Страница 11 из 15
– Ты куда ушла?! Почему ничего не сказала?! – набросился он на Надю. – Почему я должен искать тебя по всей территории?
– Алексей, пожалуйста, не сходи с ума! – взмолилась она. – Я просто немного прогулялась…
– Ты могла хотя бы предупредить, куда направляешься! И вообще, мы вместе сюда пришли – вот и давай ходить вместе!
Алексей взял Надю за руку и потащил куда-то в сторону. У нее слезы на глаза навернулись. Что за несправедливость!
– Я всегда на городские праздники с подружками ходила, с 14 лет. Мне папа разрешал, – сказала она звенящим от расстройства голосом.
Алексей вдруг развернулся, увидел, что у нее глаза на мокром месте, нахмурился.
– Надя… честное слово, я не хочу тебя расстраивать! Но я… с ума схожу от беспокойства. Постоянно, целыми днями. Мне всюду чудится опасность, и я не знаю, как тебя от всего этого уберечь, кроме как заслонить своей спиной. Ты уж прости старого вояку…
Она шмыгнула носом, улыбнулась против воли:
– Прощу, если перестанешь себя старым называть.
Он хотел что-то ответить, но тут их окликнул знакомый голос:
– Ба! Да вот она наконец, моя ученица! А я тебя везде ищу!
Надя оглянулась, увидела Адриана, улыбнулась. Алексей снова помрачнел, увидев, как учитель музыки тянет к ней руки. Родин даже не сразу отпустил ее ладошку – на секунду сжал ее сильнее, пришлось даже посмотреть на него вопросительно. Но объятия все же состоялись – неожиданно крепкие и долгие. Раньше Адриан ее никогда не обнимал, но сейчас это приветствие выглядело как нечто обычное для них. Черт, Алексей, наверное, сердится, – подумала Надя. Ей этого не хотелось. Он, конечно, тиран и деспот, но ведь он так заботится о ней и хочет как лучше… И он самый близкий ей человек из всех, кто остался рядом. Она не хотела его расстраивать. Пришлось выбраться из Адриановых рук, когда Родин недовольно и недвусмысленно прокашлялся.
– Пойдем, я познакомлю тебя с народом! – радостно воскликнул музыкант и потянул Надю за руку. – Вы позволите ее похитить ненадолго? – спросил он у Алексея.
Надя была на 100% уверена, что он скажет нет, но Родин вдруг неуверенно пожал плечами:
– Только ненадолго!
– Всего каких-нибудь пятнадцать минут! – просиял Адриан. – Потом мы выступаем! Подходите к сцене!
Алексей кивнул. Бросил на Надю тревожный, умоляющий взгляд, и исчез из поля ее зрения.
Артисты спорили о каких-то своих артистических делах, но завидев Адриана с Надей, сразу перестали.
– Прошу любить и жаловать! – воскликнул он. – Это моя ученица, про которую я вам все уши прожужжал, очень талантливая скрипачка Надежда.
– Здорово! – буркнула единственная девушка в коллективе, не вынимая дымящую сигарету изо рта, и протянула руку. – Лаура.
– Очень приятно! – Надя с готовностью пожала ее сухую и крепкую ладошку.
Остальные тоже по очереди пожали ей руку, приветливо улыбаясь и не внушая ни малейших опасений. Зря Алёша так переживает… Надя заметила, что впервые мысленно назвала его ласковой формой имени, но подумать об этом толком у нее не было времени. Музыканты наперебой стали забрасывать Адриана вопросами и предложениями, связанными с выступлением, которое должно было вот-вот начаться, а Надя восхищенно слушала их, думая о том, как, наверное, это здорово – быть человеком творческой профессии. Ей нравилось делать что-то по дому, работать руками, помогать бабе Зине, интересно учиться в школе, осваивать разные науки, но творчество – это особый мир. Погружение в него будоражит фантазию и задевает очень тонкие струны души. Да, она бы совсем не отказалась попробовать стать человеком искусства.
Музыканты отправились на сцену, а Надя – в зрительный зал. Там ее сразу же нашел Родин.
– Ну что, познакомилась с народом? – спросил он напряженно.
– Да. Они классные и совсем нестрашные. Спасибо, что отпустил.
– Не хочу быть твоим надсмотрщиком. Хочу, чтобы ты была счастлива.
