Травма

  - Прикиньте, мне ваще не вставило...ну то есть вставило, но не так, чтобы вырубить. Я прикинулся, что заснул, а сам всё слышу и чувствую, вы приколитесь, пацаны. Они руку мою сверлят, спицы в неё вставляют, а я скриплю зубами, но терплю.

  - И чё, так всю операцию терпел? - деланно удивился Мухтар. - Я бы не выдержал и заорал. А в чём прикол, братан. Сказал бы им, чтобы ещё чего-нибудь вкололи.

  - Я просто хотел себя испытать ёба! Хотел посмотреть на сколько хватит моей выдержки. Надо же знать на чё ты типа способен. - Саня обвёл палату высокомерным взглядом и прикурил новую папиросу от старой.

  - Уважуха, брат, - Мухтар сжал в кулак здоровую руку. Стоило ему поймать мой взгляд, как его кадык задёргался синхронно с объёмным животом от пытающегося вырваться наружу смеха. Я прикрыл лицо рукой в попытке скрыть улыбку.

  Ближе к ночи к Сане пришли кореша. Вообще то после шести в больницу посторонних не пускали, но один из охранников являлся по совместительству корешем и наверное подельником Сани. Он заявился вместе с двумя другими дружбанами в палату. Вся троица была как на подбор: худые, бритоголовые с отрешёнными шальными взглядами. Охранник был в форме, а двое других в трениках, кожаных куртках и кепках, несмотря на летнюю жару. Саня встал и по очереди обнял каждого друга. Было в этой сцене, что то из фильма "Крёстный отец". Молодые мафиози не стали задерживаться в палате и по предложению охранника пошли на балкон, который был в конце пролёта.

   Саня вернулся в палату далеко за полночь. Судя по блаженной улыбке на пухлых губах и расширенным зрачкам, его организм подвергся небольшой химической обработке. Скорее всего, сердобольные кореша восполнили ему нехватку наркоза. К тому же Саня стал очень разговорчивым и дружелюбным.

  - Братишка, давай потрещим, - обратился он ко мне. Мне не очень-то хотелось "трещать" с обдолбанным Саней, но выбора не было, так как я был единственным человеком, который не спал в этот поздний час.

  - Ты кто по жизни? - Саня видимо решил, что это лучшая завязка для разговора.

  - Я...в смысле...простой человек - я уже много раз слышал этот вопрос, и каждый раз он ставил меня в тупик. Мне была непонятна сама формулировка. Что значит "по жизни"? На этот вопрос нельзя ответить: "я по жизни студент", или "я по жизни военный". "Я врач по жизни" - тоже звучит довольно странно. Позже я понял, что на этот вопрос есть только один правильный ответ: "Я по жизни бродяга". Все другие ответы звучат или неуместно, или глупо.

  - А я по жизни бродяга! - правильно ответил Саня на свой же вопрос.

  - Чем дышишь?

  Второй вопрос снова поставил меня в тупик. Глупо будет ответить на него "Дышу воздухом...", неуместно будет "дышу тем, что учусь на втором курсе института".

  "Дышу больничным смрадом и перегаром, исходящим от тебя" - это, было бы самым честным вариантом, но я снова решил ответить неправильно.

  - Да так...работаю, учусь, семья есть...- Я ощущал себя студентом, который прогулял курс и сейчас совсем не в теме экзамена.

  Саня снисходительно хмыкнул. В его ухмылке читалось: "Всё ясно - лох! О чём же с тобой разговаривать?". Поняв, что я так себе собеседник, он начал рассказывать о себе. Он возлежал на кушетке, мечтательно глядя в потолок, и вёл свой монолог с видом успешного, добившегося больших результатов в жизни человека, который щедро делится фактами из своей богатого жизненного опыта. Признаюсь, что мне не очень-то была интересна биография Сани, и я слушал его рассказ в полуха, периодически проваливаясь в дрёму и снова просыпаясь от безостановочного бухтения. Он, видимо тоже не замечал, слушают его, или нет. Наверное, перед его мысленным взором была огромная аудитория наполненная молодыми пацанами, которые открыв рты, слушают его откровения.

  Из всей его истории я выхватил только те моменты, когда он раз за разом попадал на зону. Первый раз его замели за торговлю наркотиками. Они с дружком приехали в цыганскую деревню, чтобы купить там травы. Когда они находились у барыги, в его дом нагрянул милицейский рейд. Парней, схваченных прямо на пороге, обыскали и нашли у них большой пакет конопли. Менты решили обыскать жилище барыги, но тут в дом один за другим стали вваливаться дядьки, тётки, племянники и братья подозреваемого. Они в голос кричали, что он никогда ничем не торговал, а то, что траву у этих парней нашли, так это они сами принесли на продажу. В общем, обыскать ментам больше никого не удалось, и они удовольствовались Саней и его подельником. Так из покупателей наркоманов они вмиг превратились в наркодиллеров и получили по три года сроку.

   Следующую ходку Саня получил за кражу. Точнее за её попытку. Его взял на дело матёрый вор, с которым он отбывал первый срок. Их взяли с поличным, прямо на квартире, в которую они залезли. Оказывается "матёрый" обнёс половину района, и его поимка была делом времени. Саня так и не сумел доказать ментам, что на краже только в первый раз и на него вместе с "матёрым", который почему то не захотел быть паровозом, повесили целых пять эпизодов. В итоге ещё пять лет строгача. Примечательно, что и в автоподставе он тоже участвовал в первый раз. У него и машины то своей не было. Volvo, которая засветилась везде, где только можно, была передана ему по доверенности одним из корешей.

  - А тебе сейчас могут опять серьёзный срок впаять. Ты уже не в первый раз...типа рецидивист. - Это было первое, что я сказал за час этой беседы. Мои слова вывели его из транса. Он как будто только меня заметил, увидел, что его не только слушают, а ещё и сопереживают.

  - Так оно...если не подсуетиться, на пятёру точно укатают. Хочешь курнуть? - неожиданно предложил он.

  Не знаю, то ли от скуки, то ли ради интереса я согласился. Пока Саня начинял папироску бурым зельем, проснулся Мухтар. Оказалось, что он тоже не прочь разделить с нами компанию. Саня раскурил папиросу и ходил по очереди от меня к Мухтару, пуская нам паровозы. Палата наполнилась пряным дымом. Рустам, пробуждённый всей этой суетой, тоже попросил дать ему затянуться. Через час вся палата (кроме, разумеется, Коли) была на ушах. Анекдоты, которые мы наперебой рассказывали с Мухтаром вызывали дикий до коликов в животе хохот. Громче всех смеялся Саня, превратившийся в маленького ребёнка. В конце каждого анекдота он ржал взахлёб и сучил поднятыми вверх ногами. Подозреваю, что его хохот был слышен на всю больницу, потому, что в какой-то момент в палату ворвалась медсестра Лидия.