Страница 3 из 13
В ней не было окон, поэтому мы со следователем оказались в темноте, свет падал лишь в приоткрытую дверь, но едва мы вошли, она со скрипом захлопнулась под действием пружин. Я никогда не была здесь одна, поэтому не сразу нащупала тумблер выключателя. В воздухе витал теплый запах дерева, лака, старой бумаги, кожаных переплетов и, собственно, книжная пыль.
Я наконец-то включила освещение, и длинное, уставленное книжными полками помещение мягко осветилось тусклым светом. Следователь повел носом и оглушительно чихнул. Тот час же сверху в дальнем углу библиотеки раздался грохот, полетели вниз свитки старинных чертежей, поднялась пыль и тишину огласил громкий вопль:
– Взяяя!
Расправив кожистые крылья, лязгая металлом, на нас летело подобие летучей мыши, неровно шарахаясь о стеллажи, радостно разинув пасть и сверкая желтыми окулярами, а также роняя все на своем пути.
– Что за… – вырвалось у мистера Крэйтона. Оглянувшись на вырвавшееся бранное слово, я увидела, как его рука распахивает полы пальто и выхватывает огнестрельный револьвер.
– Нет! – в ужасе вскрикнула я, бросившись к нему и отводя руку с оружием вертикально вверх. Налетела на мужчину всем телом, впечатав его в стену. Громыхнул выстрел, с потолка осыпалась штукатурка.
– Взяяя… – обиженно повторил Лупоглаз, словно птица, усевшись на верхнем стеллаже и сложив крылья.
Я шумно выдохнула, прямо в тонкую сорочку на груди мужчины и опасливо подняла на него взгляд. Моя рука все еще крепко сжимала его запястье, впечатав в стену над головой, а сама я всем телом вжимала в ту же стену следователя. Какие красивые пухлые губы, какие потрясающе недоуменные глаза… Они стали в полумраке почти синими.
– Вы… вы… – он часто дышал, силясь подобрать слова, и я почти физически ощутила его напряжение, злость, и страх. – Вы с ума сошли? Вы кинулись мне под пулю!
– Нет, – убежденно и с каменным спокойствием глядя ему в глаза, сказала я. – Отвела выстрел в сторону.
– Сумасшедшая, – выдохнул он мне в лицо, яростно сверкая глазами. И только сейчас я поняла, насколько тесно и неприлично прижимаюсь к нему. Настолько, что чувствую тепло его тела через одежду. Видимо, это осознание в тот же момент пришло и к нему, ибо в этот момент взгляд его, превратившись в заинтересованный, скользнул ниже и стал мягче, задержавшись в декольте моего легкого платья.
Я тут же сделала шаг назад.
– Никогда так больше не делайте, – нравоучительно сказал он, убирая револьвер на место. Хмуро кивнул на Лупоглаза, который разглядывал нас сверху.
– Что это?
Я улыбнулась.
– Лу… – и осеклась. Он не поймет, почему я называю по имени механизм. – Лучшее творение профессора, мистер Крэйтон. Вы чуть не уничтожили его.
Десять лет назад…
– Мне больше некого попросить, – точно так же сказал профессор десять лет назад десятилетней мне. – Ты поможешь?
– Конечно, дядя Уилл! – я восторженно распахнула голубые глаза.
Он улыбнулся и откинул в сторону грубую, немного испачканную маслом ткань. Неживые стеклянные глаза уставились на меня своей прозрачной желтизной, и я отшатнулась. На столе лежал кто-то не очень большой, с развернутыми в сторону крыльями, как у летучей мыши, с металлическим оскалом от одного оттопыренного, как у лысой дворняги, уха до другого. На бочкообразной груди бронзовая крышка была сдвинута в сторону, обнажая шестеренки, пружины, рычажки, а посреди, словно сердце, ярко-красный рубин в медной окантовке, от которой расходились в разные стороны металлические перекрученные проволочки. Как сосуды.
– Хочешь его оживить?
Я не рискнула приблизиться и опасливо наблюдала за странным созданием.
– А это кто?
– Это… – он задумался. – Друг. Твой друг, личный. Как его назовем?
Я критично осмотрела предлагаемого друга.
– Лупоглаз.
– Уверена? Может что-то ммм… что-то более доброе?
– Нет! Нет! Лупоглаз! – заявила я. – Посмотри на него, разве он не Лупоглаз?
– Действительно, – пробормотал в усы профессор. – Ну так что? Будешь с ним дружить?
Я убежденно кивнула. Глупый, наивный ребенок согласился бы тогда с чем угодно.
– Тогда нужно, чтобы он проснулся, – профессор Крот, взял мою маленькую ладошку в свою, поднес к разверзнутой грудине механизма.
– Поделись своей искрой, – прошептал он, укладывая мою руку прямо на рубин. – Представь, как по венам катится капелька, маленькая, живая, пульсирующая в такт сердцу…
– По венам? – звонко переспросила я, не проникнувшись таинством.
Профессор был терпелив.
– По тоненьким дорожкам под кожей, – все также шепотом кивнул он. – Из глубины тебя. Пожелай, чтоб эта капелька разбудила кхх… – вымышленное мной имя царапало его взрослый слух. – Лупоглаза…
Я зажмурилась. В груди скреблась не капелька – целый царапающийся и согревающий сгусток, и он хотел на волю весь. Но я уже знала, что нельзя его отпускать – сгорит весь стол, или заледенеет, или прогремит взрыв.
Непредсказуемость – главная беда неразвитого дара. Поэтому отделить от этого внутреннего источника магии крохотульку было важнее всего. Важнее и сложнее. Как оторвать от мощного магнита его мелкого собрата, который тоже не хочет отделяться и всеми силами пытается вернуться, пока не отдалится на безопасное расстояние.
Усилие, усилие, небывалое напряжение, которое никак не проявляется внешне. Но профессор затаил дыхание и не шевелится – он как никто знает, что происходит внутри. Знает, понимает, гордится мной и… тоскует.
…Мне больше некого попросить…
Р-раз! Получилось! Пульсирующий комочек скатывается с пальцев, обретает видимость ярко-синей искры и соскальзывает в камень.
Рубин засветился, я наученная разными, в том числе неудачными экспериментами, поспешила отдернуть руку и отступить на пару шагов. Свет разлился от камня по всему механическому нутру. Задвигались шарниры, закрутились шестеренки, моргнули ярко-желтые глаза, скрывшись на секунду под металлическими веками.
– Он… Он теперь работает? – боязливо спросила я.
Профессор захлопнул крышку, скрыв под ней сердце механизма, закрутил на восемь болтов.
– Нет. Он теперь живет…
Лупоглаз еще раз моргнул, прянул ушами в разные стороны и с пронзительным криком:
– Взя-я-я!..
Захлопал брезентовыми крыльями и взвился под потолок.
– Да? – с недоверием посмотрел наверх детектив. – И какое же у него практическое применение? Пугать воров?
– Игрушка, – я небрежно пожала плечами. – Профессор Уилл собрал его десять лет назад, когда я была маленькой девочкой. Так что это всего лишь игрушка. Прекрасная работа, не правда ли? Я его обожаю, – добавила совершенно искренне.
– Неплохо, – скупо согласился он, не разделяя моих восторгов. – Аннет, у меня к вам просьба. Если здесь есть еще подобные… игрушки… предупреждайте о них заранее.
– Я не знала, что профессор держит его здесь, – честно ответила я. – Но я рада, что его не растерзали, как предметы из лавки. И он никогда не продавался.
По коридору до нас донесся громкий топот, и я испуганно посмотрела на следователя. Услышав выстрел, полисмены бросились к нам на помощь. Лишь бы нас самих не пристрелили в полутьме и суматохе.
Видимо, примерно о том же самом подумал и мистер Крэйтон, потому что за руку увлек меня от двери за прочную стену и лишь потом подал голос.
– Все в порядке! Ложная тревога!
Топот поутих.
– Эшли? – раздался настороженный голос. – Вы где? Точно не требуется помощь?
Мистер Крэйтон медленно открыл дверь, встал в проеме так, чтобы его было видно.
– Все хорошо, Ричард. Просто у меня очень хорошая… реакция.
– Рефлексы, – фыркнула я в кулак.
Он саркастично приподнял бровь, посмотрев на меня.