Страница 10 из 15
Друзья снова весело захохотали, настроение у них сегодня было хорошее. Есть непыльная работенка, впереди прикольное мероприятие и отличная погода на несколько месяцев сряду. После вялотекущей зимней житухи в стылом приморском городке такие перемены особо радовали. Казалось, что впереди тебя ждет только хорошее!
Джон Смит, да вот такое банальное имя было у семидесятипятилетнего старика, сидевшего в пятом ряду, также улыбался. Ему импонировали эти веселые русские парни. Здесь, в новом Southwest ему уже не раз приходилось встречаться с русскими. Они радикально отличались от той дурацкой картинки, которую им рисовал Голливуд или центральные федеральные газеты. Неожиданно старик подумал, что, будучи во Вьетнаме, мог противостоять вот таким же веселым и разбитным парням, так похожим на них, простых американцев. Но ведь им с детства внушали совершенно иное! Вашингтонские лжецы!
Вместо того чтобы вместе пить с русскими парнями пиво или танцевать джигу-джигу они тогда заживо гнили в джунглях. В жизни бы Смит не поверил, что с такими вполне нормальными людьми нельзя было договориться по-хорошему и обойтись без войн. Здесь же они спокойно и мирно жили рядом с европейцами, бразильцами и русскими. «Чертовы политиканы!»
– Что ты сказал, Джон! – обернулся к нему Пит Вальберг, мужик из Коверт-сити, поселения, куда они едут, это он вызвался быть их «проводником».
– Когда я служил в армии, Пит, меня учили ненавидеть вот таких парней, – Смит кивнул в сторону русских, о чем-то оживленно и с юмором беседующих.
– Это так, – согласился Вальберг, – чертова пропаганда! Но мы никогда и не ждали от федералов ничего хорошего. Слава Христу здесь мы сами по себе. К черту проклятый Вашингтон и к черту Конвент! Я лучше пойду служить в армию к русским, чем к этим антихристам.
Несколько человек, прислушивающихся к их разговору, одобрительно закивали. Они были истинными южанами, другие на эту планету не переселялись. Что может быть лучше, чем работать на собственной земле, мирно жить с хорошими соседями и ни капельки не зависеть от чертовых федералов. Господь, благослови Юг и.... Русскую Армию!
– Донна Мария, гуд бай, вери гуд, увидимся!
Руди со всем обхождением помог спуститься пожилой даме со ступенек и поднес встречающим её людям два баула.
– О, бамбино, сенк ю! Май племянник! – улыбающаяся донна Мария, дама итальянского происхождения кивнула на двух краснолицых здоровяков, представив им русского водителя.
– Племяши? Ну и крепыши! Здорово пацаны. Хэлло! Майн нейм Руди! Гуд, дружба, фройндшафт!
– Дик, Рассел, рады познакомиться, – учтиво под присмотром тетушки ответили крепыши, с видимым удивлением рассматривая ПАЗик.
– Бай, увидимся на свадьбе! Чао!
«Провожатый» указал им место, где парни могли остановиться. Им оказался большой пустой ангар, расположенный рядом с различными складскими постройками. Ферма была обширной, и скорей всего, в ней работали несколько семей. Обычное для этих краёв дело. Далеко от цивилизации люди старались держаться вместе, хоть и жили в разных домах. Но это же американцы, они предельно ценят собственное пространство.
– Я под машину, посмотрю, как ходовая, – деловито пробасил Руди, переодеваясь в рабочий комбинезон. – Аксель, глянь чего там наверху и фильтры прочисти. Викинг, с тебя мытье салона.
– Сержантом заделался? Молод еще, – проворчал Серый, но углубляться в тему не стал, каждому здесь находилась какая-нибудь работенка, но именно в технике Конопатый был настоящим асом.
Через час, когда основной объем работы был сделан, и каждый из команды занимался собственным делом: Руди крутил в руках какой-то агрегат, Аксель прочищал очередной фильтр, а Викинг заряжал магазин к АКМ, в послеполуденной тишине раздался милейший девичий голосок:
– Хай, бой, ай гив ту бир.
