Неудачница. Перезагрузка

Пока он считает её «ребёнком», Соня в безопасности.

– Я натаскаю её за неделю, – говорю уверенно, глядя ему в глаза.

Девушка опасается моего гнева, думая, что я имею влияние на Глеба, значит, учиться будет быстро.

– Тогда, советую приступать уже сегодня, – холодно отвечает Глеб, обходит свой стол и садится в кресло, – Дел у тебя накопилось прилично.

Ага. Это значит, что аудиенция уже закончена?

– И сегодня я возьму работу на дом, – добиваю его.

– С какой это радости? – цедит Глеб, уже вообще не скрывая, насколько недоволен.

– Психологическая травма, все дела, – мягко улыбаюсь, игнорируя его настроение, – Мне морально сложно сесть на своё рабочее место. А работы, как ты говорил, накопилось немало. Лучше будет, если этот день я проведу у себя, заодно внутренне подготовлюсь…

– К семи дням в моем присутствии? – Глеб поднимает бровь. Его лицо не читаемо.

– К семи дням в стенах этого здания, – тихо произношу я, стараясь не думать о Том, кого я ещё могу встретить здесь…

Глеб молчит, глядя в монитор компьютера. Не знаю, понял ли он, что я имею ввиду, но находиться в его кабинете мне становится очень некомфортно.

– Пожалуй, я пойду… Документы продолжали приходить на рабочий компьютер, верно? – разворачиваюсь к двери, готовлюсь выйти.

– Да, – деловым тоном отвечает Глеб, а затем неожиданно добавляет, – Соню тоже заберешь к себе домой?..

Его вопрос заставляет меня замереть.

О девочке я совсем забыла…

– Спущусь к ней после того, как закончу с файлами, – отвечаю негромко и выхожу из его кабинета.

Не знаю, что на меня нашло, и почему я согласилась. Искренне не понимаю, зачем это нужно Глебу. Но дело сделано, а точнее – решение принято. До нового года я работаю в холдинге Бондарёвых.

Мне требуется пятнадцать минут на то, чтобы оценить весь масштаб катастрофы и скинуть все нужные файлы с компьютера на флешку. Знакомиться с ними буду уже дома. С Линой тоже решила переговорить завтра – я не общалась с ней уже больше двух недель, получая новые сообщения едва ли не через день и абсолютно их игнорируя. Не потому что не хотела, а потому что мне было сложно… Как было сложно сесть сегодня в своё кресло и включить свой компьютер в приёмной.

Пусть я и решилась отработать последнюю неделю в компании, но это не значит, что я забыла обо всем, что было, и открыла новую страницу своей жизни, вычеркнув из памяти все неприятные моменты.

Неприятные моменты…

Звучит убого, но назвать свою историю «трагедией» я не могу: всё это грёбанные обстоятельства, как сказал герой одной пьесы. Не более. И возводить их в ранг «жесточайших уроков судьбы» я не хочу. Это глупо.

Я была глупой.

Встряхиваю головой, подхватываю свой полушубок, который успела снять, пока работала, иду к лифту и спускаюсь на этаж отдела кадров. Дожидаюсь, когда дверцы послушно откроются, поднимаю взгляд, готовая выйти из кабины… и застываю. В пяти метрах от лифта стоит Бесов.

БЕСОВ!

Судорожно оглядываю его с ног до головы: дорогая обувь, брюки, пиджак, дизайнерская рубашка, застёгнутая на все пуговицы, край черной татуировки, торчащий из-под воротника и тянущийся к подбородку, убранные в короткий хвост темные волосы. И глаза… Две чертовы черные бездны.

Я не успеваю понять, в какой момент он посмотрел в мою сторону; судорожно нажимаю на кнопку лифта, даже не глядя, на какой этаж планирую умчаться. Во взгляде Бесова что-то меняется, он узнаёт меня, это очевидно; первый его шаг к лифту заставляет моё сердце лихорадочно подпрыгнуть вверх, второй – вынуждает сжаться от реального страха… а затем дверцы лифта начинают быстро съезжаться, закрывая меня от него и пропуская внутрь кабины лишь один звук – произнесённое им «Мила…»

Я оседаю на пол, упираясь спиной в стенку лифта и тяжело дышу. Кто бы знал, что встреча с ним так на меня повлияет?..

Боже…

Он позвал меня по имени. Он помнит, как меня зовут.

Чёрт, ну, что я за дура?!

