Победить Викторию

– Ну, на удачу, – вдруг говорит бугай, и я автоматически поворачиваю к нему голову.

Он так близко… его ладони на моих щеках. Все происходит очень быстро, даже среагировать не успеваю. Наклоняется ко мне. Что?!

Жесткие обветренные губы бесцеремонно прижимаются к моим, а я всем телом ощущаю, что через меня словно ток пропустили. Пытаюсь оттолкнуть, но чувствую руку бугая на своем затылке. Крепко держит! Так крепко, что, кажется, его губы навсегда слились с моими. Да пусти уже! Пытаюсь сжать губы, чтобы даже… А он вдруг отпрянул, да так резко, что я от неожиданности даже рот приоткрыла. К черту сдержанность! К черту аттестацию! Глубокий вдох. Сейчас!

Но не успеваю и слова сказать, он быстрее меня. Какие-то миллисекунды – и снова чувствую его губы, уже не жесткие, а мягкие, но такие же наглые и бессовестные. Целует, по-настоящему, со знанием дела. Изо всей силы пинаю Морозова носком сапога по ботинку. Даже не дрогнул бугай!

– Ни пуха! – довольно шепчет в губы и наконец-то отпускает меня.

– К черту… – Воздух со свистом вылетает из горла. – …пошел!

Рядом слышится деликатное покашливание. Аттестация! Кажется, я ее уже провалила! Если бы взгляд мог жечь, от бугая осталась бы жалкая кучка пепла! Но вместо этого я сама горю. Щеки, губы… да сейчас из ушей дым повалит!

Не оборачиваясь на Морозова, вообще не видя никого рядом, быстрым шагом вхожу в аудиторию. Передо мной какие-то люди, но я их не вижу. Говорят что-то, а у меня в ушах довольный голос бьет по перепонкам: «Ни пуха».

Мне задают вопрос, я за него цепляюсь, как утопающий за спасательный круг. Я даже поняла, что у меня спросили. Губы сами двигаются, мозг услужливо вынимает откуда-то ответы. С каждой минутой чувствую себя все увереннее. Это мой вуз, мои знания, мое будущее. Я здесь останусь. Мое. Чувствую это. Сколько себя помню, никогда так не отвечала. Они меня останавливали, перекидывали на другие темы, а я лишь с радостью их подхватывала. Могу отвечать без остановки, на любые вопросы, темы… Да на что угодно! Даже не представляла, что могу чувствовать себя настолько уверенно, полностью в своей тарелке. Вижу довольные лица членов комиссии. Да, мы с вами одной крови. Делаю короткий выдох и перевожу глаза на аудиторию. Только сейчас замечаю, где вообще нахожусь. Обычная комната, без всяких изысков, но мне она кажется совершенно особенной. Вообще не хочу отсюда уходить.

– Спасибо, на этом все. Вы свободны.

Как? Уже? Я ведь только зашла. Но они улыбаются, глаза уже переводят на дверь. Следующего ждут. Реагирую чуть запоздало, но не чувствую никакой неловкости. Быстро вылетаю в коридор, боковым взглядом ловлю взгляды парней, которые так же, как и я, претендуют на единственное бюджетное место.

Морозов стоит, лениво оперевшись о стену, его лицо не выражает ничего, кроме того, что ему здесь безумно скучно.

– Ну как? Можно поздравить?

Вот упертый! Но лучше к нему сейчас не подходить. Вообще никогда не подходить. Теперь придется быстро уйти отсюда, хотя я собиралась еще осмотреться. Но делать это вместе с бугаем? Явно же не отцепится, пока я здесь.

Результаты должны объявить уже на этой неделе, может, даже завтра. Я не знаю, как должны отвечать другие, чтобы меня обойти. В душе уже поселилась уверенность, что учиться дальше я буду здесь.

Не глядя на Морозова, стремительно прохожу мимо. Верхняя одежда на первом этаже, буду там через пять минут. А потом? Потом пойду гулять по городу. Но сначала наберу папу. Я знаю, как он переживал за меня. А не стоило. Я сама со всем разберусь.

– Вик! Заработаешь одышку, я ведь все равно догоню.

Он идет уже рядом, даже чуть опережает меня.

– Как же хорошо было, когда тебя не было! – все же не сдерживаюсь я. – Несколько дней тишины и покоя!

– Шпана местная не беспокоила?

– Нет. Когда ты улетаешь на свой курорт? – Мне и правда хочется понять, как долго еще он меня будет доставать.

– Я тут подумал… Знаешь, Новый год, наверное, здесь отмечу, а дальше посмотрим.