Если бы сейчас, к примеру, прогремел гром или грохот выстрелов, то пацанов потрясло бы намного меньше. Каждый из них успел сделать массу дурацких и совсем ненужных движений. Викинг накинуть на себя рубаху, Аксель постараться оттереть с лица своими мосластыми руками грязюку, ну а проще всех поступил Конопатый. Он просто стоял и улыбался до ушей, его круглая физиономия в этот момент буквально засветилась счастьем, а глаза с обожанием оглядывали такую милую его сердцу картинку. На входе красовалась прехорошенькая черноволосая девчушка, с длинными волосами и густыми ресницами. В руках она держала корзинку с запотевшими круглыми бутылками. Губы рыжего еще больше разъехались от вида прелестных до невозможности ножек, девушка была в мини-юбке и явно не страдала излишней скромностью.
– Конопатый, черт возьми, пиво у девчонки забери! О мэмм, искюз ми, сорри.
Викинг все еще пытался сладить с непослушной рубашкой, хотя по взгляду девушки было понятно, что ей больше по нраву абрис его мускулистого тела, а не рисунок на рубашке.
– Руди, слюну подбери, – в проеме показался Дон Джонсон, – она еще не адалт, маленькая. Сенк, Марго, гоу.
Девушка поджала губы, изображая обиженную маленькую девочку, сделала подобие книксена и величаво удалилась, не забывая при этом слегка покачивать бедрами. Фигура у неё уже вполне отчетливо проглядывала.
– Руди, так и будешь стоять? – привел в чувство приятеля Викинг, затем обернулся к Дону. Ты откуда такие словечки знаешь?
– Слюну подбери? – тщательно выговорил американец, затем засмеялся. – Было у кого! Нашей партией руководила мисс Наталья Александ… – Дон замешкался. – Майн год, ваши отчества это есть ужасно.
– Ты еще наших городов не знаешь, – криво усмехнулся Аксель и первым полез в корзину. – Выговори-ка слово Лабытнанги.
– Лабит… о шит! – но Джонсон не остался в долгу и предложил на проверку название озера Чаубунагунгамауг.
– Да ладно вам! – Викинг достал из корзины бумажный сверток с острым мясом, обычная для южан закуска. – Вот у нас в роте один бурят служил, он нам на своем монгольском такое загибал, хрен повторишь.
– Боевой бурят -это мэм! – Конопатый первым закинул в рот шматок мяса, а затем со слезами на глазах опрокинул в себя целую бутылку пива. –О шит, фака маза! Дон, какого хрена!
Джонсон, присевший прямо на ящик с инструментами, флегматично заметил:
– Это Саутвест, детка.
Пацаны во все глаза уставились на американца, а затем никак не могли остановиться, такая ржака их пробрала. Наконец, Руди стер слезы с глаз и веско постановил:
– Наш человек! Но пиво классное!
– Парни, вас вечером приглашают на танцы. Стоп! Дресс код ноу, просто оденьте что-то чистое, будет молодежь и пиво. Руди, дефок не лапать.
– А что сразу я? Серый, скажи ему.
– Руди, это кантри, по-вашему…
– Знаем, деревня.
– Йес, гуд, с полки пирошок! Если тебя застукают на дефке, придется делать свадьба. Андестенд?
– А если не соглашусь?
– Закопают где-нибудь, – с флегматичным видом сплюнул на землю Джонсон и открыл новую бутылку.
– Понял, понял! Веселья не будет. Тоталитарный у вас в Америке режим, Дон.
Все снова засмеялись, Джонсон вторил пацанам. Ему чем дальше, тем больше нравилась эта безумная компания русских парней. Не унывали они никогда и смотрели вперед с оптимизмом. Загадочная славянская душа.
17.05.34 года. Северные территории. Свободная территория Невада. Конверт-сити
– О боже!
– Не поминай всуе, отрок.
– Да пошёл ты, Аксель! О, ёк макарёк, что мы вчера такое пили?
– Многое.
– Пацаны, как дела?
– Как сажа бела!
– Понятненько, пивка кому свежего холодного?
Оба корефана разом подскочили с брезентовой накидки, имитирующей им простыню, матрасы же вполне спокойно заменяло душистое сено.
– Руди, так бы сразу и сказал. О, какой поистине божественный напиток! Ты сам-то будешь?