Страница 4 из 13
Я приоткрыла рот, и дракон с томным вздохом ввел в него одну фалангу. Я следила за его расширяющимися от удовольствия зрачками и тихонько полизывала и посасывала палец. Эликсир оказался сладким, как мед, и обладал слегка вяжущим действием. Во рту стало горячо. Я ускорилась и позволила Ранту ввести в рот весь палец.
– Да-а-а, моя великолепная шалунья… Ты просто прелесть…
Рант вытащил палец, провел им по моим губам и шее и положил ладонь на мою грудь.
– Сейчас я тебя подлечу.
Кончиком языка подцепив из баночки тягучую золотистую капельку, Рант юркнул вниз, ловко развел мои ноги и, закинув их на свои плечи, принялся смазывать мое ноющее лоно эликсиром. Водя языком вверх-вниз и не спуская с меня голодного, бездушного взора, дракон постепенно избавлял меня от боли и дискомфорта.
Я перевела взгляд на потолок, сгорая от смущения, ненависти и злости на саму себя. Меня стало засасывать в пустоту, где нет ничего, кроме невесомости. Рант усиливал надавливания на мое лоно, аккуратно входил в него раскаленным языком и вынуждал меня чуть выгибаться, собирая простыню кулаками. Электрические импульсы пронзили все мое тело, пробегая по рукам и ногам до самых мизинцев. Я напряглась, сжимая челюсти. Но когда Рант заиграл с моим клитором, я рыкнула и запустила пальцы в его волосы. Мягкие и шелковистые. Они едва прикрывали его шею. Однако их длины хватило, чтобы сжать их в слабый кулачок и начать двигаться навстречу. Мне до позорного распутного безрассудства нравились эти ласки. Умом понимала, что Ранта надо оттолкнуть, запретить ему прикасаться ко мне, а тело вновь предавало.
– Ты такая бархатистая, – причмокивая, приговаривал Рант, то вылизывая меня расслабленным высунутым языком, то создавая целые вихри его напрягшимся кончиком. – Как лепестки цветов. И пахнешь весной – свежей, чистой.
Я почувствовала, как в меня бережно вошел палец. Прикусила губу, выгнулась сильнее, молясь, чтобы все это оказалось сном. Но хлюпающие звуки лишь доказывали, что я текла от возбуждения, требовала взыскать с Ранта плату за то, что обнаружил и изловил меня.
– Пожа-алуйста… – простонала я, сама не понимая, чего прошу: прекратить или продолжать.
Рант приподнялся и бесцеремонно ввел в меня уже два пальца. Теперь страшно не было. Если ночью я вместила в себя два члена, то вполне справлюсь с пальцами. Ускоряя движения руки, дракон заглядывал в мое горящее от удовольствия и стыда лицо и улыбался. Пальцами впиваясь в постель, я закатывала глаза и слышала лишь свое сбившееся дыхание и сдавленный писк, когда Рант стал насаживать меня с неистовой яростью.
– Кричи, Рони, – повелевающе молвил Рант. – Кричи, мне это нравится.
Окончательно лишившись рассудка, я открыла рот и позволила крику наслаждения вырваться наружу. Часто дрожа от сотрясшего меня оргазма, я распласталась на кровати и сквозь хоровод закружившейся перед глазами мебели увидела, как Рант облизывает свои пальцы. Смакуя, хрипло постанывая, вяло приоткрывая глаза.
Закончив, он склонился к моему лицу, впился в мой рот волнующим поцелуем и дал мне узнать свой вкус – тот самый, который так кружит ему голову.
– Ты хороша, Рони, – прошептал он, улыбаясь. – Очень хороша. Пришло время для первого урока.
Я распахнула глаза, все еще слегка подрагивая. Рант взял мою руку, поцеловал кончики пальцев один за другим и неспешно приложил мою ладонь к каменной выпуклости своего паха.
– Твоя очередь, малышка.
Хоть я и неискушенная любовница, разжевывать мне, чего от меня ждал Рант, не было нужды. Потершись о мою руку, дракон дал понять, что мне следует делать. Я стала против своей воли гладить его, вспоминая испытанные ночью ощущения.
– С чувством, Рони, – шептал Рант. Как же я могла забыть, что он самовлюблен! – Будь благодарна мне, и впредь я всегда буду удовлетворять тебя по первому твоему зову.
