Охота на рэкетиров

– Взять хотя бы микроволновку, – убеждала как-то мужа Кристина, когда тот загорелся идеей купить СВЧ-печку. – Да где это видано, чтобы курицу в три минуты приготовить? Да настоящую крестьянскую курицу и за три часа в духовке не протушишь. Жесткая останется, как резина. Что, интересно мне знать, с ней в микроволновке творится? И, чем, спрашивается, пичкают на фабрике бедную птицу, чтобы мясо в три минуты варилось?! Я это есть буду, а потом и сама на части расползусь, как эта курица несчастная?!

Что же касается отвратительных кубиков сухих супов и бульонов, так и самого Васю от них с души воротило. Тем более, что доходили до него смутные слухи, будто всевозможные «Галины-бланки» – не что иное, как перерасфасованный в новые упаковки корм для американских солдат, которым во Вьетнаме доводилось неделями торчать в джунглях. Мол, наделали его в Штатах сотнями тонн двадцать лет назад, а после позорного поражения так и гнило это дерьмо на армейских складах. Пока границы Союза не пали и не открылась заманчивая возможность спихнуть на постсоветское пространство весь накопившийся на Западе мусор.

Так оно было или не так, но, в данном случае – обстановка вынуждала не перебирать харчами.

– Приготовишь бульон, – поучала Кристина Василия Васильевича. – Макароны свари отдельно. Худо бедно, червячка заморишь.

– А ты домой когда? – жалобно спрашивал Вась Вась.

– Не могу я куму в такое время одну оставить, – отвечала Кристина не менее жалобно, – телефон в Осокорках запиши. Если что – звони.

Вася записал. И телефон, и адрес, и остальное все. Он вообще сидел, шмыгая носом, с блокнотом на коленях и авторучкой в руке. Поэтому, как только связь с Осокорками прервалась, набрал номер Украинского и передал ему содержание беседы с точностью магнитофонной записи.

– Молодец, – гаркнул Украинский и, в свою очередь, кинулся звонить Поришайло.

– Что значит упустил, г-гм?! – захлебнулся Поришайло, услышав от Сергея Михайловича, что алмазы Ледового похищены, а Бонифацкий сбежал в Крым. – Ты, твою мать, шляпа!..

Полковник Украинский кусал губы и молчал.

– Интересно, – немного спустив пары, уже спокойнее спросил Артем Павлович, – как это так?.. Весь день глаз не сводил, а из особняка в Осокорках упустил, к чертовой матери?… Я про особняк этот от тебя, г-м, г-гм, впервые слышу?

– Так я… – замялся Украинский, которому придумать что-либо удобоваримое – просто не хватило времени.

– Ладно, – вздохнул Артем Павлович, – после обсудим, Сергей Михайлович. – Поришайло внешне успокоился, его тон сделался таким омерзительно приторным, что у полковника мурашки поползли по спине – «после обсудим, Сергей Михайлович… ну-ну…»

– Дачу в кольцо возьми, – распорядился Поришайло, – Чтобы мышь летучая не проскользнула!

– Уже сделано, – отозвался Украинский, но Поришайло нетерпеливо перебил:

– Мила Сергеевна пускай вылетает в Крым. Обеспечишь ее всем необходимым. Свяжись с ней немедленно. И скажи, г-м, чтобы перед вылетом обязательно мне позвонила.

– Понял, Артем Павлович.

– Теперь вот что, Сергей Михайлович… У тебя люди надежные, г-м, в Крыму сыщутся?

– Так точно, – без запинки ответил Украинский. – Есть двое надежных ребят.

– При погонах?

– Так точно.

– Подключай в помощь Миле.

– Есть.

– И смотри, Сергей… Ты мне за ее безопасность – головой, г-гм, отвечаешь…

– Понял.

– Дальше, г-гм. Кто из бандитов Правилова в Крым рванул?

– Атасов, Протасов, Армеец и Бандура, – без запинки выговорил Украинский. Произнося последнюю фамилию, он поморщился, как будто обнаружил в супе толстую дохлую муху.

Услышав от Василия Васильевича имя молодчика, сорвавшего слежку за Анной Ледовой, Украинский сперва мысленно пообещал себе, что на первом же допросе отобьет мерзавцу валенком с песком обе почки. Затем надолго задумался – что-то скреблось в подкорке, а вот что именно – он пока не знал. Посидел, почесал затылок и, наконец, – припомнил. Кинулся к сейфу, извлек изъятые в Гробарях документы, выписанные на имя Андрея Бандуры.

