду, я узнал, в чем состоит залог популярности службы в полиции. Тут работала комбинация трех составляющих: престиж профессии, даваемая ею власть и неплохой заработок. Не менее трети кандидатов составляли родственники действующих сотрудников. Остальные решили избрать себе этот путь по одной или нескольким из приведенных выше причин.
Заработок полицейского состоял из стандартного оклада по званию и четырех видов надбавок: за занимаемую должность, за выслугу лет, за риск (в зависимости от места службы) и за заслуги (выплачивалась офицерам, которые были удостоены почетных наград и медалей).
Оклад по званию начинался с минимальных шестнадцати тысяч фунтов в год для офицера младшей ступени и увеличивался на 5 % с каждой следующей ступенью и на 10 % со следующим званием. За выслугу лет к окладу добавляли 5 % за каждые пять лет. Занимаемая руководящая должность могла приплюсовать еще от 5 % до 20 % к окладу. Почетные награды давали право на пожизненную надбавку к окладу в размере от 5 % до 10 %. Менее ценные награды, как правило, подкреплялись разовым денежным бонусом. И наконец, предусмотренная указом Свифта надбавка за риск составляла от 20 до 50 % от оклада для патрульных в зависимости от района патрулирования и 100 % для бойцов силовых подразделений. Согласно указу, надбавка сохранялась пожизненно после десяти лет службы с соответствующей степенью риска. Среди приятных бонусов полицейской профессии также были увеличенная продолжительность оплачиваемого отпуска (сорок календарных дней), полное медицинское страхование, включающее даже стоматологию и возможность получения кредитов в муниципальном банке под низкие проценты.
Учитывая то значение, которое SPD имела для Гигаполиса, не следовало удивляться, что Сиднейская полицейская академия (SPA) находилась в числе крупнейших учебных заведений города и была грандиозным по своим масштабам учреждением. Именно ей полагалось ежегодно пополнять ряды всех подразделений органов правопорядка Сиднея, самых многочисленных и сильных во всем Содружестве, четырьмя тысячами свежих, квалифицированных офицеров, а сотни действующих офицеров получали тут повышение квалификации. В академии находились одновременно около 36 тысяч курсантов, более 15 тысяч преподавателей и инструкторов, а также 20 тысяч человек обслуживающего персонала.
Вуз представлял собой целый город, включая десятки учебных корпусов, огромный кампус, десятки тренировочных полигонов, учебный аэродром, тренировочную базу береговой охраны, госпиталь, исследовательские лаборатории и бесчисленные вспомогательные объекты. Большинство зданий академии были абсолютно новыми, открытыми уже после Судного дня, когда потребность Сиднея в полицейских начала увеличиваться, и с тех пор увеличилась во много раз, если только не десятков раз. Курсантам требовались месяцы, а то и годы, чтобы изучить, хотя бы поверхностно, территорию SPA.
Академия была разделена на три больших факультета с непроизносимыми аббревиатурами, между которыми абитуриентов распределяли сразу же после зачисления в ряды курсантов. Первый курс был универсальным и включал, в основном, общую подготовку, в равной степени необходимую всем офицерам полиции, однако уже на нем присутствовали зачатки специализации.
На факультет следственной и оперативно-розыскной деятельности (ФСОРД), курсантов которого именовали «детективами», определяли смекалистых парней и девушек с высоким IQ, предрасположенных к розыскной и аналитической работе. На факультет технической, экспертной и специализированной работы (ФТЭСР) попадали будущие программисты, диспетчера, инженеры, и эксперты, иными словами, «технари». Наконец, были еще «силовики» — факультет защиты общественного порядка и антитеррористической деятельности (ФЗОПАТ). Сюда набирали парней посильнее и покрепче — тех, для кого физическая подготовка имеет первостепенное значение, будущих патрульных и специалистов по силовым операциям. Численность «силовиков» постоянно росла. И, хоть в анкете я указал другое пожелание, естественно, я попал именно на этот факультет, потому что решение принимал муниципалитет.
В группе ФЗОПАТ-105 нас было двадцать. Всем было от семнадцати до двадцати лет, хотя некоторые выглядели старше. Ростом все как на подбор (да и почему «как»?) были не ниже 175 сантиметров, исключение составляли лишь пару человек. Многие были, как и я, спортсменами, широкоплечими и накачанными, в них чувствовалась сила и уверенность в себе.
Курсантам было выдано несколько комплектов новенькой черной униформы с серебристыми буквами «К» на погонах. Парадную форму венчали серебряные галуны и нарядные нашивки, ее элементом была также широкая фуражка со звездой. Повседневная была чуть попроще. Форме пристало быть идеально выглаженной и накрахмаленной, а ботинкам — начищенными, потому что полицейские были лицом муниципалитета.
— Офицеры полиции — это не просто элита среди жителей нашего города! — произнес на вступительной церемонии важный гость, сам мэр Уоррен Свифт, важно оглядывая стройные шеренги курсантов. — Если кто-то из вас поступил в академию только потому, что это престижно, лучше вам сразу идти собирать вещи! Служба в полиции — это ответственный и опасный труд, тяжелый в физическом и моральном смысле. Правоохранители — это защитники общества. Те, кто всегда впереди. Те, кто закрывают своей грудью мирных жителей нашего великого города: простых работяг и офисных служащих, стариков, женщин, детей. Поступив на службу, вы отдаете свою жизнь служению общества — она больше не принадлежит вам. Поэтому если кто-то хоть немного сомневается, что выдержит эту ношу, пусть лучше уйдет, пока это возможно…
Следующим после мэра, который говорил довольно долго и страстно, слово взял начальник академии Раймонд О’Брайан по прозвищу Морж, высокий седой ирландец за шестьдесят с пышными усами, которым он был обязан своему прозвищу, и погонами комиссара.
— В основу вашей подготовки положены строгая дисциплина, постоянная работа над собой. Программа обучения у нас — самая напряженная из всех высших учебных заведений. Она могла бы длиться десять лет. Но, поскольку полиции требуется как можно больше офицеров в краткие сроки, ее сжали вдвое — до пяти лет, за счет увеличения интенсивности…
Я привык к драконовским порядкам интерната, поэтому дисциплина, о которой упомянул Морж, не показалась мне настолько строгой, как могла выдаться людям, пришедшим сюда из нормальных школ и колледжей. Что бы ни происходило на протяжении учебного дня, вечером я мог просто встать и отправиться в свою квартиру, и это было несравнимо лучше той ситуации, которая была в «Вознесении».
Неприятные сюрпризы, правда, были и здесь. Придя на обязательный медицинский осмотр в первый же день после своего зачисления в академию, я испытал неприятное дежавю, глядя на медицинскую кушетку и на спину врача, который сосредоточенно записывал что-то на невидимом мне дисплее, проводя пальцами по воздуху.
— Войцеховский, — прочитал врач в списке.
— Это я.
— Раздевайся, ложись, — распорядился он.
— А…? — начал было я формулировать вопрос.
— Чего вы напряглись? Это не операция по смене пола. Я всего лишь вживлю вам датчик, — «успокоил» меня врач своеобразной шуткой.