Так и живем

С одним парнем мы играли вместе в хоккейной команде. Я бы не сказал, что он был экстраталантливым, играл всегда во втором звене, когда я на такой же позиции был в первом. Финты, катание, мышление… в этом всем я выигрывал, и это мнение тренеров, одноклубников, даже результаты сами за себя говорили… Но вот только его отец был непростым дядькой в нашем городе и отправил сына в Канаду. И что в итоге? Его выбрали в первом раунде драфта в НХЛ, команда из высшей лиги в нашей стране часто подтягивает его в основу. А я? Работаю чуть ли не с детства! Где справедливость? Не знаю. Если честно, я рад за него, вот только грустно, даже обидно, осознавать, что я мог больше, но остановился, а он, с его не самыми выдающимися качествами, вышел вперед, да еще как…

Когда проводишь три часа в социальных сетях, чувствуешь, что деградируешь. И самое обидное, что ты это понимаешь, но сделать уже ничего не можешь ― так все устроено, что лента заражает, и ты ее смотришь, не обращая внимания на то, нравится тебе или нет. Лента сжирает время и туманит разум, и ты этим довольствуешься, будто тебя это прячет от жизни, которую ты не хочешь жить, так как «твой герой не прокачался до нормального уровня».

Время 23:58, и я понимаю, что очередной день пролетел, ушел в небытие. Его не получится запомнить. Вся информация будет храниться в краткосрочной памяти, пока через дня два не исчезнет полностью, будто ты алкоголик, который глушит самогон неделю, и не помнишь, чем отличался вторник от четверга.

Я лег в кровать в отвратительном настроении. Размышления о жизни начали транслироваться в голову будто не от меня, а от ближайшей волны FM, где передавали суицидальные мысли.

Уснуть не получалось. Я повернулся на правый бок, и в голове визуализировалась картина: я покупаю пистолет и вышибаю себе мозги, точнее, только собираюсь это делать. Переворачиваюсь на другой бок, чтобы сбросить этот натиск и переключиться.

Пришло сообщение. Телефон всегда под рукой, в наше время расставание с ним больше чем на четыре минуты может вызвать приступ паники, и рисковать так не хотелось бы.

«Извини, но я нашла парня, так что наши дела прекращаются…»

Это от Маши. Мы встречались, у нас был уговор ― секс без обязательств. Все честно: уговор, контрацептивы, природа. Я так и думал, пока не прочел это сообщение. Как-будто внутри что-то устало. Телефон упал ровно в то же место, где лежал, эмоции проявились. Мысли пропали, на душе всплыла обида, спать перехотелось, сердце забилось сильнее. Странно ощущать такие вещи, как злость и усталость, обычно в такие моменты бодришься и хочешь убить каждого, но не сейчас. Об очередном моем поражении было написано не только на экране телефона, но и внутри меня. Сердце начало болеть так, что стало тяжело дышать, пришлось замереть и легкими глотками вбирать воздух, чтобы стало легче. Так прошло несколько минут. Пару лет назад такие приступы были неожиданными и пугающими, теперь они появлялись чаще, наверное, дело в нервах, но это сейчас не главное. Стало вдруг страшно, все самые противные мысли захватили голову.

В мыслях ― только смерть. Там нет страха, по крайне мере, нет ужаса и отчаяния, только лишь небольшая тревога, которая горит небольшим пожаром в душе, сознание вызывало пожарных.

«Наверное, умереть ― не самая плохая мысль. Не страдать, не пребывать в этом угнетенном состоянии. Эта… женщина уволит меня, не будет денег на квартиру, выгонят, дальше что? Маша… Блин, я уже начал к ней что-то испытывать, почему она так…» Сердце прихватило, сдавило дыхание, появился страх в душе, ни с чем не связанный, как будто умрешь вот-вот ― и все, ничего не будет. Задумался и стало легче… «А что? Лучше бы я отключился, и все… нет проблем, нет эмоций, нет меня!» Начало становиться хуже, но не было ни одной эмоции! «Интересно, а как же это будет…»

***

Глаза открылись.

Сообщение. «Зайди с утра ко мне!» ― написала начальница за две минуты до будильника, прервав мой крепкий сон.

Когда думаешь об упущенном времени, которое мог бы провести намного лучше ― становится тошно, но только не в этот раз. Сейчас показалось, что я бодр, как никогда, солнце пробилось сквозь шторы… даже будто захотелось жить, но это наверняка самообман! Что меня могло так взбодрить? В такие моменты задумываешься ― почему же тебе весело? Что могло этому предшествовать? Когда не находишь ответ на этот вопрос, радость уходит, ты ловишь уныние двумя руками и не отпускаешь его пару часов.

«Что могло меня так радовать?» ― думал я и не находил ни одного ответа. Так или иначе, от этого мне не плохо, а даже очень хорошо, поэтому даже все утренние дела проделывались с бодростью и интересом.

Погода и правда радовала, и я решил пройтись на работу пешком. Я встал чуть раньше, сэкономив немного времени, и завтрак на позитиве прошел быстрее. И теперь имелось семь минут в запасе, которые давали возможность пройтись пешком, а не сидеть в мрачном автобусе с кучей недовольных невыспавшихся лиц, которые в большинстве своем едут на нелюбимую работу, в надежде побыстрее с нее уйти, чтобы заниматься настоящими любимыми делами ― не включая мозг, смотреть лжеполитические ток-шоу, чтобы не общаться с семьей.

В дороге, как оказалось, мне встретилось очень даже много людей радостных, живых. Если сравнивать улицу и общественный транспорт, то на улице однозначно найдешь положительных эмоций больше, чем в душном автобусе. Может, это из-за физической нагрузки, которую получаешь, пока одолеваешь свой путь, а может, огромное скопление людей в одной точке вызывает негатив.

Провинциальные города никому не нужны. В столице, если кто-то хочет выйти из системы и пропагандирует это, то его могут поддержать, пойти за ним. Казалось бы, всего лишь маленький винтик отпал от большой системы, но механизм все же начнет тормозить, работать по-другому! Работать, но уже не так, как раньше. Там, далеко за МКАД, где-нибудь в Ульяновске, от мелкой детали ничего не зависит, выпал ― тебя сожрут и сомнут, и все будет по-прежнему. Тут нет правозащитников, «Макдоналдса» и цивилизации, напротив старых гнилых домов красуются высоченные богатые замки, и все верят, что туда не добраться, что власть дана Богом, мы можем лишь сетовать на несправедливость и продолжать ничего не делать.

Хорошо это или плохо, можно судить долго. С одной стороны, конечно, плохо. Однако существует и другие стороны. Например, взаимопомощь и взаимовыручка. В бедности все щедрые. Человек может с тобой поделиться хлебом, которого ему из-за этого не хватит на завтра, однако он поможет и сделает это даже не за «спасибо», а просто так, душа у человека такая. Станет кому-то плохо или прохожий от голода начнет корчиться ― как поступят люди в столице и как в провинции? И там и там первым делом достанут телефон. Вот только в Москве ― чтобы все это снять на камеру и потом рассказать подписчикам, какой «треш» он видел, и заработать на этом. «Замкадовские» же позвонят куда надо и попытаются помочь. Тут люди выбрали другие ценности ― коллективные, Советский Союз в душе. Разве плохо это?

Со мной поздоровалось несколько человек, может, ошиблись, может, я их не помню, но я сделал то же самое в ответ и, как ни странно, зарядился еще больше. Казалось, будто я в фильме Челентано ― иду, танцую и весь мир остановился…

Пришло сообщение:

«Привет. Встретимся сегодня в нашем кафе?»

«Да».

Что сегодня за день? Появилась дрожь, но приятная, сердце заколотилось, появилось волнение. Дело в том, что мне написала Оля. Кто она? Да просто моя любовь! Сразу появляется вопрос, почему я выбрал Машу, а не ее? Ответ на вопрос слишком человеческий… обыденный. Расстался с любовью, дальше гордость, все дела… пока она остывала, остыли и мы, дальше ― разошлись и начали другие отношения. Обиды, все дела, а дела скверные… Когда осознаешь, что любишь, а уже поздно, тебя уже ненавидят, появляются другие, по крайне мере, так кажется. Ты сам не остаешься в одиночестве, такие же Маши всегда найдут подход. Идя вверх по «карьерной лестнице», они наступают на тебя, как на ступеньку, своими красивыми каблучками оставляя след и исчезая. Но для тебя должно пройти время, чтобы этот след сошел, и ты так и продолжаешь лежать на том же месте, пока твой подъезд не снесут, оставив памятник с надписью «Тут жил тот самый, один из миллиарда, которого не вспомнят через пару месяцев».