Отблески Тьмы

Возможно, что нечто не понравилось как раз её Светлой сестре, и одно лишь эхо её бродивших неведомыми тропами мыслей изменило ход истории. Но даже самые искушённые в диспутах философы не смогли бы дать ответ - а является ли вообще истиной нечто тайное, так никогда и не ставшее явным?

В самом деле - реально ли, например, падение камня в пустыне, если того никто не видел? Всё одно, как будто того и вовсе не случалось.

А всё же, это произошло.

Могучи демоны. Бессмертны они и непобедимы. Но всё же, возможно, возможно заключить с ними сделку, заплатив быть может куда большим нежели хотелось. Не раз впоследствии приклянёшь себя, задавив так и рвущийся из губ бессильный вой - но поздно, поздно…

- Жадность, зависть, похоть! - три слова сорвались с потрескавшихся и пересохших от волнения губ.

Молодой рыцарь стоял на самом краю колышащегося нереальностью болота. Вернее, это было не болото, а… да кто его знает, как оно называлось на самом деле? Бескрайнее, раскинувшееся невесть где и неизвестно когда место, бездонное и липкое как кошмар. Тени, бесплотные и гнусные, бесконечное время ворочались в этом сонмище призраков. Грызлись, сосокуплялись и завывали в своём мерзком и отвратительном подобии жизни. Так было, так есть, и так вечно будет.

Но три слова уже сорвались из уст Арриола, стоящего над краем этой бездны человеческой души, обозначили троих, кому надлежало…

Три тени, три могучих демона столбами вертящегося тёмного пламени возникли перед ним. Рванулись, взвыли от нетерпеливой ярости - и всё же поникли укрощёнными перед этой волей.

- Отныне надлежит вам быть тремя самыми могучими из демонов. Будете сильнее своих собратьев - но за то станете верно и преданно служить мне.

Словно три неутомимых в своей неистовой силе скакуна, отныне они оказывались обречены нести на себе дерзкую человеческую душу. Они могли унести её куда угодно - да только, нахлёстывала их её беспощадная воля, указывала надлежащий путь.

Первой отозвалась Похоть, и от одного вида её сладкой улыбки хотелось сделать что-нибудь хорошее. Полюбить кого-нибудь, например. Много-много раз… Во вспышке пламени ступила она из небытия на истерзанный, курящийся ядом серый камень.

- Я с тобой, малыш - и клянусь адом, ты сделал хороший выбор!

Зависть и Жадность переглянулись - и странно оказывалось видеть, как они пожали плечами.

- В тебе нет ничего общего с нами. Но пожалуй, стоит всё же попробовать. Утереть нос остальным? Да, это стоящее дело… Хех, приказывай, повелитель - пришла пора великих дел!

Но прежде, демоны стали требовать платы. На что она им, и без того всемогущим? Кто знает… три тени слились на миг в одну - и вот эта-то бесформенная жуткая тварь с жадным рыанием отхватила пошатнувшемуся рыцарю левую руку чуть не до локтя.

- Напоминанием, - гулко заметалось эхо под надвинувшимися и ставшими ниже каменными сводами. - Чтоб отныне не забывал.

И лишь хриплый, кое-как задавленный вой разнёсся под мрачными подземными сводами…

За поворотом извилистого хода тоннель озарился впереди чем-то жёлтым, отчего истосковавшееся по солнцу сердце едва не выпрыгнуло из груди. В большой пещере оказалось не продохнуть от демонов - однако, не от этого грязные губы искривились в усмешке.

Над растущим прямо по центру каменным столбом сам собою парил в душном горячем воздуше небольшой шар. Размером с голову, если приглядеться - чуть неправильной, напоминающей яйцо формы - именно он и служил источником столь неуместного в подземных недрах сияния.

Арриол едва не задохнулся от боли, вновь запульсировавшей в слабо ноющем, почти убаюканном полузабытым заклинанием обрубке. Кисть и пальцы горели просто нестерпимым огнём, и стоило большого труда убедить себя, что воспалённые от дыма и усталости глаза не врут - грызанула болью отсутствовашая часть. Словно напоминание о ней ещё жило в памяти души и тела.

Правая рука с мечом медленно поднялась - и вложила сияющий клинок в порыжелые от грязи простые ножны. А затем пошарила слепо в чадном воздухе и словно спустила с привязи трёх свирепых и вечно голодных хищников.

- Перессорьте их… - устало прошептали губы, будто ожившие своей собственной, сейчас совсем непонятной жизнью.

Жадность, Зависть, Похоть! О вы, верные и преданные псы хаоса! Всюду, где бы ни случалось дать вам даже не свободу - хотя бы слабину - начинался самый что на ни есть вселенский бардак. Брат восставал на брата, а сын на мать. Неистово жаждал раскосый Чингиз достичь края последнего моря, а завистник Сальери недрогнувшей рукою ронял неприметную крупицу в бокал великого Амадеуса. И скорбно смотрел тёмный взгляд жены Лота…

Правда схватилась с Лукавством, словно они забыли, что никому из них и никогда не суждено победить. Гордыня грызла горло Смирению, а то, хищно усмехаясь, оплетало соперницу путами Отчаяния. И куда ни кинь взгляд - бесконечная пещера превратилась в мрачную арену убийств, предательства и грабежей.

- Вот и славно…

Человек пошатнулся и едва не упал, переставляя гудящие от усталости ноги, потому не стал мешкать. Ещё разгорячённый рубкой клинок так и не покинул ножен, а единственная отныне рука молодого рыцаря подхватила шар необжигающего огня и завернула в изорванный плащ. А теперь…

- Ты очень кстати, малыш, - Арриол едва не задохнулся от нахлынувшей нежности.

Соткавшийся прямо из завитка дыма фельстаад старательно делал эдакую морду - как же ему неприятно в этом месте. Косил на повергающих и опрокидывающих друг друга демонов отливающим сполохами адского огня глазом. Да и вообще, он просто так заглянул сюда на огонёк, ну просто бежал мимо и совсем на минутку… хотя, одна лишь мимолётная мысль Арриола вырвала его не просто с просторов вечных пастбищ, но даже и из-под очарования уже не так презрительно отфыркивающейся в ответ на его заигрывания очаровательной огненной кобылицы.

С растрескавшихся и обожжённых губ сорвалась капелька крови - всё-таки парень не удержался от улыбки. И под разочарованное завывание слишком поздно спохватившихся бестий он перекинул ногу через не знающую седла спину понятливо присевшего перед ним призрачного коня.