Страница 14 из 30
– Спасибо за комплимент! А ты, как всегда, невероятно галантен.
– Я-то? Врешь и не краснеешь, малек.
– У тебя научилась.
Я хотела спросить Полынь, чем именно ему все-таки досадила парочка аристократов, но тут началась танцевальная музыка. Мы с напарником стояли прямо в центре площадки.
Переглянулись. Не увидев в моем взгляде возражений, Внемлющий взял меня за руки, и мы начали исполнять старинный лесной роонгош. Это красивый парный танец, но с такой, знаете, непередаваемой ноткой фольклорной придури, заключающейся в том, что вы то и дело вдруг подскакиваете, вскрикиваете или хлопаете в ладоши. А потом снова чарующе и близко сходитесь. И опять – скачок! Хлопок! Поворот! У нас шутят, что эти обескураживающие моменты нужны, чтобы партнеры случайно не соблазнились друг другом. Ведь, когда у тебя над ухом раздается громкий вопль, томный взгляд, вызванный предыдущими шагами, пропадает сам собой. Не танец, а эмоциональные качели какие-то!
– Так что не так с моими собеседниками? – полюбопытствовала я.
– Оглянись, когда будет следующее кружение, и посмотри на их рукава. Попробуй разглядеть, есть ли там крохотные нашивки в виде чайников, – проинструктировал Полынь.
Сказано – сделано! Нашивки действительно были. Очень милые, надо сказать.
– Они означают, что твои собеседники – члены тайного клуба Коростови, – объяснил напарник. – А это, в свою очередь, элитный клуб сплетников. Они берут за основу реальных людей, с которыми знакомятся на светских мероприятиях, а потом сочиняют вокруг них немыслимые сплетни и небылицы, которые публикуют в частной газете своего клуба. Грубо говоря, превращают шолоховцев в персонажей скандальных историй. Придумывают им тайны, любовные связи, темные дела, находят «доказательства», обмусоливают детали их жизней и переиначивают так, как им интереснее… Королева – вернейшая подписчица. Эти двое не преминули бы вписать тебя в свой список, узнай они о твоих делах чуть больше.
– Кошмар, – содрогнулась я. – А так играть с чужими репутациями – это вообще законно?..
– В общем и целом, да, – Полынь цокнул языком. – Это обратная сторона такой замечательной и важной медали, как свобода слова. Глобально они ничего не нарушают. Если человек обнаружит себя в рядах «героев», то он может попробовать подать в суд на клевету в частном порядке. Впрочем, некоторым, говорят, скорее приятно оттого, что они становятся объектом подобных сплетен.
– Бр-р-р, – повторно ужаснулась я, и Полынь усмехнулся:
– Значит, не зря я тебя вытянул оттуда? А то в первый момент ты была как будто расстроена.
– Учитывая, что это дало мне повод увидеть, как ты пляшешь, – точно не зря!..
Когда танцы кончились, мастер Дайен залез на приступочку и настойчиво зазвенел в серебряный колокольчик.
– Ужин накрыт. Просим вас занять ваши места! – медоточиво пропел он, такой прилизанный и с такими голыми щиколотками, что мне стало его жаль.
Гости послушно двинулись к столам, которые непрерывной лентой тянулись по саду. Усадить всех гостей за один стол-переросток – значит отдать дань некоей семейственности. Все-таки это позиционировалось как «домашний» праздник, для «своих»…
– Ты где сидишь? – поинтересовался Ловчий.
– Не знаю, так и не успела посмотреть. А ты?
– Среди Ходящих – три теневика у меня с одного бока, три – с другого, так что вечер обещает быть богатым на жаркие споры, – вздохнул Внемлющий.
Я пошла вдоль стола, пытаясь найти карточку со своим именем. Кадия, вижу, уверенно смяла и швырнула через плечо чужую бумажку, чтобы сесть между нужными ей военными. В теории, я тоже могла сделать так, но…
Не выбрасывать же мне карточку кого-нибудь из теневиков? Или – еще веселее – короля или королевы, между которыми должен сидеть Лис? Уверена: меня не поймут.
Большинство гостей уже расселись, а я все еще искала свое дурацкое место. Это напоминало игру со стульями, которых всегда на один меньше, чем нужно. Мастер Дайен, так и стоя на приступке, по-цыплячьи тянул шею вверх: оценивал, когда уже можно дать приветственное слово его величеству. В блеске его глаз мне привиделась задорная мстительность.