Естественно, он помнит…

И голос его всё такой же. И весь он. Как же ему идёт этот костюм…

Кое-как поднимаюсь, смотрю на электронную панель. Лифт умчал меня на тридцатый этаж. Выхожу в коридор, отправляю его ещё выше – на всякий случай. В отдел кадров спускаюсь по лестнице. При чём минут пять выжидаю у входа на этаж, прислушиваюсь к голосам; затем осторожно прохожу к Соне в кабинет.

В зеркале ловлю своё отражение – а отражается в нём симпатичная загорелая девушка в дорогом платье, с дорогой модной прической и с совершенно безумным взглядом.

– Мила Георгиевна, вы снова ко мне пришли, – Соня подрывается с места и почему-то встаёт; прям, как ученица перед учителем, – Мила Георгиевна… с вами всё хорошо? – осторожно уточняет, разглядев выражение моего лица, – Может, кофейку?

– У меня к тебе новости. Одна – хорошая, и она же – плохая, – сообщаю ей немного дрожащим голосом; всё ещё не могу отойти от встречи.

– Мне уже страшно, – Соня медленно оседает обратно в кресло, – Меня увольняют, да? Но выплатят новогоднюю премию?..

– Что? Боже… Нет! – мотаю головой, медленно прихожу в себя, – Ты повышена в должности. Это хорошая новость. Но станешь новой личной помощницей Глеба Бондарёва – это плохая новость.

– А почему «плохая»? – пищит Соня, кажется, по-видимому, до сих пор не понявшая всего ужаса своего положения.

– Потому что до нового года ты обязана пройти обучение под моим началом и каким-то образом умудриться обрести все премудрости за семь дней, при условии, что со своей нынешней работой ты не увольняешься и должна будешь исполнять все свои обязанности безукоризненно, – говорю ей, потирая виски, – своим новым контрактом можешь поинтересоваться лично у Глеба Самойловича, когда докажешь мне, что работоспособна и обучаема.

– Мила Георгиевна… – шепчет Соня, – А можно я тут останусь?..

Она мне уже нравится.

– Нет, – отрезаю безжалостно, – Я за тебя поручилась, так что будешь стараться изо всех сил.

– А зачем вы за меня поручились? – едва не плачет девушка.

– Не знаю. Понравилась ты мне. Меня же напомнила, – отвечаю честно, впервые внимательно разглядывая Соню.

Девушке от силы двадцать один год. Прямые русые волосы распущены, но аккуратно убраны за ушки. Светлые глаза смотрят с лёгкой паникой и какой-то дикой доверчивостью. Милое личико сразу располагает к себе. Не красавица, не обладательница «бросающейся в глаза» внешности. Просто симпатичная девушка с ясным взглядом и приятной энергетикой.

– Я принесла тебе несколько файлов, – достаю из сумки флешку, вставляю в её компьютер, скидываю всё на рабочий стол, – весь материал изучишь к завтрашнему дню. Там уже есть пара заданий, которые тоже нужно будет выполнить, – как же хорошо, что я сохранила все обучающие программы Лины! – Если успеешь, можешь скинуть мне на почту этим же вечером. До тридцать первого декабря я – твой личный куратор и экзаменатор в одном лице. Пока что будешь работать у себя, но будь готова, что я периодически буду дёргать тебя на сороковой этаж, – забираю флешку, отхожу от стола обалдевшей от всех новостей девушки, надеваю шубку, – всё, я пошла. И… удачи тебе, Соня.

– Тридцать первое декабря, – подаёт голос та едва слышно.

– Что? Тебя чем-то смущает дата? – смотрю на неё вопросительно, пока застёгиваюсь.

Вообще – меня бы она тоже начала смущать. Причем – в первую очередь.

– Тридцать первого декабря будет новогодний бал… – глядя на меня большими-пре-большими глазами, полными грусти и печали, говорит Соня, – ну… корпоратив для всех сотрудников с танцами… А у меня в этот день будет экзамен…

Вот, дитя малое!

– Я проведу экзамен в первой половине дня. Успеешь ты на свои танцы, – бурчу недовольно, направляюсь на выход.

– А вы разве не пойдёте? – с лёгким волнением спрашивает Соня.

– Я… не уверена в этом.

Сама не понимаю, почему так отвечаю. Я знать не знала об этом корпоративе. Хочу ли я на него идти? Конечно же нет! Но…

Этот новый год я впервые буду отмечать одна.