Цербер

– Открой глаза, – хриплым от желания голосом произнес он.

Девушка замотала головой, а Тимур замер и перестал ее трогать, ожидая действий с ее стороны. Увидел, как открыла глаза и утонул в ее взгляде. Не сдержался. Пригвоздил ее к стене и впился поцелуем в губы. Не обращал внимание на ее попытки освободиться, проигнорировал болезненный укус и продолжал наслаждаться ее губами до тех пор, пока сама не ответила.

Пока не прильнула к нему и не выдохнула в губы.

Вот так, девочка, да!

Зарычал, когда она прижалась своей округлой грудью к его груди, когда запустила пальцы в его волосы и застонала.

– Ой, простите, – послышалось сзади и Тимур чертыхнулся.

– Пошла на хер, – развернулся и бросил той, которая посмела зайти к ним в кабинку.

Девушки и след простыл, а вот его карамель смотрела на него расширенными от ужаса глазами.

Да блядь!

Что ж с ней не так? Какого хрена сначала отвечает так, будто секса никогда в жизни не было, а потом жмется в стенку и не знает, что делать. Загнанная лань – вот какой он ее видел.

– Что не так? – спросил у нее, но девушка будто впала в прострацию.

Тимур редко интересовался проблемами и, тем более, внутренним миром девушек. Плевать, что они оставляли за спиной – мужа, детей, больную мать или кого другого. Они приходили в его постель с одной единственной целью – потрахаться. И он брал их. Иногда жестко, иногда нежно, если хотел, иногда и вовсе драл как шлюх. Но вот в душу не лез. Никогда. Не для него это.

– Отпусти! Я замужем, понимаешь? Замужем! – вдруг заговорила девушка. – У меня есть муж, и я люблю его, а ты… ты заставляешь меня совершать все это, – она всхлипнула, и Тимур увидел, как по ее лицу пробежала одинокая слеза.

Впрочем, она тут же ее смахнула и обреченно посмотрела на него.

– Ты ведь не отпустишь, да? – расстроенная, ранимая, смотрела на него так, что никакого желания с ней спать больше не было.

Хотелось просто прижать ее к себе и простоять так половину вечера. Утешить ее захотелось, сказать, что нет у нее мужа, раз она бросается на него, как тигрица на свежий кусок мяса.

Кто-кто, а Тимур хорошо знал женщин. Если ей в жизни хорошо, если мужчина рядом действительно любим, то никто больше не нужен. Будет стоять до конца, но не переспит с другим. А она хотела. Видел же, что хотела, поэтому и не мог ее отпустить.

Она ему понравилась, а он ей, а муж – отмазка, в которую она и сама не верит. Надо будет, Тимур ее заберет. Включит своего внутреннего зверя и пойдет по головам.

– Хорошо, – внезапно изменилась девушка.

Отошла от стены и стала расстегивать пуговицы на блузке, оголяя кружевное белье, надетое на голое тело.

– Что ты делаешь?

Тимуру не нравилось ее поведение. Как у неживой куклы. У отрешенной и на все готовой. Такую ее он не хотел.

– Раздеваюсь. Трахнешь меня по-быстрому и забудем.

Она уже почти разделась, когда он приказал:

– Оденься.

– Я хочу чтобы ты от меня отстал. И если единственный способ этого добиться переспать с тобой – я согласна.

– Настолько меня не хочешь? – спросил с усмешкой.

– Хочу, – тут же ответила девушка. – Хочу, но не могу, понимаешь? Та ночь была ошибкой, я была пьяной и… возможно, мне что-то подсыпали, – сбивчиво объясняла ему, но своими предположениями только вызвала злость.

– Я тебя не опаивал, – произнес спокойно, но хотел встряхнуть ее.

Какого черта? Она думала, что он опоил ее и только потом увез к себе и трахнул.

– Не ты. Бармен, – пояснила девушка.

– Тебя. Никто. Не. Опаивал, – отчеканил каждое слово. – Бармена знаю лично. Никогда, слышишь, никогда, он не опаивает моих девок, ясно?

Глава 9. Аня

Девка. Вот кто я в его глазах. Очередная его девка. И на что, спрашивается, рассчитывала? Что такой мужчина, как он предложит любовь до гроба? Наивная. Размечталась, распереживалась.