Я снова скользнула взглядом по длинному праздничному столу, украшенному папоротниками и бархатными розами. В декоративных банках присмирели светлячки, им вторили равно-выжидательные лица гостей… Среди которых, кстати, все еще не было Лиссая.
Принц так и не явился.
– Ну, тогда да здравствуют прогульщики! – решила я и деловито выскользнула из сада.
Ради Лиссая восстановили старую аркаду в восточном секторе дворца. Уходящая под курган, как бы взрезающая его костяным ножом перекрестий, аркада одним концом упиралась в некрополь, другим – выходила на мирный круглый пруд, затянутый ряской. Тоже старательно воссозданный. Вот только вместо Храма Белого огня так и темнели руины. Впрочем, весьма живописные. Возвышенные такие.
Я прошагала до середины аркады. Там, неразличимая в тени, пряталась дверь в покои принца. В нее тихонько билась молоденькая горничная, похожая на голубку:
– Ваше высочество! Вас же ждут!
– Что, не хочет идти на ужин?
Горничная подняла на меня заплаканное лицо и хлюпнула носом:
– Не знаю! Он даже не открывает!
– А хотите, я с ним разберусь? – кровожадно предложила я, и горничная, сделав книксен, с радостной готовностью рванула прочь.
Я постучалась:
– Лис, вы тут? Прием-прием!
Ответа с той стороны не последовало. Я еще немного поскреблась так и эдак, а потом повернула против часовой стрелки каменный цветок на своем браслете. С тихим щелчком цветок раскрылся, обнажая скрытую печатку в виде коронованного древа инграсиля. Я приложила запястье к замку на двери, и он, поколебавшись, щелкнул.
О да, вы все правильно поняли: у меня есть ключи от принцевой спальни. Люди очень по-разному оценивают этот факт, но мой комментарий остается неизменным и немного напыщенным: «Каждому из нас нужен кто-то, кому можно доверить ключ от своей берлоги. Это душевная потребность, не физиологическая».
Когда я зашла, полупустая спальня была погружена в сумрак. Принц Лиссай выделялся в ней, как привидение.
Высокий, хрупкий и зеленоглазый, тревожно-красивый, будто герой старинного гобелена, со встрепанными волосами золотисто-медного цвета и россыпью веснушек на тонком носу. Любитель просторных одежд и предрассветной тишины над островом-курганом, мечтатель, остерегающийся людей, но всегда держащий сердце распахнутым для чудес.
Сейчас Лиссай сидел на полу, лицом к декоративному фонтану в виде коттеджа с водяной мельницей, который тихонько шумел у дальней стены.
Я замерла на пороге.
Этот фонтан принцу подарила хранительница Авена прошлым летом. Лис – единственный из нас, кому довелось не только побывать в царстве Хаоса, причем в плену, но и умереть, а потом возродиться – не без моей, кхм, несанкционированной помощи.
«Это тебе, принц, – сказала Авена, вручая подарок. – Поставь его в своей комнате и постарайся больше не бродить на кромке жизни и смерти, договорились? Во всяком случае, пока я не вернусь узнать, как твои дела. Или пока тайна сама не захочет открыться тебе».
Мы с Лиссаем, предчувствуя чудо, тогда расковыряли этот фонтан чуть ли не до щепок, но не нашли никаких секретов. Сошлись на том, что истинные тайны раскрываются точно в срок – торопить нет смысла.
И вот сегодня, в юбилей Ищущего, фонтан выглядел не так, как прежде…
Что-то происходило.
Над водой, ниспадающей с мельничного колеса, клубился туман. Он перекатывался через бортик, лился на пол кудрявыми потоками и, подползая к принцу, осторожно ощупывал то узкие ступни Лиссая, то острые плечи.
Принц сидел не шевелясь, будто палку проглотив. Самое лучшее, что ты можешь сделать при встрече с незнакомой неагрессивной сущностью, – замереть, дав ей себя обнюхать.
– Тинави? – Лис, не оборачиваясь, пробормотал мое имя. – Добрый вечер. Скажите, вы тоже видите это? Или мне к-кажется?..