Преданность

Последние слова вышли особенно горькими, с надломом в ее голосе.

Такемура молчал, и Ви снова посмотрела на него. Взгляд его стал другим: он значительно растерял прежнюю суровость и жесткость. Теперь серебро мягко обволакивало ее.

Так было еще хуже. Ви почувствовала, как капля с ее лица упала на грудь — и это точно была не вода с ее волос, и даже не кровь из носа. Что-то слишком редкое, непривычное, непонятное. Ви не была уверена, что у ее тела вообще оставалась такая функция — после всех аугментаций.

— Я не хочу умирать, — еле слышно прошептала она, и за второй мокрой дорожкой по ее щеке последовала вторая.

В момент, когда Ви начала ненавидеть себя за слабость, Такемура приблизился и, мягко подхватив под коленями, поднял ее на руки.

Она сразу же прижалась к нему, обвила руками искусственную шею, продолжая испытывать жгучую ненависть к себе, что против своей воли заставляет теперь уже его жалеть себя. Но не могла остановиться.

Думала о том, что не такая Ви ему была нужна — а сильная, поддерживающая. Надежная. Союзник, на которого можно положиться, довериться. Не хнычущая девчонка.

«Поздравляю, Ви. Это ведь именно то, что ему сейчас не хватало — возиться с тобой».

— Ты думаешь, что я слабая? — Тихо произнесла она ему в шею, рассматривая на ней надпись «Rescue»{?}[англ. спасение]. Испытывая невероятное желание прикоснуться губами к заметным царапинам на прочном металле импланта.

Он отнес ее обратно к кровати, у которой задержался на секунду. Похоже, что раздумывал, как лучше с ней поступить.

— С чего ты взяла?

Ви не ответила, почти замерев. Ей отчаянно не хотелось, чтобы он ее отпускал.

Горо, будто почувствовав ее желание, сел вместе с ней и откинулся на спинку кровати, все еще прижимая девушку к себе. Ви оказалась у него на коленях. Он плотнее закутал ее в полотенце.

«Боится, что замерзну?..»

— Твои опасения… справедливы. Но жалость к себе их не разрешит. Она только затуманит разум и толкнет на ошибки.

Ви подняла голову, посмотрев на него.

— Не вижу грани… разницы. Но ты видишь. Объясни мне. Пожалуйста.

Он чуть улыбнулся в ответ, и эта улыбка вышла теплой, что окончательно успокоило ее.

— Если тебе нужно мнение человека, который очень долгое время был телохранителем… чьей основной задачей было играть роль живого щита.

Ви с готовностью кивнула, отметив почти неуловимые стальные, жесткие нотки в его голосе, когда он описывал себя.

— Относись к жизни так, будто ты уже мертва. И если так — то к чему тратить силы на рассуждения, отнимающие силы? Просто делай, что должна.

— Делай, что должна… — Шепотом повторила за ним Ви. Легко улыбнулась. — Готова поспорить, ты мне процитировал какой-нибудь самурайский кодекс.

— Возможно. Возможно я действительно так думаю. Становится ли это меньшей правдой?

Ви помотала головой. Опустила взгляд, задумавшись. И затем мягко прикоснулась пальцами под местом, где слева заканчивался его имплант. Прислонила ладонь, чтобы почувствовать, как бьется его искусственное сердце.

— Я восхищаюсь тобой, — произнесла она.

Горо чуть приподнял брови, услышав ее слова.

— И думаю, что ты настоящий самурай. Бесстрашный. Решительный. Благородный.

Такемура тихо и невесело рассмеялся. Ви нахмурилась, не понимая. Встретив ее недоуменный взгляд и все еще улыбаясь, он мягко провел линию по ее лицу.

— Не смогу объяснить, насколько лестно мне слышать это от тебя… но я не самурай, Ви.

— Это потому что Сабуро…

— Нет, — разом посерьезнев, он решительно не дал ей договорить. — Это традиции и история. Но не настоящий титул. Если бы я не читал сейчас на твоем лице вопрос, то даже бы решил, что ты переборщила… с лестью.

Ви не понимала, как одновременно смогла ему польстить и сделать сомнительный комплимент.

— Это то, как я вижу тебя, — она пожала плечами. — Выражаясь твоими же словами, становится ли это меньшей правдой? Потому что я бы точно хотела иметь хоть каплю твоей решимости и уверенности.