Напридумывала себе то, чего на самом деле нет и быть не может. Он смотрел на меня, как кот на свою добычу и единственное, что я могла – стоять в своем убеждении до конца.

– Ну так что? Расчет телом подойдет? – спросила нагло и дрожащими руками распахнула рубашку, вытаскивая полы из юбки.

Посмотрел на меня своим диким взглядом, сделал шаг вперед, и я тут же инстинктивно отошла на шаг назад.

– Перестань так разговаривать. Тебе не идет, – заметила, как раздуваются его ноздри, как ходят желваки на скулах.

Злился. Вот только на кого? На меня?

– Ты меня не знаешь, – огрызнулась, раздражаясь.

Держит меня здесь, не отпускает, неужели действительно считает, что я ему обязана? Хочет тела, он его получит.

– Верно, не знаю, – усмехнулся и сверкнул глазами. – Но хочу узнать. И то, что я слышу мне не нравится.

– Привыкай, потому что я такая на самом деле, – снова играла с огнем, снова говорила то, что не должна была.

Ведь мне бы промолчать, чтобы он выпустил меня отсюда, чтобы потерял интерес и забыл о том, что я вообще существую на этой планете. Пусть бы искал других девок, а одной из я не стану.

Не успела понять, как оказалась зажата между стеной и стальными мышцами. Отвернулась в сторону, лишь бы не смотреть в его темные глаза, лишь бы не видеть злость и ярость, которые там полыхали.

– На меня смотри! – приказал и развернул меня за подбородок, заставляя поднять голову.

– Нет, – закрыла глаза и отчаянно замотала головой. – Или бери, или отпускай!

Ультиматум.

Я до последнего надеялась, что он отпустит. Отойдет, уберет руки с моей талии и скажет грозным тоном “Убирайся”. Но вместо этого почувствовала легкое касание к своим губам. Нежное, даже не настойчивое.

Удивленно распахнула глаза и уставилась на мужчину. Он больше не целовал меня, только смотрел. Слегка прищурился и рассматривал, как диковинное животное, а я… я бесстыдно любовалась его внешностью.

У него глубоко посаженные глаза, высокий лоб и правильный нос. Четко очерченные скулы и квадратный подбородок, который покрывала густая поросль волос. Я не любила мужчин с бородкой. Даже короткая щетина чаще раздражала, чем нравилась, но здесь.

В нем все было настолько гармонично, что невольно притягивало взгляд. Мне нравилось смотреть на него, а еще поймала себя на мысли, что хочу коснуться его щеки, провести по аккуратно подстриженной бородке и поцеловать его слегка припухлые губы, снова познать их вкус и мягкость.

– Нравлюсь, – не вопрос, а утверждение.

Констатация факта, который я не собиралась опровергать. Просто смотрела на него и ждала реакции, каких-то действий. Понимала, что не стану противиться, если он станет целовать или даже захочет со мной переспать.

Не стану, потому что сама хочу. А ведь я могла бы закричать, устроить истерику и сказать, что он пытался меня изнасиловать. Да, потеряла бы работу, но разве это важно, когда я на волоске от измены?

Я ждала его действий. Хоть каких-то. Согласия или, наоборот, отказа. Ждала, когда он или трахнет меня, как там, в доме, или отпустит и скажет, чтобы не попадалась ему на глаза.

Но вместо этого он отошел всего на шаг, достал из кармана телефон, провел по нему пальцем и приложил к уху. Смотрела за его действиями как завороженная, за пальцами, крепко сжимающими телефон, за руками с бугрящимися мышцами, и понимала, что вот этот мужчина опасен.

Его движения, манеры, то, как он пренебрежительно и по-хозяйски разговаривал с собеседником выдавали в нем жесткого, уверенного в себе мужчину, не привыкшего к отказам.

– Саныч, пятая ВИП-кабинка моя и это… я у тебя сотрудницу увел, – коротко бросил он.

Не слышала, что ему ответил наш начальник, но когда мужчина развернулся и улыбнулся мне, сердце ухнуло вниз и забилось быстро-быстро, лишая возможности двигаться.

– Спасибо, – увидела, как он отключил телефон и развернулся ко мне, выдавил легкую ухмылку и четко проговорил: – Аня, значит. Анечка, – он будто пробовал мое имя на вкус, а не просто говорил его вслух. – Красивое, – просто констатировал.