Страница 3 из 22
А вот то, что на ближайшее время об использовании
Оценил и то, как близко приблизился к возможностям обычного смертного. Непривычный холодок коснулся внутренностей.
Страх? Или предвкушение новых переживаний?
Помещение, где я проснулся, явно обустраивал какой-то извращенец. Вся мебель в нём была кричащих алых и жёлтых расцветок. На ножках неуклюжих столов вспухали бесчисленные золотые нашлёпки, спинки стульев были резные, вычурные, невероятно безвкусные. Вот правильное слово — безвкусица, аляповатая и жгучая.
Стены покрывала багровая парча, а картины на них непременно обрамляли уродливые золотые рамы. С картинами за место соперничали гобелены, массивные, тяжеловесные, давящие. Даже хрустальная люстра подхватила кровавый оттенок.
Вдоль стен выстроились пунцовые комоды с золотыми ручками.
Отчего-то слабо пахло дымом.
С третьей попытки я спихнул одеяло и откинул балдахин, мешавший увидеть комнату целиком.
В лучшую сторону она не изменилась. Окна тоже не принесли ожидаемого облегчения. Вечерело, и в них рвался закат, лил на паркет лужи красного и рыжего света.
По крайней мере, я приметил двери. Громадные, сделанные из тёмного дерева — в нынешнем состоянии трудновато будет сдвинуть их створки.
Но упорства мне не занимать.
Если бы я вечно полагался на смертных в вопросах выживания, то не протянул бы так долго. Они не могли спастись от старости, куда им защищать меня!
С невероятным усилием я поднялся, встал голыми пятками на прохладный пол. Оглядел руки и с удовлетворением заключил, что кончики пальцев мне восстановили. Не хотелось бы сверкать голой костью.
Одежды на тушке не обнаружилось, даже исподнего. Это воодушевило. Я так и не смог до конца смириться с прикосновением ткани к коже, в лучшем случае загонял недовольство вглубь сознания.
Пошатываясь, сделал пару шагов к дверям. Кусок ангела в боку отозвался на движение тошнотворной пульсацией. От слабости подкашивались колени.
Признаться, я не мог вот так определить, кому было хуже: эльфийскому телу или демонической сущности. Досталось нам обоим. По предварительной прикидке выходило, что некто восстановил как минимум десятую часть эльфа буквально с нуля. Хорошо бы не для того, чтобы устроить показательную казнь.
А ещё лучше было бы, если бы кто-нибудь наловчился лечить демонов. Бытие в виде кучи наспех склеенных клочков чуть-чуть напрягало.
Ладно, надо быть реалистом. К истинной сути своей я бы не подпустил никого. Слишком велика опасность, что доверие обернётся развоплощением.
Потихоньку я приближался к заветной цели и уже начинал прикидывать, что именно буду использовать в качестве рычага для открытия…
И двери, протяжно скрипнув, распахнулись. На пороге замер не кто иной, как Аркарис — ректор Петроградской академии и по совместительству крайне могущественный маг.
Которому на данный момент я мало что мог противопоставить.
А ещё эти покои, по всей видимости, принадлежали ему. Болезненная тяга к красному (а одет Аркарис был в алый костюм и ядовито-красные брюки) достигла логического завершения в убранстве жилища ректора. Удивительно, что я ещё не обжёгся.
Мгновение мы молча разглядывали друг друга. Затем Аркарис тряхнул копной рыжих волос и страдальчески произнёс:
— Почему от тебя столько неприятностей?
Я пожал плечами. Стоять оказалось куда приятнее, чем идти. От дверей тянуло сквозняком, и он приятно остужал разгорячённое после убийственно-толстого одеяла тело.
— По крайней мере, ты мог бы одеться, — продолжил Аркарис и мотнул подбородком в сторону разлапистого кресла. На его сидении аккуратной стопкой лежал комплект студенческой униформы.
— Да мне и так удобно, — хрипло сказал я. Связки в горле царапнуло болью.
Было ли во мне хоть что-то, что не болело?
Драные ангелы! Драные боги!
А ректор с видом смиренным и терпеливым (Не верить! В нём извергался целый вулкан негодования) произнёс:
— Если бы я не пообещал твоим родителям, что присмотрю за тобой, то задушил бы тебя сам.