Страница 3 из 15
Сестра приоткрыла пеленки и показала малыша. Так вот какой ты, северный пушной зверек. Младенец, как младенец. И не скажешь, что я его опередил и он остался без государства. И я его должен удавить? Я взглянул на сестру, она с таким обожанием в глазах смотрела на сына, что у меня появились сомнения в необходимости умерщвления Рюрика. Что же делать, как же быть, как же мне тебя убить? А может мне его отца уконтропупить, а не самого Рюрика? А почему бы и нет? Тогда у меня будут основания забрать сестру и воспитать младенца по своему желанию — преданным и верным. Я посмотрел на Годслава. Что же вам, людям с романово-николаевской внешностью так не везет? Так и хочется отправить вас за грань. Чисто в политических целях.
С другой стороны, кто мне мешает взять Годслава в качестве сотника, а может быть и тысячника, если будет иметь таланты. Нужно будет с ним на эту тему поговорить. Мне ведь все равно нужны будут наемные люди. Почему бы не нанять кровного родственника? Не думаю, что он откажется покорять Царьград.
Изобразив на лице умиление, я потрепал по щечке Рюрика. Странные ощущения. Как-то неловко дергать пухлую щеку того, кто породил великих Святослава и Мономаха. Надо настроить себя на то, что уже не будет той, известной истории, которую я своими руками изменил. Так что никаких пиететов к таким малышам. Я уже более уверенно посмотрел на Рюрика. Ничего, малыш. И тебя вылечим, как говорилось в одном известном старом советском фильме.
Мы направились в Хольмград. Город изменился очень сильно по сравнению с тем, каким он был в последнее его посещение Умилой. Наличие рядом озера позволило сделать ров с валом. Стены только начали подниматься, но башни все стоят уже. В будущем они будут обложены камнем. В Смоленске уже начали заготавливать ровные прямоугольники. Опыт в постройке дорог с каменным покрытием дал хороший старт для обработки оттесанных камней. На башнях гордо стояли требушеты, зачехленные мешковиной. На самом деле орудия были полусобранном состоянии, голый каркас. Это нужно было не столько из соображений секретности, сколько ради сохранности деталей, которые могли испортиться под частым воздействием влаги. При этом боеспособность орудий не страдала. Боевой расчет требушета мог за десять — пятнадцать минут привести его состояние, необходимое для ведения боя.
Пригород опоясывала стена толщиной в пять метров, внутри которого была утрамбованная земля, которая бралась тут же из будущего рва. Внутри пригорода, помимо уже указанного торгового центра, была построена так называемая хазарская дорога. Это глубокая яма от ворот строящейся крепостной стены до ворот старой стены, на дне которой были острые колья. Сверху всего этого «безобразия» ровными рядами уложены бревна. Благодаря моему инженерному образованию, я смог придумать, как расположить бревна, чтобы можно было их обвалить с минимальными трудозатратами. Хазарской это дорога называется еще со времен осады Кордно, вятичской столицы. Ходот только так и называет это сооружение. Этой дорогой не заканчивается обороноспособность пригорода. Вдоль дороги построены стены с большими арочными проходами, которые легко можно закрыть. Таким образом, ворвавшиеся в город захватчики в первую очередь окажутся под внутренним перекрестным огнем со стен, охраняющих дорогу. А если появится намек на захват стен, то обороняющиеся обрушат дорогу, подарив врагам судьбу хазаров Кордно. Естественно про дорогу знали только рабочие. На время строительства на строящийся участок дороги было запрещено заходить посторонним. Какая-никакая, но секретность.
Мы проехали пригород и направились в зал старейшин. Там нас ждал Гостомысл и праздничный ужин.
— Добро пожаловать домой, сестричка, — сказал я Умиле, открывая дверь в зал.
Народ гулял всю ночь. Рюрика прославляли на будущие подвиги. Годслава обрабатывали на предмет наима его и варягов с его вотчины. Отцу я шепнул о желании оставить сестру и его внука у себя. Тот хмыкнул, но обещал сделать все в лучшем виде. Легендарный человек! Никогда не перестану восхищаться Гостомыслом.