Страница 30 из 55
Ян глубоко затягивается, делает губы трубочкой, выпуская плотную струю дыма.
- И во сколько же вы оцениваете данное произведение искусства?
- Семьдесят! - раздаётся в ухе уверенный голос Буратины.
- Рублей? - удивлённо спрашивает Гномик.
- Если в рублях, то миллионов, если в долларах, то всего один миллион.
- О как! - Вместе с фразой изо рта Яна вылетает огромное дымное кольцо. - Не много за любительское видео?
- Хотите поторговаться?
- А почему бы и нет! - пожимает плечами Ян. Глядя на его невозмутимый вид, можно подумать, что он выторговывает на рынке ведро картошки.
Его брат напротив, недовольно мотает головой и начинает нервно ёрзать на кресле.
- Хорошо. Мы готовы выслушать ваши предложения. - говорит Буратина.
- Ну-у я думаю...такое кино больше, чем на миллион не тянет.
- Тогда не смеем вас задерживать. - Буратина поднимается с кресла, вслед за ним встаёт Светка. - Мы люди не жадные, просто думали, что творчество должно оцениваться по достоинству. Если так, завтра можете посмотреть кино бесплатно, в общем доступе. Уверен, что вам даже утруждаться не нужно будет его поисками. Оно будет в топе.
"Повр-р-р-ремени-и, повр-р-ремени-и, утр-ро мудр-р-ренее!" - протяжно рычит Геракл.
- Ну что ж вы так сразу на дыбы встаёте, молодые люди! - Улыбается Ян, - Разве так торгуются? Присядьте, расслабьтесь. - Маленькая ручка с зажатой между пальцев дымящейся сигаретой, делает плавные движения. Таким жестом, хозяин собаки сопровождает команду "Сидеть!".
Буратина и Светка присаживаются в такт этому жесту.
- Может что-нибудь выпьете? Есть даже кое-что освежающее. - Гномик тычет сигаретой в небольшую коробочку в центре стола.
- Спасибо, мы воздержимся. На работе "ни-ни", - отвечает Буратина.
- Ну, как знаете. Хотя, мне кажется, вы несколько напряжены, и расслабиться бы вам не помешало. Торговля это такое же творчество, оно требует полёта души. Я просто обожаю торговаться. Это то, из-за чего я полюбил бизнес. Ни один человек, не умеющий и не любящий этого делать, бизнесменом не станет. По крайней мере, бизнесменом с большой буквы.
Тон Карлика становится мягким, убаюкивающим. Его скошенная на одну сторону лица, улыбка, обладает непонятным для меня магнетизмом.
- Я постиг это искусство, будучи ещё малышом. Если вы не спешите, могу рассказать.
- Вообще-то время поджимает, ну если не долго. - Буратина зачем то бросает взгляд на запястье, где уже нет часов.
"Идиот! Зачем он соглашается слушать эти байки? Нужно быстро решать вопрос и сваливать." - Мой полный отчаянья внутренний голос сливается с заунывным пением Геракла.
"Эх-х ра-а...да ещё ра-а-а, да ещё много много много много ра-а-аз..."
***
- Наш с Германом отец был дипломатом и служил в диппредставительстве Ирака. Однажды мне довелось пойти с ним на большой Багдадский рынок, где он намеревался купить халат в подарок матери на день рождения. Мы долго бродили сряди тесных рядов по сорокоградусной жаре, пока отец не нашёл то, что искал. Среди тысячи халатов, разных мастей, цветов и тканей, он выбрал самый лучший. Отец всегда выбирал только самое лучшее. Вопрос цены для него был на втором плане, и эту черту характера мы с братом тоже переняли у него. Это был тёмно синий шёлковый халат расшитый золотыми нитями под звёздное небо. Отец спросил продавца, худого косоглазого мужичка в белом тюрбане, сколько он просит за халат.
"Двести долларов" - ответил тот.
"Я куплю это за десять долларов" - твёрдо сказал отец, продолжая гладить расшитую ткань. В этот момент, мне показалось, что эти слова больше обращены ко мне, чем к восточному барыге. Тот, конечно рассмеялся и сказал, что за десять долларов, он здесь не купит даже ветхого рванья.
Отец будто бы отступился от заветной вещи, и мы прошли с ним в другой конец ряда. Но через несколько минут мы вернулись к тому халату. Теперь отец торговался с косоглазым в тюрбане так, будто забыл о первоначально брошенных словах. Они начали с двухсот долларов, постепенно спускаясь вниз, пока цена не дошла до ста пятидесяти. В этот момент мне показалось, что отец сдался и уже готов купить халат за эту сумму. Видимо так же подумал продавец, который уже было стал заворачивать покупку. Тогда отец подошёл к соседней лавке и стал рассматривать халаты, которые были там. Его внимание сразу же привлёк халат схожий по цвету. Тот был, разумеется, не такого качества и звёзды на нём были не вышитые, а будто наклеенные. Но отцу, как будто, этот халат вполне понравился, и он стал интересоваться уже его ценой. Услышав, что за этот халат просят всего пятьдесят долларов, отец развёл руками, сказав, "Вот точно такой же стоит пятьдесят...". Тут включился косоглазый, который кричал, что у него настоящий иранский шёлк, а не китайская подделка, как у соседа. Сосед, разумеется, начал вступаться за свой товар. Он орал на весь рынок, принижая не только качество товара своего коллеги, но и его человеческие достоинства.
Благодаря этой перепалке, возле двух лавок собралась куча народа. Помню, что в этом балагане я чуть не потерял сознание, и от падения на раскалённый песок меня удерживала только твёрдая рука отца. Не знаю, сколько продолжался этот сыр бор, но уж точно больше часа. Отец давил на то, что качество товара у соседей абсолютно одинаковое, только более жадный сосед, почему то дерёт гораздо больше. В какой-то момент, он махнул рукой и пошёл прочь, волоча меня за собой. Когда мы были уже в конце длиннющего ряда, косоглазый нас догнал. На ломаном английском (я его, кстати, уже понимал), он кричал отцу, что тот его незаслуженно опозорил, что качество его товара намного лучше и здесь все это знают, что товар его соседа не чета его. Отец пожал плечами и сказал, что да, возможно он ошибается и приносит ему свои извинения. Да, пожалуй, его товар лучше. Тогда барыга стал упрашивать, чтобы отец наконец-то купил у него этот халат.