Бесстыжая для нахала

И продолжаю хихикать. Он еще стоит около меня пару минут, но потом вздыхает и берет куртку. Слышу только, как захлопывается дверь и мое хихиканье перерастает в дикий смех, а затем полноценную истерику. Похоже, мне стоит снова сесть на успокоительные. И попросить у врача какие-нибудь таблетки от галлюцинаций. Потому что все произошедшее явно не может быть реальностью.

Глава 25

Кто ж знал, что и к врачу мне идти уже не придется. Потому что последний фрагмент памяти встал на свое место. Осознала я это, когда очнулась ночью со слезами на глазах. И еще долго не могла уснуть, сидя на кухне и согревая руки горячей чашкой с чаем. Да, я все вспомнила, но легче от этого не стало. Факт остается фактом: он мне солгал. Пусть даже он и не наставил мне рога, и не женился на стороне. Но с наглостью вломился в мою квартиру, жизнь и перевернул все с ног на голову. Лгал вплоть до своего имени. А ведь именно это имя я стонала во время оргазма. И не коробило ж его в тот момент!

Когда на улице взошло солнце, я на автомате хотела идти выгуливать Баранкина. А потом поняла, что в квартире нахожусь одна. Этот… чисто принципиально не называю его имени, забрал его с собой. Какого хрена, спрашивается? Мой пес и го место рядом со мной, а не с каким-то мудаком. Плевать, что лицо после слез опухшее, что нос алеет не хуже, чем у оленя Рудольфа. И что глаз один нервно дергается. Плевать. Адрес салона я помню прекрасно, поэтому быстро вызываю такси и мчусь туда с ветерком за окном. В моих планах я должна фурией влететь в салон, забрать пса и дать по морде этому гаду. В итоге, поскользнулась на входе и расцарапала себе ладонь, но зато хоть носом дверь не выбила.

Не смотря на раннее время, здесь уже было пару клиентов, которые рассматривали эскизы татуировок.

— У вас запись? — подает голос долговязый парнишка с ресепшена.

— Гарик, это к шефу, — вместо меня отвечает лысый тип, которого я уже встречала в фотостудии. При этом он лыбится во все свои тридцать два зуба. — Чувак, ты сразу барышне дорогу уступи, а то она у нас буйная.

— Ты учти, я тебя запомнила, — приставляю вытянутый указательный и средний палец к глазам и затем устремляю их на лысого верзилу, — а это подобно смертельному приговору.

Вместо ответа слышу сдавленный смешок и уже хочу доказать, что со мной шутки плохи, как на шум открывается дверь и показывается Данил.

— Скажи спасибо, что он вовремя вышел. В следующий раз намылю твою лысину так, что мистер Проппер будет завидовать белой завистью, понял? — Разворачиваюсь в другую сторону и без предисловия, выпаливаю. — Собаку верни.

— Нет. — Звучит спокойный ответ.

— Ты наверно не понял, это не просьба, а требование.

— Мне все равно, хоть требование, хоть царский указ, — Данил скрещивает руки на груди, — мой ответ остается прежним.

— ТЫ… ты не имеешь права удерживать моего пса!

— А он теперь мой. Пока ты строила новую жизнь и не вспоминала о нашем существовании, пришлось везти его к ветеринару. Там ему сделали все необходимые прививки и документы. И в графе "хозяин" стоит именно мое имя, а не твое. Так что извольте, дамочка, гуляйте вальсом.

— Ты неблагодарный козел, — выдыхаю в гневе, — мало того, что нагло врал, так еще и отобрал питомца.

— Ты тоже, знаешь ли, хороша. Хорошо теперь спихивать все на амнезию. Потеряла память… бла-бла-бла… все вокруг такие вот уроды… бла-бла-бла… А что же ты не стала меня искать, как только твоя память вернулась?

— Потому что… я собирала свою жизнь обратно по крупицам.

— И как? Все собрала? — Грозно хмурит он свои брови.

— Нет, не все.

— И чего, точнее кого тебе не хватает для полноты? — Зеленый взгляд прожигает во мне дыру. И моя уверенность куда-то стремительно скачет вдаль, подло оставляя меня одну на этом поле боя.

— Баранкина. — Еле слышно отвечаю ему и вижу, как взгляд Данила темнеет. Становится тяжелым и от него волнами расходится злость, которую он едва сдерживает.

— Уходи отсюда Бесстыжая. — Низкий голос вызывает толпу, нет, стадо мурашек. — Иначе я не ручаюсь за свои слова и действия. И пса я тебе не верну. Это будет моя маленькая тебе месть.

Он обходит меня стороной и идет по направлению к ресепшену. В этот момент я поняла, что мы удивительным образом остались в салоне одни. Куда подевался админ, охранник и клиенты, ума не приложу. Но не это сейчас меня волновало. А удаляющийся от меня парень. Который вызывал у меня гремучую смесь из чувств. И которые нашли свой выход, когда я схватила какую-то керамическую хрень с полки и швырнула ему в спину. Наверное, она была тяжелой, так как отборный мат и озверевшее лицо вновь устремилось к моей персоне.

— Ты охренела?! Мать твою, Майя, какого черта ты творишь??

— Я отсюда не уйду пока не получу то, что хочу!

— Хрен ты лысый теперь получишь! Больная!

— Да, больная! — Срываюсь на крик. — У меня даже справка есть, где по полочкам расписано, что у меня бедулька с головой. Даже если я тебя сейчас покалечу, мне НИ-ЧЕ-ГО не будет, понял?

Данил быстрым шагом пересекает расстояние и хватает меня за плечи. Автоматически съеживаюсь. Одно дело плеваться ядом, когда ты стоишь вдалеке и думать, что тебя пронесет. А когда оказываешься зажатой в стальных тесках из рук, вся бравада кажется глупой. Я думала, что он реально сейчас сорвется да прикопает мое бренное тело где-нибудь на заднем дворе салона. Однако Данил резко наклоняется и целует меня. Дико, страстно, как только он это может делать. И я сдаюсь. Капитулирую, размахивая белыми труселями в воздухе. Как же мне его не хватало-то! И сейчас, мое тело и разум в этом охотно соглашались.

Чего мы только не творили в том салоне, где только не побывали наши тела. Но и это все блекло в сравнении с теми чувствами, которые мне дарили руки, губы и сам Данил. И шаблонное утверждение того, что после ссоры примирительный секс самый крышесносный — подтверждено. Лежа на кожаной кушетке, я впервые за последнее время чувствовала себя хорошо. Так хорошо, что захотелось забыть все неприятные моменты. Стоит ли тратить ту жизнь на обиды, если понимаешь, что вряд ли проживешь ее без этого человека?

Парень в одних джинсах появляется в дверях и держит мою одежду, которую следом и протягивает.

— Все-таки не май месяц. — Говорит он каким-то отстраненным тоном.

— Спасибо, — неловко натягиваю свитер. Однако не такие слова ты мечтаешь услышать от парня после секса. Да еще и после долгой размолвки. Внутри нарастает паника. — Данил все в порядке?

Но он молчит и не оборачивается. Я вижу только то, как напрягается его спина. И такой холод расползается в душе.

— Данил? — Зову его по имени и молюсь, молюсь, чтобы он ответил. — Да. Дамир?

Сердце ухает и грохается вниз. Только не это. Этого не может быть…

— Я клянусь, — мой голос дрожит, — если это такая шутка, то я вырублю тебя и собственными руками наколю тебе на лице одно очень неприятное слово из трех букв.

— А если нет? — Он наконец-то оборачивается. — Что тогда?

— Спалю этот салон к чертям и тебя вместе с ним. — Спрыгиваю с кушетки. — А вместе с вами сгорят и все воспоминания об этом дне. Выбор за тобой.

Эпилог

Январь. Собачий холод. Пританцовываю на улице и поражаюсь, как у этого мохнатого гада не отмерзли лапы. Потому что лично у меня, еще чуть-чуть и посинеет от холода нос. А затем отвалится за ненадобностью.

— Баранкин, твою налево, хватит обнюхивать каждый заледеневший куст! — Вспыхиваю. — Дуй домой!

Благо хоть лифт не подвел и исправно доставил нас на нужный этаж без приключений. Стоит мне сделать шаг на площадку, как открывается картина маслом под названием ""Приплыли". Тело нагло облокотившись на мою дверь, звонко храпело. А в воздухе отчетливо стоял запах алкоголя. На меня накатило чувство де-жавю, но кое-как его подавив и громко стуча каблуками сапожек, подхожу ближе. И кааак пну его!