Как я учился в магической школе 5 (Избранный поневоле)

Глава 19

Пройдя по болоту с десяток километров, мы вышли к самой твердыне, вздымавшей вертикально ввысь абсолютно гладкие и ровные стены. Чем-то она напоминала возведенную над командным центром в султанате Иквусом цитадель. Но была куда внушительней.

И веяло чем-то от неё. Таким грозным, до мурашек по коже.

Пожалуй, что-то подобное я ощущал рядом с Некрополем, это были силы одного порядка.

— Ну что, Паш, — произнёс, как-то чересчур оживившийся, за время топанья сюда, Глушаков, — ломаем?

И похлопал ладонью по стене твердыни.

Я посмотрел в его полные азарта и жажды драки глаза и произнёс, с некоторым осуждением:

— Что, уже не терпится очередного бога завалить?

— А чего тянуть!

Видимо, решив, что драки не избежать, он заранее себя психологически накачал, и его инстинкты убийцы магов тут же полезли наружу. Маги… Боги… Думаю, он не видел особой разницы между ними. Собственно, в моём понимании, боги это и были хорошо развившиеся маги.

— Я бы посоветовал поискать вход, — ответил на это Иквус хмуро. Задрав голову, осмотрел стену до самого верха и пошел вдоль неё в обход.

— Действительно, — поддержал я его, — может там стена десять метров толщиной, запаримся ломать.

— И войдём через ворота, да? — со скепсисом в голосе произнёс Глушаков, — где нас, может быть, уже ждут?

— А ты думаешь, не ждут? — бросил, полуобернувшись, Ивкус.

— Ждут, — кивнул Сергей, — но не того, что мы войдём через стену.

— Ребят, — со вздохом произнёс, я, идя следом, — я бы не сомневался в том, что нас ведут от самого попадания сюда. Мы особо не скрывались даже. И раз никто не обрушил свою божественную мощь на нас, то предлагаю первыми боевые действия не начинать.

Мне сложно было это говорить, после всего, что этот бог натворил, и было бы куда проще, если бы он первым нанёс удар. Я был к этому готов, как и парни со мной, думаю, втроём мы бы смогли его пережить. Собственно поэтому, образно говоря, и заходили с поднятым забралом, открыто, провоцируя на нападение. А дальше мы бы ударили сами и, кто знает, может и сокрушили бы древнего. Но всё было тихо, и это наталкивало на мысль, что с нами хотят вести диалог.

Иногда я ненавидел собственную интеллигентность, но ничего с этим поделать не мог. Оставалась, правда, надежда, что при встрече бог начнёт сыпать угрозами, и тогда можно будет его, без дальнейших угрызений совести, вдарить чем-нибудь потяжелей.

Пройдя вдоль стены, по колено в каком-то папоротнике, мы завернули за угол и скоро оказались подле чуть утопленного внутрь прямогульного проёма, с двустворчатыми воротами из такого же материала, что и стена, по крайней мере, на вид.

Ворота были закрыты.

— Похоже, — повеселел вновь Глушаков, — придётся, всё-таки, ломать.

Но тут раздался протяжный гул и створки, дрогнув, стали медленно раскрываться.

Из темноты к нам шагнул мой старый знакомый варано-богомол и на вполне приличном имперском произнёс:

— Не надо ничего ломать, господин уже ждёт вас.

— Ух, ну и образина, — буркнул себе под нос Сергей, всё ещё недовольный, что мы так ничего и не разрушили.

— На себя посмотри, — тут же ответил ему, прекрасно расслышавший фразу, божественный прислужник.

Я посмотрел на Иквуса, но тот только закатил глаза, в немом неодобрении. Затем взглянул на Сергея. Покачал головой.

— Давай вот без этого.

— Ладно, — с кислой миной на лице, махнул рукой тот.

Глушакову явно уже хотелось кому-то накостылять, и варано-богомол был идеальным кандидатом для проверки навыков убийцы магов.

Внутри нас ждал ничем не примечательный коридор, окончившийся входом в большой зал, у дальней стены которого стоял трон, а на нём закутанная в красную мантию с глубоким капюшоном фигура.

— Господин, — склонился перед ней варано-богомол, остановившись, не дойдя десятке метров до трона, — гости из иного мира прибыли.

— Так-так, — скрипуче признёс древний бог, — верховный чародей, аватар-инквизитор и инженер-убийца магов. Весьма интересная компания.

Любой другой, на нашем месте, давно бы уже вскричал возмущённым голосом, что-нибуть навроде: — “Ты следил за нами?!”. Однако мы кричать не спешили, ибо зачем попусту сотрясать воздух, констатируя факты. Ещё слегка напрягало, что наш визави не спешил задавать какие-то вопросы и вообще как-то пытаться брать инициативу в свои руки, скорее он с интересом ожидал, что же скажем мы.

— Ты виновен в смертях многих людей! — веско, заиграв желваками, произнёс Глушаков.

— Люди тоже виновны в смертях многих людей, — спокойно ответил бог, — а также гномов, эльфов и вампиров.

Тут я почувствовал его взгляд на себе, но это меня не смутило. Хватит, отсмущался своё.

— Это было неизбежно, — ответил я, внимательно вглядываясь под капюшон, но тьма там была слишком плотной, и лица мне разглядеть не удалось.

Вообще складывалось впечатление, что там, под плотной тканью ничего нет. Но тут фигура чуть шевельнулась, и на мгновение мантия очертила худое тело. Всё-таки бог был тут во плоти.

— Мы… Я только защищался. Все мои действия были направлены лишь на защиту, а не ради нападения.

— Что ж, — чуть качнул капюшоном бог, — достойная позиция. Но почему вы решили, что мои действия были продиктованы чем-то иным?

— От кого тебе защащаться?! — воскликнул Сергей, — ты же бог!

— Здесь — да, — ответил тот, но даже здесь далеко не всесилен, хотя всё вокруг и было создано мной и моими братьями.

— Ты проводил эксперименты на людях, — произнёс, я, краем глаза посматривая за варано-богомолом.

— Не только, — ответил бог, — я проводил эксперименты на всех видах разумных. Каждый из них обладает особым видом магии, что мне весьма интересно. Я, можно сказать, коллекционер магии. Поэтому да, я её изучал на отдельных индивидах.

— Ты создавал полукровок.

— Гибриды, — да, - вновь качнул он капюшоном, — тоже весьма интересная тема для исследования. Единственный минус, так и не вышло создать гибрид одинаково совместимый с обеими видами, потомство они могут давать лишь от какого-то одного. Правда, получилось сохранить все видовые признаки гибрида в последующем поколении, и с течением времени они превратятся в полноценный устойчивый вид, совместимый с донорским.

— Подобные работы запрещены, — негромко произнёс Иквус.

Он сам, как и я, пристально изучал фигуру в мантии, видимо прощупывая её своими методами.