Тот редкий случай, когда я хочу, чтобы он врал.

– Надеюсь, увидимся с тобой нескоро, – говорю Морозову, когда забираю из гардероба свою куртку. – И с твоей подружкой Дятловой тоже.

Последнюю фразу говорить, конечно, не следовало, но если Морозов и дальше станет доставать, значит, и его подружка будет отираться где-то рядом.

– Она мне не подружка, Вик. – Бугай уже успел одеться и явно намерен продолжать выносить мне мозг. – Просто знакомая. Садись в машину, отвезу тебя в этот сарай. Но можем у меня остаться.

На улице дубак, градусов двадцать, не меньше. А когда поднимается ветер, так вообще кажется – на ходу замерзну. Но Морозов оправдывает фамилию, на таком холоде еще и по телефону треплется.

– Да, Ольга Николаевна, со мной. Все нормально, как я понял… Да Вика вам сама сейчас позвонит. Мы только в машину сядем. Холодновато тут немного.

Значит, все-таки ради мамы старается. В груди что-то неприятно кольнуло. Интересно, целовал меня на удачу тоже потому, что она попросила?!

До метро идти недалеко, в машину к нему точно не сяду. Вся эйфория от выступления перед комиссией уже улетучилась. Остались лишь злость и раздражение.

– Ты просто поговори с ней. От тебя не убудет, ей приятно, а я отстану. Ненадолго. – Он идет рядом, заставляя меня чуть сдвинуться влево. – Не дури. И в машину садись.

Теперь уже у меня звонит мобильный. Папа!

Пальцы ледяные, никакие теплые перчатки не спасают от мороза. Звонок обрывается, телефон гаснет. Видимо, не выдержал такой температуры. Нужно в тепло.

– Пошли в машину! – командую бугаю и решительно направляюсь к его «танку». Морозов молчит, лишь быстро нажимает на кнопку брелока.

– Она прогреется всего за пару минут, сейчас на максимум поставлю печку.

В машине и правда очень быстро становится теплее, чем на улице. Пар изо рта по-прежнему идет, но мороз уже не жжет кожу, и я могу включить телефон. Заряда там должно быть прилично.

Бугай тем временем, даже не спросив меня, медленно выводит машину с парковки. Я не планировала с ним ехать, просто хотела отогреться и поговорить с папой.

– Звони! Ты же этого хотела, верно?

Я не отвечаю, смотрю на светящийся экран телефона. Все в порядке. Папа отвечает с первого гудка, словно ждал моего звонка. Наверняка так и было.

– Ну как? Вик!

Он волнуется, по голосу слышу. Всегда переживает за меня, хотя и знает, что я всегда со всем сама справляюсь. И успешно.

– Нормально, пап. Результат пока не знаю, но надеюсь, что прошла, – рассказываю, стараясь сдерживать эмоции. – На днях должны объявить. Ты сам в порядке?

И наконец, в словах отца я слышу то, чего так давно хотела.

– Все, родная, завтра буду уже у тебя. Билеты купил, так что жди.

Слава богу!

– Надолго? – Пытаюсь скрыть радость в голосе, но это вряд ли получается.

– Новый год, как и обещал, вместе встретим, потом вернуться надо будет. Работа есть, я тебе говорил. А дальше посмотрим. Ты маме звонила?

– Нет, папа. С мамой уже поговорили и все ей рассказали. Без меня. Так что обойдусь без общения с ней.

Отец молчит, не настаивает на своем. А я, пообещав встретить его завтра в аэропорту, даю отбой.

Я думала, мы на светофоре так долго стоим, но, оказывается, Морозов уже припарковал машину. И разумеется, вовсе не у моего подъезда в Южном Бутове.

Глава 11

– Ну и куда ты привез меня?

Он не отвечает, лишь внимательно разглядывает мои губы. Поэтому я предупреждаю:

– Даже не думай!

– Чего?

– Это не повторится!

– Не понял.

– Еще раз полезешь со своим «на удачу» – огребешь. И не посмотрю, что бугай здоровый.

Отворачиваюсь к окну, чтобы больше не видеть нахальный взгляд.

– Ну так помогло же! Я бы на твоем месте…

– Ты не на моем месте, Морозов! Вези меня в мое Бутово. Или лучше к метро ближайшему. Я сама доберусь.

– Потом отвезу. – Слышу щелчок, и мотор затихает. – Выходи. Сначала отметим твою аттестацию, с матерью поговоришь, наконец, ну и поедим нормально. Жрать хочу.