«Вот это да… – сказал Украинский потрясенно. – Вот так совпаденьице…»

Впрочем, утомлять шефа этой удивительной подробностью полковник Украинский не спешил. Да и к чему? Назвал имена бандитов, и двинулся дальше.

– Выехали своим ходом. Предположительно – в девятнадцать ноль-ноль. Ориентировка на джип «Ниссан-патрол», 86-го года выпуска. Зарегистрирован на Валерия Протасова. Темно-синий металлик. Очень много труб безопасности на носу и еще больше – прожекторов.

– Обезьяны чертовы, – фыркнул Артем Павлович и, после минутного раздумья продолжил:

– Сергей Михайлович! Ты что хочешь, делай, но чтоб макак этих – и духу на полуострове, г-м, не было. Ты меня хорошо понимаешь?

– Лучше некуда, – отозвался Украинский.

– Ну, так действуй, г-м.

Поришайло оборвал связь, неуверенно поглядел на поднос, встал и, покачиваясь, снова направился к бару.

Глава 3

АРМЕЕЦ ИЛИ ПЕРВАЯ КРОВЬ

– О-однажды вызвали меня к но-новым русским, прицениться, какой ка-камин им вы-выкладывать. И во-во сколько ка-камин обойдется, – Армеец протер глаза и умолк, видимо собираясь с мыслями.

– Ну, и что дальше? – подстегнул Бандура, кинув очередной тревожный взгляд на подозрительно приумолкшего за рулем Атасова. Тот пока не допускал явных ошибок, вписывался в повороты, не петлял поперек дороги, но все равно Андрею не нравился. Стал уж слишком молчалив. Может, задумался о чем-то, но, похоже, засыпал на ходу. Андрей пару раз предлагал себя в качестве сменщика, но Атасов лишь отрицательно качал головой – рано еще. Наездишься, типа…

Бортовые часы показывали четверть второго ночи. Дождь то накрапывал, то давал короткие передышки. Вокруг «Мерседеса» царил беспросветный мрак, если не считать света собственных фар и габаритов несущегося впереди автомобиля случайных попутчиков. Машина эта (оказавшаяся впоследствии «Опелем-Омегой») села на хвост их «Мерседесу» около полуночи – до Умани оставалось километров тридцать. С тех пор «Опель» болтался за «Мерседесом» с упорством борзой собаки, взявшей заячий след.

Андрей всполошился, заподозрив неладное, Атасов беспечно отмахнулся:

– Темная ты личность, Андрюша. В колонне, типа, двигаться легче. Только и всего. Уцепился за задние фонари, и катись, будто прицеп. И глаза отдыхают, и дистанция такая, что в случае чего успеешь затормозить. Я, типа, как заклепаюсь – его вперед пропущу.

Как пообещал, так и сделал. В районе часа ночи Атасов сбросил скорость, уступая «Омеге» почетное место мателота.[18] «Омега» сначала тоже притормозила, но затем ее водитель сообразил, что к чему, и обошел «Мерседес» по встречной полосе. Обе машины, набрав прежнюю скорость, вновь устремились вперед.

Атасов прилип к «Омеге» и теперь отдыхал, предоставив водителю головной машины напрягать глаза и бдеть за них обоих.

Вскоре за пеленой дождя возникла развилка, на которой Одесская трасса пересекалась с дорогой М-21 – Кишинев-Кировоград. «Опель» на развилке ушел налево, в сторону Кировограда. Атасов скопировал маневры флагмана с величайшим тщанием.

– Любишь кататься, люби, типа, и саночки возить, – назидательно сказал Атасов. – Неписаное правило дороги. – Он обернулся к Андрею, – тебе, Андрюша, как только вчера покинувшему ползунки пионеру, позволительно этого не знать.

Армеец, хмыкнув, напустил на себя такой вид, будто здорово обиделся. Хотя это было не так.

Трасса Кишинев-Кировоград оказалась вполне сносной однополосной бетонкой, протянутой по местности, на которой довольно-таки крутобокие холмы постоянно чередовались с глубокими низинами. Как будто на заре мироздания земля тут выгнулась исполинскими волнами, да так они и застыли. Езда превратилась в нечто, похожее на американские горки. Вверх – вниз. Вверх – вниз.

18

Мателотом моряки называют судно, возглавляющее кильватерную колонну кораблей