Мое счастье от преграды из его плотных брюк длилось недолго. Рант на короткое время остановил меня и разделся. Моему взору во всей его первозданной красе предстал весьма крупный член с широкой головкой и аккуратной, упругой мошонкой. Мой растлитель встал около кровати, упершись в нее коленями, и поманил меня к себе. Все его движения были неспешными, с присущей многолетнему дракону естественностью, в отличие от моих – неуверенных и неуклюжих.
Я попыталась подняться, но Рант вздернул указательный палец.
– Нет-нет! Ползи ко мне. И не смей отводить глаза. Я запрещаю тебе погружаться в свои фантазии в моем присутствии.
О каких фантазиях он говорит? Единственное, о чем я думала, – это чтобы он поскорее оставил меня в покое.
Встав на четвереньки, я послушно подкралась к дракону, руками и коленями утопая в мягкости перины. Его боевое орудие замаячило у меня прямо перед носом. Я видела, как серебрится капелька на его конце, как в предвкушении пульсирует весь покрытый венами член, как взволнованно вздымается широкая, мускулистая грудь дракона.
– Погладь его. Изучи. Только нежно, ласково.
Приложив пальцы к гладкому и приятному на ощупь органу, я легонько сомкнула их и очередной раз поразилась его внушительному размеру. Несколько раз проведя вдоль члена по всей его длине, я заметила, как капелька увеличилась и тягуче потекла вниз. Мои глаза округлились и сами взглянули на Ранта. Он подозрительно ухмылялся, а одна его ладонь уже ложилась на мой затылок.
– Не-е-ет, – в мольбе прошептала я.
– Да-а-а, – покивал дракон. – Ты сделаешь это.
Огромный, опасный, безукоризненно обаятельный, он гипнотизировал меня своим вкрадчивым голосом, манерами, взглядом, терпким запахом древесной коры. Я шла у него на поводу, плененная сетями страсти. Поймала капельку языком, размазала ее по горячей головке члена и присосалась к ней.
Рант прорычал, но тут же взял себя в руки и сказал:
– Не напрягай мышцы лица. Расслабься. И держи зубки при себе.
Представляю, что он сделал бы со мной, укуси я его хозяйство или поцарапай.
Выпустив головку члена изо рта, я успела лишь вздохнуть, как Рант с силой вогнал в меня весь свой ствол. Он уперся в мою глотку, а мягкая мошонка прижалась к подбородку. Ни вздохнуть, ни пошевелиться. Я испуганно смотрела снизу-вверх на довольно стонущего дракона и боялась умереть от недостатка кислорода. Он вышел из меня так же резко и снисходительно улыбнулся:
– Извини. Не удержался.
Жадно хватая ртом воздух, я справилась с рвотными позывами, возникшими из-за внезапного раздражения глотки, и смахнула навернувшиеся на глаза слезы. Я не плакала. Слезы были вызваны природой организма, как защитный рефлекс, сработавший на новые ощущения.
– Ты хорошая ученица, Рони. – Рант погладил меня по волосам. – Я бы сказал, лучшая. Во всяком случае, за последние два столетия. Ну что? Продолжим?
Как будто что-то изменилось бы, откажи я ему.
Я облизнулась и, прежде чем вернуться к оральным ласкам, покорно спросила:
– Как прикажешь мне называть тебя?
– Что? – Он непонимающе изогнул бровь.
– Я знаю, что вы никогда не женитесь на своих наложницах, но они все равно называют вас своими мужьями. Мне кажется, это слишком безлико. Ты имеешь на меня больше прав, чем твои старшие братья, и заслуживаешь особенных почестей.
Рант задумчиво сощурился, большим пальцем провел по моим влажным губам и спросил:
– Как ты желаешь?
– Мой господин? – предложила я.
Уголок его губ пополз в сторону уха, глаза заблестели.
– Уф-ф-ф! Ты так горяча, моя карамелька.
– Тебе нравится, мой господин? – Я невинно хлопнула ресницами.
Он улыбнулся еще шире и развязно велел:
– Соси!
Не повезло. Не так-то просто обхитрить дракона, даже если тебе кажется, что он ползает у твоих ног. Их бдительность не дремала. Рант видел меня насквозь.
Я глубоко вздохнула, провела рукой по скользкому от моей слюны члену и вернулась к прерванным ласкам. Сначала облизала головку, затем несколько раз языком прошлась по всей длине члена и только после этого стала понемногу его посасывать, заглатывая все глубже и не спуская взгляда с сытого лица Ранта.