Такемура отвел глаза. Помолчав некоторое время, он произнес:

— Ты тоже, Ви.

— Что? — Переспросила она, мягко улыбнувшись, пытаясь снова поймать его взгляд.

— Удивляешь. Восхищаешь, — Горо снова посмотрел на нее. И Ви поняла, что в этом взгляде было то, что она всегда видела до этого, когда он смотрел на нее. Его невысказанные мысли, от которых в ее душе всегда расцветали серебряные цветы. — Ты — человек с самой чистой и искренней душой из всех, что я встречал.

Теперь невесело рассмеялась Ви, встряхнув головой.

— Это определенно не про меня, Горо…

— Твои недостатки не затмевают твоих лучших качеств.

— Их то как раз в избытке.

— Как и у меня. Как и у всех. Нельзя быть исключительно хорошим человеком. У всего всегда есть две стороны. Решительность, о которой ты говорила, без разума и анализа всего лишь разрушительная глупость. Как и осторожность без действий — всего лишь трусость.

— Что насчет преданности? — Склонив голову на бок, спросила Ви.

Он некоторое время молчал, пока внезапно не произнес слово, которое лингвоимплант распознал сначала иероглифами 忠義{?}[яп. тюги, преданность, один из самурайских принципов] и спустя секунду преобразовал их в транскрипцию, которая затем превратилась ровно в то же слово, что произнесла Ви до этого.

Она непонимающе моргнула, почувствовав себя глупо.

Все это время Горо продолжал смотреть на нее — будто бы Ви без пояснений должна была понять какой-то скрытый смысл.

Смысл ускользал. Ви продолжала чувствовать себя глупо.

— Я вижу добродетели в тебе. В то время как я сам был слишком самоуверенным. Но ты заставила меня сомневаться. Задуматься. Показала мне то, на что я раньше закрывал глаза. И именно ты указала мне на мой путь.

— Теперь сам решил поупражняться в лести? Потому что ты определенно преувеличиваешь. «Воровка с сомнительными манерами» не может быть настолько хорошей.

— Разве что для человека, утратившего честь.

— Мне показалось, или… это что, правда была какая-то тонкая шутка?..

— Если так, то не самая лучшая.

Его улыбка вышла печальной, и Ви не стала себя сдерживать, прикоснувшись к его губам своими в нежном поцелуе. Горо, сначала просто позволяя себя целовать, через некоторое время в ответ начал покрывать такими же легкими поцелуями ее лицо, пока она в притворном смущении не уткнулась носом ему в грудь, и он не поцеловал ее макушку, еще сильнее прижав к себе.

Ви некоторое время провела в объятиях его рук. Аккуратно и понемногу выпуталась из мокрого полотенца, в конце скинув его на пол. Такемура сделал вид, что не обратил внимания. Молча подтянул одеяло и накинул на нее поверх, чтобы затем снова под ним обнять ее.

— Горо.

— Да, Ви?

— Обещай мне…

«…что когда все закончится, мы будем вместе», — подумала она, но поняла, насколько грубо и инфантильно прозвучит ее фраза. Даже если он ей и пообещает… то в будущем, если не сможет сдержать обещание — оно ляжет на него еще одной каменной плитой.

—…что поможешь мне найти халат из японского шелка.

— Что?

Она снова подняла голову, взглянув ему в глаза. На лице Горо читалась растерянность.

— Из настоящего, органического. В Найт-сити их не привозят. Но я видела такие, когда была в Токио. Только не было времени на выбор и покупки.

— Ви, ты хочешь… кимоно?..

Она прыснула от смеха.

— Нет, ты что. Только представь меня в кимоно…

Лицо Такемуры тем не менее было серьезным.

«Он что, правда представил?»

Решив не развивать тему (потому что иначе ей действительно захотелось бы и с десяток кимоно разных расцветок — раз Такемура не посчитал это плохой идеей), она продолжила:

— Европейского кроя. Но из японского шелка.

— Я… не совсем понимаю и вряд ли видел что-то подобное, но… хорошо, Ви.

— И чтобы цвета бургунди.

Горо нахмурился еще больше.

— Это слово я тоже не понимаю. Как и мой лингвоимплант, к сожалению.