Страница 36 из 80
Глава 12
Начинало рассветать, когда Грегор Рокбюрн, завернувшись для маскировки в черный монашеский плащ, пробирался среди масличных деревьев на холм в сторону наблюдательного пункта. До этого братья-рыцари, оставленные нести караул возле дозорной башни, прислали гонца с сообщением о том, что получены сведения от Мансура. Этот ловкий парень не только смог проникнуть в неприятельский лагерь, но и уже организовал там целую разведывательную сеть. В ночи он сумел выскользнуть из вражеского стана и подойти к сторожевой башне, чтобы передать важные сведения христианам. После чего снова ушел на территорию неприятеля.
Мансур докладывал о том, как обстоят дела в Тибериаде и вокруг нее. Тамплиеры разбудили командира отряда и доложили ему все, слово в слово, о том, что сообщил лазутчик. После чего Родимцев вместе со своим знаменосцем поспешили на холм для рекогносцировки. Они мало поспали и плохо выспались, потому что обустраивались на новом месте. За ночь передовой лагерь перенесли ближе к новой линии противостояния. И теперь палатки размещались в прямой видимости города.
— Монфор расположил свои шатры довольно близко к неприятелю. Это может быть чревато встречной атакой со стороны сарацин, — заметил знаменосец.
Григорий посмотрел вниз, где у подножия холма люди Монфора уже расставили немало палаток в передней части нового осадного лагеря. А дальше до самого города вдоль дороги раскинулось пустое пространство не менее километра, лишь местами поросшее оливковыми деревьями и редким кустарником. На этом пустыре вполне могла бы действовать кавалерия. И потому стремительную контратаку со стороны города исключать было глупо.
— Мансур докладывает, что их там больше, чем мы думали. Еще около трех с половиной тысяч бойцов, — сказал Григорий.
— Да, это вполне возможно, хотя госпитальеры говорили лишь о трех тысячах, — кивнул ветеран.
Родимцев продолжал:
— Госпитальеры правы в определении численности войск в городе, но Мансур сообщает, что есть еще один отряд кавалерии, сотен пять, который стоит южнее Тибериады, возле Иордана, и может в любой момент выдвинуться оттуда против нас.
— Я так понимаю, что стены держат простые сарацинские пехотинцы? Наемники или даже ополченцы? Они плохие вояки в обороне, — заметил знаменосец.
Но, Григорий не согласился:
— Нет. Мансур доложил, что сарацинские командиры предполагают удерживать сами стены с помощью христиан-перебежчиков, а также пеших мамелюков. Эти будут драться. Им терять нечего. Но главное, что он сообщил нам, так это наличие лазейки в город. Между Южной башней и Южными воротами в стене есть маленькая калитка. И Мансур нам ее откроет.
— Туда еще надо подойти, — возразил ветеран.
— Подойдем, если сразу атакуем в том направлении, — успокоил Гриша.
— А насколько можно доверять этому Мансуру? — задал вопрос знаменосец.
— Я абсолютно в нем уверен, — сказал Родимцев.
— Значит, будем наносить удар в сторону той калитки. Если прорвемся и все пройдет удачно, то это будет хороший шанс победить, — сделал вывод ветеран.
— Да, пойдем вперед на правом фланге, — кивнул Григорий.
Между тем, враги тоже не спали. В сарацинском лагере еще до рассвета началось шевеление. И теперь войска начинали строиться.
— Центр у них занимают мамелюки из гвардии Бейбарса, боевые рабы. На флангах их поддержит легкая кавалерия, — заметил пожилой тамплиер. Несмотря на возраст, зрение у него оставалось весьма острым.
Родимцев тоже внимательно всмотрелся вдаль и увидел над всадниками, строящимися напротив стен города, черное знамя со скрещенными саблями, а сами всадники блестели начищенными шлемами и стальной чешуей. Этот отряд в полтысячи всадников определенно представлял собой немалую силу.
— Монфор собирается противостоять им своими рыцарями, — сказал Григорий, посмотрев с холма вниз, где у его подножья начали формироваться боевые порядки под знаменами коннетабля Акры с большим красным крестом на белом поле, делящим знамя на четыре части, в каждой из которых присутствовали маленькие красные крестики.
— На нашем левом фланге против их легкой кавалерии вперед пойдут госпитальеры, на правом ударим мы, а войско графа Ибелина будет в резерве, — заметил знаменосец, еще раз повторив то, что вчера решили на военном совете.
— Нужно выбить у них кавалерию, разгромить лагерь и очистить место перед стенами для штурма. Это первая боевая задача, — сказал Григорий.
— Да, сражение под городскими стенами мы вполне можем выиграть. Но, это не значит, что легко возьмем город, — произнес ветеран.
— Риска не избежать, — согласился Родимцев. И добавил:
— Нам пора.
Они вернулись в новый лагерь, разбитый у подножия холма, возле сторожевой башни. Когда командир и знаменосец появились в расположении, остальные храмовники молились перед предстоящим боем. Вместе с сержантами их в строю осталось меньше полусотни в отряде, собранном из двух. После последних дней, прошедших в сражениях, имелись и убитые, и раненые.
Сарацины обладали большим численным преимуществом. И потери тамплиеров могли оказаться гораздо тяжелее, не будь все братья-рыцари ветеранами боевых действий, стойкими и отлично обученными бойцами. Сладить с храмовниками сарацинам всегда представлялось трудным делом. Даже если братьев-рыцарей противостояло врагам совсем немного, они всегда наносили сарацинским отрядам большой урон и стояли до последнего. И враги знали об этом. Потому даже сам Бейбарс предпочитал действовать против братьев ордена Храма не в открытом бою, а путем коварства и хитрости.
Солнце вставало над горами с противоположной стороны Галилейского моря, золотя бликами спокойную поверхность озерной воды. Военные лагеря обеих противоборствующих сторон к этому моменту уже напоминали растревоженные ульи, готовясь к битве за Тибериаду. Вокруг разноцветных шатров сновали сотни людей. Сарацины все-таки не успели провести ту стремительную атаку на лагерь христиан, которой опасался знаменосец. Теперь же было поздно. Большинство христианских рыцарей уже выстроились в боевые порядки и приготовились дать бой.
Грегор Рокбюрн дал указание ближайшему сержанту:
— Скажи, чтобы мне подали коня.
— Как прикажете, брат-рыцарь, — проговорил сержант и побежал выполнять поручение.