Я тебя (не) помню

Елена Кутукова

Я тебя (не) помню

Глава 1

Посвящается моей дочери Насте

Я никак не могла насмотреться на нее. На эти глазки с длинными пушистыми ресницами, на эти пальчики с идеальной формой ногтей. Мне никто о таком не рассказывал. Все говорили о бессонных ночах, о синяках под глазами от вечного недосыпа, о бесконечной стирке. Но не о том, что можно часами глазеть на собственную новорожденную дочь, на это маленькое чудо.

Я аккуратно провела рукой по волосам малышки. Моей Аленки.

«Спи, моя сладкая».

В комнату заглянул муж. Из-под щетины видна улыбка. Ему было забавно наблюдать за мной.

– Все еще не можешь насмотреться?

Вздохнула. Ему не понять. Каждый раз, просыпаясь ночью, я смотрела на кроватку, чтобы проверить, как ребенок. Мне до сих пор не верилось, что все позади. Что прошла беременность с вечной угрозой прерывания, с постоянными синяками и шишками от уколов и капельниц, что уже пережиты роды, чуть не унесшие жизни обеих.

Любимый мужчина под боком, а рядом в украшенной балдахином кроватке сладко спит мой ребенок. И в этот момент я точно знала, что была абсолютно счастлива.

***

Открыть глаза в тихой пустой квартире. С тоской понять, что это был всего лишь сон. До жути реалистичный, но всего лишь сон. С каждым разом от осознания этого становится больнее, и хочется лечь в кровать, закрыть глаза и просто погрузиться в себя. Но я уже это проходила, лежала часами, пытаясь смириться с мыслью, что этого никогда не было. Этого никогда не было, но должно было быть. Можно бесконечно кричать и плакать: почему и за что?! А можно пытаться жить дальше, что я и старалась делать.

Взглянуть на будильник. Еще десять минут до того, как он прозвенит. Впрочем, уже можно собираться на работу. Раньше выйдешь, меньше проведешь времени в пробке.

Черная тушь и черный карандаш, черный юбочный костюм и белая блузка. Черный и белый – цвета моей жизни. Но есть еще и серый: серые стены съёмной квартиры, вечно серое, хмурое небо над головой, серые стены здания офиса, где я теперь работала. Все это так не похоже на родной город и дом. Собственно говоря, даже начальница тоже не могла понять, по каким причинам можно было уехать из солнечного Сочи за несколько тысяч километров, оставить собственное жилье, чтобы жить в съемном. И активно интересовалась причинами такого поступка.

– Семейные, – лаконично ответила тогда я, сидя в кабинете.

Я солгала при ответе. Семьи у меня уже не было. Больше не было. Ни любящего мужа, ни ребенка. Я осталась одна на свете. Не лучший ли повод уехать за тридевять земель, чуть ли не на другой край света? Особенно если ты сбежала от своего супруга.

– Наталья, это не повлияет на работу? – Галина Викторовна окинула меня скептическим взглядом, явно думая, что проблемные сотрудники ей не нужны.

– Нет, готова при необходимости задерживаться допоздна.

И даже выбор работы связан с тем, что муж всегда недолюбливал СМИ. Что ж, я всегда мечтала поработать в газете, пусть даже юристом, а не журналистом.

– И в декретный отпуск вы тоже в ближайшее время не собираетесь?

Я вновь помотала головой.

Когда-то я собиралась. Кажется, это было целую жизнь назад. Уже наглаживала дома пеленки, распашонки, обдумывала, какую буду покупать коляску и кроватку. Оставался какой-то месяц до отпуска по беременности и родам, перед которым я собиралась взять обычный ежегодный, чтобы не ходить на работу с большим животом. Но все мои планы рухнули в один день.

На двадцать пятой неделе беременности, когда уже был виден животик, я потеряла ребенка. За день до этого по какой-то иронии судьбы мне сказали, что я жду девочку. Тогда на мониторе я еще видела ее, могла слышать, как бьется ее сердце, а через сутки ее не стало.

Нам не хватило какого-то часа, чтобы спасти ребенка. Хотя бы минут сорока. Если бы скорая приехала, если бы мы ее не ждали… Какое хорошее слово – «если». И сколько бы я об этом ни думала, лежа в больнице, но жизнь не отмотать назад. Есть вещи, которые не исправить.

И если в больнице я считала, что мне было плохо, глубоко ошибалась. Все стало хуже, когда я вышла на работу. Ибо там меня ждали вечные вопросы: «Уже знаешь, кого ждешь? С роддомом определилась?» Я не выдерживала, срывалась, говорила, что уже никого не жду, запиралась в кабинете. Любимая работа не спасала, она превратилась в ад. Косые взгляды, обсуждения, лживые утешения людей, которые никогда не переживали подобное и никогда меня не поймут. «Молодые еще, конечно, попробуйте опять, – говорили они. Со всеми бывает».

«Со всеми бывает», – говорила мне лучшая подруга. Я не верила. Потому что натыкалась на девочек с большими животами, идущих из женской консультации, и их знакомых, которые спрашивали при встрече:

"Ну что, купила коляску? А вещи в роддом собраны?"

Я молча убегала, не в силах их видеть. Хотелось кричать: «Почему, за что?!»

Я ждала поддержки от супруга, но моих ожиданий он не оправдал. Кирилл, мой идеальный. Кирилл, всегда заботливый и нежный, всегда такой понимающий, заявил, что именно я и виновата в случившемся. Смолчать на такое обвинение я не смогла. Мы оба тогда высказали слишком многое, то, чего не говорили никогда. То, чего наши отношения вынести не смогли.

И Кирилл ушел. Просто хлопнул дверью и ушел.

И, сидя в пустой квартире, я поняла, что так больше не могу. Не могу и не хочу. С меня хватит. Я тоже хочу так хлопнуть дверью и уйти. Уехать, оставить прошлое здесь и все забыть.

Кирилл вернулся в два часа ночи и молча лег спать. От него пахло алкоголем. А я поняла одну простую вещь: вернулся не мой муж, не мой любимый – вернулся знакомый, сожитель, и это надо признать. Прежних чувств и отношений уже не будет, как и семьи и любви.

А на следующий день мне позвонила подруга, и тогда я узнала правду: любви в нашей семье никогда и не было. Я поняла еще более страшную вещь: скорее всего, ребенок не был нужен Кириллу. Он бы удерживал его со мной. Быть может, поэтому муж так не спешил ехать в больницу?! И теперь муж мог получить свободу от опостылевшего брака. Вот только кто сказал, что я собираюсь участвовать в бракоразводном процессе? Нет, спасибо, мне хватило боли.

Боль от потери и ненависть – слишком сильные чувства, чтобы просто так отступить. И я решилась.

Все было достаточно просто. Коробка конфет в отдел кадров, и мне даже не нужно было отрабатывать положенные две недели после написания заявления об увольнении. Через интернет нашла себе квартиру в другом городе за несколько тысяч километров от дома, договорившись с хозяином по телефону, даже без осмотра жилплощади. Удивительно просто для человека, который раньше неделями принимал решения. Оказалось, можно все бросить и просто уехать.

Садясь в самолет, летящий в Новосибирск, я выкинула сим-карту со всеми сохраненными контактами. Потому что хватит с меня сочувственных и псевдосочувственных слов и взглядов. Вот так я и очутилась здесь, в чужом городе, вдали от всего, что любила, чем дорожила. Вдали от всего, что причиняло мне боль.

Глава 2

4 сентября

С работой мне определенно повезло, престижное место, хорошая зарплата и просторный кабинет. Он был рассчитан на двоих. Но моя соседка, рыжеволосая Маша, оказалась выездным работником и, как мне уже рассказал местный сисадмин Виталик перед тем, как пригласить на обед, была редкой гостьей в конторе.

Правда, счастье омрачала коллега, с которой непосредственно мне приходилось работать. Светлана Ивановна была личностью достаточно приятной, доброжелательной и даже немного напоминала мне мою маму. От нее веяло чем-то таким домашним, теплым и уютным. Эта полноватая женщина с короткими вьющими каштановыми волосами тут же напоила меня сладким чаем и накормила домашней выпечкой. Нельзя было даже заподозрить, что она мне не рада. Вот только она бесконечно любила поболтать о своих детях, а эта тема была для меня болезненной.