Ведьмино счастье

— Постой, Пелагея тебе нельзя вставать! — попытался поймать меня Алистер, но я ловко увернулась и направилась на выход.

Пение цикад лилось божественной музыкой с улицы. Кружась и пританцовывая, я ускользала от мага и манила за его собой. Сначала серьезный и встревоженный, он вдруг заразился моим настроением, и широко улыбаясь включился в игру.

Я вышла из городского лазарета и прыгая через ступеньку направилась к дому. На улице не было ни души. Только полная луна и мягкий, прохладный как шелк воздух. Алистер все-таки поймал меня и крепко прижал к себе. Еще один жаркий поцелуй испытал мое терпение на прочность. Но нам нужно было двигаться дальше на зов цикад. Ночная песнь становилась все громче. Вокруг нас менялся город, травы прорастали сквозь каменные дорожки, лианы с цветами самых немыслимых оттенков оплетали дома и пыльца от них яркими светлячками поднималась в небо. Алистер шел рядом и я широко улыбнулась. Он тоже слышал их зов.

Когда мы оказались дома, он подхватил меня на руки и закружил. Я почувствовала себя опьяненной счастьем и любовью к этому мужчине. Несомненно, мы были рождены друг для друга. Дверь в подвал открылась под напором плюща, который пророс сквозь щели между досками и настойчиво их отодвинул. Он обвил стены и даже потолок, закрыв их своей сочной листвой. По мягким ступеням, устланным темно-зеленым мхом, Алистер отнес меня на алтарь и усадил на гладкую поверхность камня. Он хотел отстранится, но я потянула его к себе за ремень. Алистер осторожно ладонями поднял мое лицо в поисках ответа на вопрос, который не мог задать. Я облизнула верхнюю губу и кивнула.

Страстный и жесткий поцелуй прервал звук рвущейся ткани ночнушки. Из груди вырвался стон. Его или мой? Не знаю. Его руки скользили по спине и прижимали еще крепче к мускулистому телу. Внизу живота разливалось тепло. От желания заполнить пустоту, я обвила его ногами и плотнее прижалась к разгоряченной коже. Терпение Алистера было на исходе. Я сама отстранилась и легла на алтарь.

Алистер быстро скинул с себя рубашку, наклонился к моему лицу и осыпал его поцелуями. Это стало последней каплей, тяжелое мужское тело навалилось сверху, но я не почувствовала паники, только животное желание, чтобы он поскорее довел все до конца.

Все происходило словно в тумане. Прикосновения и движения потеряли свою физическую суть и я уже не ощущала тонкую грань реальности и видения. Наши тела пульсировали и пытались раствориться в друг друге. Пик наслаждения возвел все в абсолют, но вот наваждение спало. Я снова вынуждена была дышать, чувствовать прохладный воздух, твердую поверхность камня и усталость. Веки сомкнулись. Теплые руки прижали меня к себе. Теплое дыхание коснулось затылка и я уснула.

***

Все тело ломило от неудобного положения и жесткого ложа. Я разлепила веки и посмотрела вниз. Чьи-то руки покоились на моем животе. Нет. Этого не могло быть. Человек сзади пошевелился и я медленно повернула голову. Алистер поерзал, пытаясь найти положение поудобнее и еще крепче прижал меня к себе. Я выжидала еще несколько минут, не зная что делать. Ко мне возвращались воспоминания о прошедшей ночи и краска залила лицо до корней волос. Растения явно были плодом моего воображения, а вот все остальное… “Что, жабалак меня раздери, это было?!” — подумала я и попыталась вылезти из объятий. Бесполезно.

— Алистер, пожалуйста отпусти, — прошептала я.

Он прижался носом к моему затылку и шумно вдохнул. По спине пробежал неприятный холод, настроение Алистера быстро менялось. Кажется, не одна я вернулась из мира грез в реальность. Объятия разжались и там, где были его руки по коже скользнул холодок. Я была на свободе. Встав с алтаря, я старалась не смотреть на растерянное лицо Алистера.

Сердце бешено колотилось. Еще никогда мне не было так стыдно. Я схватила с пола сорочку и сбежала. Закрывшись в ванной комнате, я накинула на плечи халат и умылась ледяной водой.

Послышался хлопок закрывающейся двери. Не понимая, что делаю, я кинулась за Алистером.

