Страница 75 из 80
Глава 25
Трое мертвецов-вампиров остановились. Они чего-то ждали и не набрасывались. Выглядели они неважно, плоть с лиц местами сползла, обнажив белые кости, которые резко выделялись в свете луны. За ними появилась и четвертая фигура, которой и принадлежал мерзкий голос. И Родимцев узнал нищего хромого калеку, одетого в лохмотья, который часто просил милостыню на этом месте, возле руин монастыря. И Григорий регулярно подавал ему, ничего не подозревая. Оказывается, это сам некромант следил за ним, вычисляя маршрут следования жертвы прежде, чем организовать нападение.
И взгляд желтых глаз длинноволосого старика, опирающегося на посох, подсвеченных изнутри каким-то нереальным колдовским светом, вонзался в Грегора Рокбюрна, словно отточенное лезвие клинка. И ни спрятаться от этого взгляда, ни отвести глаза возможным не представлялось. Старикан явно обладал гипнозом. Подобную силу взгляда имел, пожалуй, лишь монах Иннокентий. Только взгляд монаха был добрым и расслабляющим. Вот кто пригодился бы в этот момент со своим волшебным крестом. Только, где он сейчас? Уже несколько дней Григорий не встречал монаха, хотя он и проживал в странноприимном доме, организованном при командорстве.
Между тем, голос старика продолжал говорить, хотя сам он даже не открывал рта, а лишь сковывал волю Родимцева своим страшным взглядом ядовитой змеи. Слова звучали прямо внутри головы так, что Григорий отчетливо понимал каждое слово:
— Я предлагаю тебе возможность разделить власть со мной над миром живых. Но, если ты не согласишься, то я заставлю тебя служить мне мертвым. Делай выбор. Иначе мои слуги умертвят тебя, а я заберу твою душу!
Фигура нищего старика в этот момент показалась угрожающей и настолько мрачной, будто бы внутри нее клубилась концентрированная темнота, густая и беспросветная, а взгляд старика полыхал огнем ада.
«Да он же сам дьявол!» — мелькнула мысль у Григория. И он понял, что нечто изменилось, раз способность мыслить вернулась к нему. Слетело и гипнотическое оцепенение. Да и страх сильно уменьшился, превратившись в обычное предвкушение схватки, заставляющее мышцы напрячься.
И действительно. Григорий даже не заметил, как из-за его спины вышел монах Иннокентий, до того, по-видимому, скрывавшийся в тени за ближайшей пальмой. Только в этот момент до Родимцева дошло, что старик все это время тайно следил за ним и оберегал. Вспомнились его слова о том, что вампиров нужно выманить на себя. И все это время Грегор Рокбюрн играл роль приманки. А в критический момент, когда враги решились напасть, появился и сам охотник за вампирами.
— Он слишком мелок для князя тьмы. Лишь его посланец, не более, — спокойно произнес Иннокентий, уверенно поднимая свой крест из белого металла.
Некромант ответил, поднимая свой посох:
— Так и ты не архангел, а такой же посланец, вроде меня, только от другой стороны. Или ты возомнил, что сможешь победить в схватке? Ты преследуешь меня, как надоедливая муха, и самое время тебя прихлопнуть!
После этих слов две молнии, белая, вылетевшая из креста Иннокентия, и красная, ударившая из посоха некроманта, соприкоснулись в воздухе, разлетевшись во все стороны тысячами искр. Одновременно с этим вампиры кинулись на Григория сразу с трех сторон. Одному из них не повезло наткнуться на древний кинжал, отчего тварь мгновенно задымилась и рухнула, а другому Грегор Рокбюрн точным ударом меча по скелетированной шее снес голову. После удара тело твари повалилось, быстро умерев окончательно, а вот череп, упав на землю, продолжал активно щелкать челюстями, пытаясь укусить Родимцева за сапог.
Рыцарь пнул мерзкую голову ногой, словно футбольный мяч, и оглянулся в поисках третьего вампира. Тварь застыла всего в одном шаге сзади, но больше не атаковала, а странно корчилась. Объяснение оказалось простым. Вампир терял управление, потому что брат Иннокентий в этот момент держал некроманта за горло и душил. Но, Григорий, все же, для верности, ткнул мерзкого зомби-вампира кинжалом, отчего тот вспыхнул изнутри снопом разноцветных искр и повалился без движения.
В это время Григорий заметил, что, несмотря на то, что монах уже почти окончательно придушил некроманта, тот умудрился свободной рукой извлечь откуда-то свой кинжал с черненным лезвием, который собирался вонзить Иннокентию в бок. Увидев такое, тамплиер немедленно ринулся на помощь монаху и поразил врага собственным кинжалом, но было поздно, потому что некромант все-таки сумел пырнуть Иннокентия черным клинком.
Григория сильно ударило током, встряхнув разрядом все тело, а перед его глазами с разницей в сотые доли секунды произошли две вспышки: белая, а затем красная, словно бы взорвались свето-шумовые гранаты. И мир для Родимцева исчез. На какое-то время он полностью ослеп, а когда зрение вернулось к нему через пару минут, то среди пальм никого уже не было. Лишь на том месте, куда упали тела вампиров и их части, тлели кучки пепла. От монаха, как и от некроманта, никаких следов не осталось. Словно их и никогда не было.
Старинный трофейный кинжал, которым Григорий заколол некроманта, тоже бесследно исчез, только на ладони левой руки остался ожог от рукояти, раскалившейся при разряде. «Значит, некромант оказался посланцем тьмы, а монах Иннокентий оказался посланцем света, так получается», — решил для себя Родимцев. Он еще какое-то время стоял среди пальм в задумчивости, предполагая, что народ сбежится, услышав раскаты грома и увидев вспышки. Но, никто так и не появился. Постояв еще немного, командор побрел к себе в командорство.
О произошедшем Григорий никому не рассказал, но, после случившегося, удвоил собственную бдительность, каждый раз надевая в дорогу доспехи и шлем, несмотря на жару, и проложив свой маршрут таким образом, чтобы постоянно оказываться в пределе прямой видимости постов, выставленных на опорных пунктах. Ведь, кроме уничтоженных вампиров и некроманта, за ним охотились еще и ассасины. И все равно, ассасин вскоре напал на него. Причем, случилось это на улице города, когда он уже направлялся к воротам командорства, преодолев весь путь от пороховой фабрики верхом на коне. Ассасин устроил засаду на крыше одного из двухэтажных домов, стоящих близко к ограде сада. Когда Родимцев подъехал ближе, убийца выстрелил из арбалета и умело сбежал прежде, чем организовали облаву.