Победить Викторию

Напряжение сумасшедшего дня никуда не уходит, разве что смыла с себя всю грязь и пыль, что въелись в кожу. Ощущение, словно на пару килограммов легче стала.

Вода уже прохладная, я лежу в джакузи уже полчаса, не меньше. Морозов лишь раз подходил к двери, спрашивал, в порядке ли все. Буркнула, чтобы отстал. Больше не появлялся.

Даже думать не хочу, сколько сейчас времени. Зато спать совсем не хочется, организм никак не хочет успокаиваться после стычки с бугаем в ванной. У него же вроде девушка есть, Лена эта Дятлова. И еще штук пять – семь таких же Лен. Зачем на меня так смотреть?!

– Вик, ты там ночевать собралась? Есть более уютные для этого места. Я покажу.

Почему в каждой, почти в каждой его фразе я слышу подтекст, двойной смысл? Может, пора завести парня?

Как бы то ни было, но Морозов прав: прятаться в ванной всю ночь глупо. К тому же он тоже собирался принять душ. Ну конечно, душ! Зачем мне это бурлящее корыто? Контрастный душ, к которому я привыкла с детства, вернет голове ясность.

Здесь в ванной есть душевая кабина! Вообще, чего здесь только нет – даже маленький диванчик на изогнутых золотых ножках и, конечно, лепнина на потолке. Видимо, какая-то специальная, раз не отваливается из-за влажности.

Три минуты, всего три минуты могут кардинально изменить человека! Снять напряжение, уничтожить недовольство собой и вернуть ясность разуму. Это всего лишь Морозов, от одного вида которого меня трясет, самый неподходящий мне человек. Ну и что?! Завтра он уедет, переключит свое внимание на что-то более интересное. А я наконец поговорю с папой, узнаю, когда он приедет ко мне. Позвоню в «Вышку», потом в РГГУ. Обязательно выясню, где Скалкина и вернется ли она ко мне жить. Надеюсь, что Холодов заберет ее обратно. Тамара вряд ли сможет долго прожить в таких условиях. Слишком домашняя девочка.

Пижаму я, конечно, не брала. Домашняя рубашка и длинные шорты. В них и спать буду. Если вообще засну. Волосы мокрые, но сушить феном не хочу, достаточно полотенца.

Он стоит в коридоре, будто ждет, когда я выйду. Уже не в полотенце, а вполне себе одет – на нем футболка и джинсы. Это радует, к тому же одежда немного скрадывает объемы, и Морозов не кажется таким уж здоровым. Просто высокий плечистый белобрысый орангутанг с проблеском интеллекта в глазах.

– Ты нашел, где помыться?

Он довольно кивает головой, а я вижу, как капельки воды сбегают с его волос вниз по шее.

– В гостевом санузле есть душ. Заодно проверил, как работает. Есть пошли.

Чего?! Еда? В три часа ночи?

– Я спать хочу. А когда проснусь, позавтракаю у себя дома. Как только выберусь отсюда.

– Как хочешь, конечно, но есть бутерброды с индейкой и горчицей.

Наверное, надо смириться с тем, что мама и правда все обо мне рассказала Морозову. Даже о любимой еде. Вопрос только – зачем? Мы никогда не станем одной семьей.

– Жаль, что я не люблю индейку с горчицей. Спокойной ночи.

Вижу, что на большом диване уже лежат две подушки и большой, явно очень теплый ворсистый плед. Не спрашивая больше ни о чем бугая, просто укутываюсь в тепло и отворачиваюсь к спинке дивана. Очень мягкой, кстати.

– Спокойной!

Свет гаснет мгновенно, и все это огромное пространство тут же погружается в темноту. Кругом так темно, что невозможно ничего различить. Впрочем, мне это и не надо. Мне главное…

– Ай! Ты что творишь? Морозов?!

Диван довольно широкий, он меня даже не касается, но я просто ощущаю его рядом с собой. В каких-то сантиметрах от меня! Это вообще как?

– Я этот диван оставил для себя, для тебя – большая хозяйская кровать. Но мне нравится твой выбор.

хозяйская кровать? Подскакиваю, как грешник на адской сковородке.

– Где? Где она?

– Зачем тебе? Спи уже здесь. Мне так даже удобнее.

Он и правда устраивается рядом, совершенно не думая о том, что здесь не один.

– Где моя кровать?! – чеканю каждое слово. Сна больше ни в одном глазу.

– Вик, расслабься уже. Тебе мало сегодня приключений? Приставать не буду, обещаю. Но, если тебе так хочется, кровать в дальнем углу, вон там.

Последние пару слов были лишними: в темноте все равно не видно, куда он рукой показал. Это не проблема, сама найду. Да и свет можно включить. Знать бы только, где этот пульт.

Помогать мне никто не собирается, что неудивительно. Он даже не шелохнулся, когда я в кромешной темноте пыталась выбраться с дивана.

– Ай! – Натыкаюсь на что-то твердое и лечу вниз. – Пусти немедленно!

Он смеется. Тихий довольный смех, который разрывает мне барабанные перепонки.

– Уверена? Головой долбанешься о ковер. Он мягкий, конечно, но не настолько, чтобы обошлось без последствий.

Вытягиваю руки вперед, касаюсь ими пола, теперь точно не упаду.

– Уверена, отпусти!

Пытаюсь сама вырваться, дергаюсь всем телом, но вместо пола оказываюсь рядом с Морозовым. Точнее, на нем.

– Так удобнее? Вик?

Его руки на моей пояснице, так жестко зафиксировали меня, что даже дернуться не могу. Вздохнуть полной грудью и то тяжело. Но так близко друг к другу, как сейчас, мы еще не были.

– Так неудобнее. – Когда я очень злюсь, могу говорить обманчиво спокойно. Вот прямо как сейчас. – Но мое колено может и тебе неудобства доставить. Хочешь?

Это какой-то обман зрения, невозможно в полнейшей темноте увидеть его глаза, но на какое-то мгновение мне показалось, что… нет, просто иллюзия!

– Я не люблю неудобства, – с этими словами отпускает меня, но ровно настолько, чтобы я смогла встать, наконец, на пол. А вот дальше… Я с ума когда-нибудь сойду из-за него!

– Саш! Ты чего?

– Да тихо уже! До тебя дотронуться, что ли, нельзя? Шипишь, как кошка разъяренная.

– Поставь меня на пол! Сейчас же!

– Ты пока до кровати дойдешь, всю квартиру разнесешь, а тут вазы стоят коллекционные…

– Так включи свет! Зачем меня на руках нести?!

Будь на его месте кто-то другой, неважно кто, я бы не возмущалась. Скорее всего, даже поблагодарила бы. Но не Морозова!

Он молчит, просто передвигается в темноте на удивление легко и быстро, ничего не задевая на своем пути. Я даже не сразу поняла, что мое путешествие у него на руках закончилось.

– Спи.

Я не вижу, как он уходит, скорее, слышу его движения. Потом в полной тишине раздается шуршание снимаемой одежды. Второй раз за эту безумную ночь.

Глава 7

Я никогда не скажу это Морозову. Что бы ни случилось. Но это самая лучшая кровать из всех, на которых я когда-либо спала. Даже в детстве такого не было. Помню, лет восемь назад родители купили в кредит диван. Очень удобный, после раскладушки чувствовала себя на нем принцессой без всяких бобовых культур. Хотя для папы я всегда была его маленькой принцессой…

Огромная постель, метра два шириной, не меньше. Очень тонкое мягкое белье, оно пахнет весной, словно и нет за окном декабрьских сугробов.

На часах почти восемь. В утреннем полумраке квартира не кажется такой уж роскошной, она выглядит, скорее, как картинка из журнала про современные интерьеры. Рядом белоснежная тумбочка, а недалеко от кровати у стены стоят две большие китайские вазы. Видимо, те самые, коллекционные. Жаль, не смогу рассмотреть их красоту, надо потихоньку выбираться отсюда. Если, конечно, Морозов опять чего не учудит. Хоть бы документы, паспорт, ключи и телефон никуда не исчезли, пока я спала.

Он спит, я слышу его спокойное глубокое дыхание. Придется пройти мимо него, ведь у дивана лежит моя сумка. Именно там, где я ее вчера оставила. Рядом примостились мои джинсы и свитер. Куртка и обувь в коридоре. Главное, ничего здесь не оставить.

Ковер на полу мягкий, моих шагов не слышно. Невольно бросаю взгляд на диван и тут же отворачиваюсь. Зачем только посмотрела?! Мог хотя бы в трусах спать, раз меня притащил к себе домой, и не сверкать тут голым задом!

Гостевой туалет хорош тем, что расположен прямо у входной двери. Быстро натягиваю на себя одежду, душ уже дома приму. И зарядку тоже дома сделаю. Наконец-то отдельное жилье. Пусть такое, но все равно лучше, чем в общаге.