— Постой! — крикнула я, замерев на крыльце. — Нам нужно поговорить и разобраться в том, что произошло!

Он резко обернулся.

— Знать тебя не хочу, — в его голосе слышалась горечь и злость, — стоило попросить и я все бы для тебя сделал. Но это ведь не в вашей натуре, да Пелагея? Вы, ведьмы, всегда получаете то, что хотите грязной игрой!

— Алистер, я тоже не понимаю…

Я осеклась на полуслове. Магия в его руках сгущалась и я поняла, он не станет меня слушать. С непонятным чувством потери и злости, я вернулась в дом и тихо закрыла за собой дверь.

Вот так и закончилась моя первая влюбленность, не успев начаться. Одно полусвидание, пара поцелуев, ночь любви под таинственным дурманом и финал, достойный любой драмы.

Приняв горячий душ, я попыталась смыть следы его рук и губ со своего тела. Жаль с памятью нельзя было поступить так же. Я остервенело натирала мылом лицо, убеждая себя, что это не плачу.

Постепенно на смену ненависти пришло уныние и я попыталась сосредоточится на рутине. Переоделась в домашнее платье с передником, расчесала волосы и распустила их по плечам. Оценив свое бледное лицо в отражении зеркала, я плотно сжала губы. Была еще одна вещь, которую требовалось сделать.

Я нашла на полке за прилавком нужное зелье и залпом осушила бутылек. Приторно сладкая жидкость вызвала приступ тошноты. Я продавала его женщинам в затруднительном положении и никогда не задумывалась, какое же оно отвратительное на вкус. Покрутив в руках опустевший бутылек, я вдруг рассмеялась и швырнула его в стену. Бастинла черной тенью просочилась на второй этаж. Ведьмовской истеричный смех не для слабонервных.

Вечером пришел Лерой. Не найдя меня за стойкой, он заглянул на кухню и замер.

— Нехорошо сбегать в ночи из лазарета, не сказав никому ни слова.

— Угу, — согласилась я.

На лице Лероя отразилось беспокойство. Думаю его испугала не столько моя бледность, сколько неспособность огрызаться.

— Ты в порядке? — спросил он и принюхался: — чем тут пахнет?

— Скисшим молоком, — вздохнула я, — не обращай внимания. Лучше расскажи, что произошло после нападения монстра.

Оказывается собачку украл Фицджеральд. Более того, он оказался любовником Белинды.

Все началось с моего прибытия в город. Фицджеральд принадлежал к очень родовитой, но обедневшей семье и неплохо жил нахлебником в доме своей пассии, представляясь всем ее кузеном. А потом все изменилось. Наместник узнал о своих рогах и Фицджеральду пришлось спешно покинуть теплое местечко. Белинда, чтобы дать ему хоть какие-то средства к существованию, написала рекомендательное письмо на вымышленное имя и он устроился на к графине Хельдебах. Работу он делал из рук вон плохо и его уволили. Так, потеряв средства к существованию, Фицджеральд и опустился на дно. Он придумал план украсть любимую собачку графини и подзаработать на выкупе. Запудрил голову какой-то мороженщице в парке и вместе они успешно украли Пенелопу. Он имел небольшой магический дар и смог скрыть за собой следы. Что было потом никто не знает. Известно только то, что собака каким-то неведомым образом изменилась и сожрала Фицджеральда вместе с мороженщицей, а там приехали мы с Лероем. Что было дальше я прекрасно помнила. Попытка выжить и магический взрыв. Пенелопе выжить не удалось, нас же с Лероем защитили обереги и защитные заклятья.

— Странно все это, — заметила я, — почему Алистер у наместника соврал, что Белинда не имеет никакого отношения к Фицджеральду.

— Они с Белиндой, как бы тебе сказать, старые друзья. И когда пропал Фицджеральд она первым делом обратилась к нему за помощью. О том, что пропажа собаки связана с ее “кузеном”, оба сочли глупостью. Во избежание огласки и еще большего скандала, Алистер прикрыл Белинду. Он тоже шел по следу за Фицджеральдом, но опоздал и мы оказались на месте первыми.

Я потихоньку начала догадываться что к чему.

— Интересно кого хотели убить в том подвале. Вряд ли нас с тобой, — я задумалась и озвучила свое предположение: — получается, Алистер и есть тот самый принц?