Эта фраза кольнула Надю в сердце. Ему было бы нетрудно сделать ее счастливой – достаточно просто обнять и поцеловать, хотя бы в щечку. Но это слишком. Она должна довольствоваться прикосновением его руки. Ну и пусть. Лучше, чем ничего. Надя взяла Алёшу за руку, и он не отстранился. Алёша… хм.
Выступление банды Адриана очень понравилось, причем не только Наде. Родин тоже сдержанно похвалил музыку и вокал, а толпа – та долго и восхищенно рукоплескала. Скрипач спустился в зал с легким налетом звездной пыли на лице, подошел к Наде с Алексеем, странно покосился на их соединённые руки, возбужденно заговорил:
– Надь, я тут с народом поговорил! Они в восторге от идеи… короче, я приглашаю тебя на репетицию в качестве музыканта! Хочешь попробовать?
– Я?! – ахнула Надя. Она не ожидала, что ее смутная мимолетная мысль обретет такие яркие очертания в тот же самый день. – Да разве я так хорошо играю?
– Мы подберем тебе партию попроще… и вообще, я в тебе уверен!
– А как же ты?
– Я давно хотел сменить инструмент, но скрипача у нас больше нет, а без скрипки изюминка пропадает…
Надя вопросительно посмотрела на своего мужа – он, конечно, был нахмурен. Тяжело вздохнул, попытался улыбнуться:
– Это ведь пока не контракт, просто прослушивание…
– Да, конечно! – с готовностью подхватил Адриан.
Надя несмело улыбнулась, хотя в груди у нее уже разворачивался большой и горячий комок радости. Как солнышко.
– Спасибо. Хорошо, я приду. Правда, я никогда не играла в коллективе…
Адриан махнул рукой:
– Все когда-то бывает в первый раз!
Родин почему-то вздрогнул от этих слов и попросил познакомить его с остальными членами банды. Но они, кажется, не внушили ему особых опасений.
Глава 8. Про эгоизм
Галя увидела их издалека – она как раз вешала белье на участке, и в предзакатных лучах сурового сибирского солнца узрела надвигающуюся беду. Опять они, с вилами и топорами. На нее. Одинокую и беззащитную. Ну посмотрим, кто кого. Дребезжащим голосом кликнула Максима, приказала забежать в дом. Сама заскочила, заперла дверь на все замки, задвижки и крючки, потом прошла по дому, захлопнула форточки. Схватила телефон, стала дрожащими пальцами набирать Родина. Полицию бесполезно – тут все свои, не поедут.
– Леш, спаси меня!
– Что опять случилось, Галь?
– Да эти пришли… поливальщики.
Родин непривычно для ее уха матерно выругался.
– Галюнь, твоя беда руками разводится. Плюнь ты на эту глупую гордость…
– Да не, Леш, они, по-моему, на этот раз серьезно. Убивать пришли.
Родин снова ругнулся, бросил в трубку:
– Еду, – и отключился.
Но ехать от Коксы до Мульты с полчаса, а эти разъяренные парни будут возле ее дома с минуты на минуту… Только она об этом подумала, как в дверь начали громко и грубо колотить – скорее всего, ногами:
– А ну открывай, зарраза!
– И не подумаю! – пискнула Галя. – Я ОМОН вызвала, будут через пять минут! Так что расходитесь поскорее!
– Вот дрянь! – воскликнул уже другой голос.
– Врет она все, какой еще ОМОН?! – пророкотал третий.
– Открывай, тебе говорят! Разговор есть! – опять вступил обладатель тяжелых ботинок.
– Не открою! Валите на хрен!
– Ты чё, я щас дверь вышибу! – взревел кто-то нечеловеческим голосом.
Галя сползла по стенке на пол, сжимая себя за плечи руками. Нельзя, нельзя сдаваться… Она победит. Она должна быть сильной…
– А ну, расступись, ребята! – заорал тем временем зверь.
Другие голоса принялись его успокаивать. Он ненадолго, подозрительно притих. А потом из спальни донесся звон разбитого стекла и опять тот самый рев. Галя ахнула, схватила чугунную сковородку с печи, шепнула сыну: "Не бойся, все будет хорошо!" – и двинулась на звук, выставив вперед свое первобытное оружие на вытянутых руках.
Пока она медленно, трясясь от страха, продвигалась в комнату, оттуда доносилось позвякивание, как будто злоумышленник разделывается с оставшимися осколками, но когда Галя осторожно выглянула в дверной проем, то увидела, что обезумевшего зверя, уже не слишком похожего на человека, кто-то схватил сзади и дёрнул на себя с криком: